Врата Войны - Раймонд Фейст

- Нет, я пришла, чтобы попросить у тебя прощения. Я вела себя дурно. Я две недели делала вид, что не замечаю тебя, а ведь ты вовсе не был виноват передо мной! Ты сказал мне правду, и я должна была не винить, а благодарить тебя за это!

Роланд растерянно пробормотал:

- Нет, Каролина, ты не напрасно сердилась на меня. Я вел себя грубо и неуклюже, как последний мужлан. Мне следовало пощадить твои чувства!

- Брось, Ролалд! - с горячностью возразила принцесса. - Ты поступил со мной, как настоящий, верный друг. Ты сказал мне правду, а вовсе не то, что я в тот момент желала услышать. Ведь это далось тебе нелегко. Правда? Если учесть, что... что я тебе не безразлична. - Она подняла глаза к грозовому небу. - Когда я узнала, что Паг попал в плен, мне показалось, что настал конец света, что в мире больше не осталось радости, надежды, любви...

Роланд с невеселой усмешкой процитировал:

- <О первая любовь, горьки твои плоды>.

Каролина улыбнулась:

- Да, так принято считать. Но ведь и ты чувствуешь то же самое, правда?

Роланд с напускной беззаботностью ответил:

- Пожалуй, да. Примерно то же самое.

Она положила руку ему на плечо:

- Никто из нас не властен над своими чувствами, Роланд.

Сквайр тяжело вздохнул:

- К сожалению, это так!

- Мы с тобой навсегда останемся друзьями! Ты согласен, Роланд?

В ее голосе было столько теплоты и искреннего участия, что Роланд не мог не согласиться на это предложение, хотя всегда мечтал о гораздо большем. Каролина, как прежде, пыталась внести в их отношения полную ясность, но теперь она вела себя гораздо мягче и деликатнее, чем в минувшие годы, когда была вздорной, надменной девчонкой. Ее прямодушие заставило Роланда по-иному взглянуть на то, что связывало его с принцессой. Он был разочарован тем, что она не отвечала на его чувства. Но Каролина по крайней мере не лукавила с ним. <Искренняя дружба лучше, чем притворная любовь>, - сказал он себе, а вслух проговорил:

- Согласен. Я всегда буду тебе преданным другом, Каролина.

Она обняла его за плечи и спрятала лицо на его груди.

Роланд погладил ее по пушистым темным волосам. Каролина прошептала:

- Отец Тулли говорит, что любовь зачастую обрушивается на человека внезапно, как ураган с моря, но порой она вырастает из семян дружбы и доверия.

- Я буду надеяться на то, что мне удастся когда-нибудь взлелеять эти ростки в твоей душе, Каролина. Но если это мне не суждено, я навсегда останусь самым верным из твоих друзей.

Они долго стояли обнявшись, и каждый своим нежным участием старался развеять тоску и скорбь другого. Роланд и Каролина были так поглощены друг другом, что не замечали ни бушевавшей вокруг грозы, ни крупных дождевых капель, которые уже начали срываться с неба, ни корабля, направлявшегося в гавань и освещаемого частыми вспышками молний.

Штормовой ветер трепал флаги, которые украшали наружные стены замка. Трещины и выбоины мощеного двора быстро заполнялись водой, образуя многочисленные лужи. Мокрые булыжники блестели в колеблющемся свете факелов.

Двое мужчин, стоя на верхней галерее у одной из башен, вглядывались в темную даль.

На секунду в небе блеснула молния, и воин взволнованно выкрикнул:

- Вы видели, ваше высочество?! Корабль! Вон там, чуть южнее скал. И он идет к берегу! - солдат указал рукой в направлении гавани.

Арута вгляделся в темноту.

- Я ровным счетом ничего не вижу! - посетовал он. - Ведь там темнее, чем в душе у служителя Гьюисвана!

При упоминании имени бога убийцы солдат в ужасе вздрогнул и провел ладонью по лицу.

- На сигнальной башне нет огня! - сказал Арута. - Или он просто не виден отсюда?

- Как же, ваше высочество! Виден, когда зажжен. А теперь он не горит!

При следующей вспышке молнии Арута отчетливо разглядел силуэт парусника на фоне разбушевавшегося моря.

- Маяк Лонгпойнт должен быть зажжен! - крикнул он, бросаясь к ступеням. - Иначе судно разобьется о скалы!

Сбежав во двор, он велел одному из дежуривших у ворот стражников прислать к нему двух воинов из казармы и распорядиться на конюшне, чтобы им оседлали лошадей. Стражник бегом бросился выполнять поручение. Пока Арута стоял у ворот, дождь прекратился. В воздухе повеяло прохладой и свежестью.

Через несколько минут к принцу размашистой походкой подошел Фэннон.

- Ну и ночку же вы выбрали, чтобы покататься верхом, ваше высочество!

Арута развел руками:

- Ничего не поделаешь! К гавани приближается корабль, а на Лонгпойнте не зажжен огонь. Так что придется проехаться туда.

По булыжникам двора зацокали подковы. Младший конюх подвел к Аруте оседланного коня. Следом за ним верхом ехали два воина.

Фэннон покачал головой:

- В таком случае вам следует поторопиться. И передайте этим лодырям на маяке, что утром, когда они сменятся с дежурства, я с них шкуру велю спустить!

Арута, приготовившийся к тому, что старый Фэннон станет возражать против его поездки на маяк, облегченно вздохнул и вскочил в седло. Ворота открылись, и трое всадников галопом поскакали по направлению к городу.

После дождя в воздухе чувствовалось нежно-пряное благоухание придорожных цветов, к которому примешивался солоноватый аромат морской воды. Но стоило Аруте и воинам приблизиться к окраине города, как в ноздри им ударил резкий запах гари.

Они пронеслись по улицам спящего городка. Ни в одном из окон немногих пощаженных пожаром домов не горели огни.

Казалось, все до единого жители покинули некогда оживленный Крайди. От царивших здесь тишины и безмолвия Аруте и воинам стало не но себе. Стража, дежурившая у городских ворот, признав в одном из всадников принца, отдала ему честь.

Выехав из городка, они свернули к маяку Лонгпойнт. Его башня была выстроена на крошечном скальном островке, который соединялся с сушей мощенной крупными булыжниками дорогой.

Всадники направились к маяку. Копыта их лошадей выбивали звонкую дробь на еще не просохших после дождя камнях.

Блеснувшая в грозовом небе молния на миг высветила высокую башню и корабль, несшийся к причалу под всеми парусами.

Арута указал рукой:

- Без сигнального огня они неминуемо разобьются о скалы!

Один из солдат с тревогой вгляделся в наступившую тьму:

- Ваше высочество! Смотрите! Кто-то светит им потайным фонарем!

Все трое подъехали к основанию башни. Возле нее стоял какой-то человек, одетый в черное, и размахивал фонарем с деревянными ставнями. Свет от фонаря был направлен на приближающийся корабль. Его наверняка могли видеть с палубы и капитанского мостика. Однако ставни заслоняли его от любого, кто глядел бы в сторону гавани с башен замка Крайди. Лишь теперь глаза Аруты немного привыкли к темноте, и он с ужасом увидел тела убитых крайдийских солдат у подножия башни. Четверо одетых в черное людей бросились к всадникам. Трое из них вынули из ножен длинные мечи, четвертый натянул тетиву лука. Солдат, ехавший справа от Аруты, с пронзительным криком свалился наземь. Грудь его была пронзена стрелой. Принц направил своего коня на троих противников, вооруженных мечами. Двоих из них ему удалось сбить с ног, третьего он ударил по голове мечом. Тот без единого звука упал на землю.