Убийца Шута - Робин Хобб

Какой-то мальчик держал поднос полный крошечных ракушек. Некоторые из них были нанизаны на нитки в виде бус. Я надолго задержалась, глядя на них. Некоторые выглядели как закрученные конусы, а другие казались крошечными ковшами с резными краями.

- Пчелка, - в конце концов позвал меня отец, - Это обыкновенные ракушки, которые разбросаны по любому пляжу.

- Я никогда не видела океана и не гуляла по пляжу, - напомнила я. Пока он размышлял над этим, Риддл зачерпнул полную охапку ракушек и высыпал их в мои сложенные чашечкой руки.

- Пусть они у тебя будут, пока ты не сможешь сама погулять по пляжу с сестрой и набрать столько, сколько захочешь, - сказал он. А потом они оба рассмеялись глядя на мой восторг, и мы побрели дальше. В наспех построенном ларьке отец купил мне сумку, похожую на ту, которую мама брала с собой на рынок. Она была сплетена из яркой желтой соломы, а крепкий ремень можно было перекинуть через плечо. Я поставила ее на землю и мы осторожно сложили в нее все покупки. Отец хотел понести ее за меня, но я была только счастлива ощущать вес своих сокровищ.

Когда мы вышли к маленькой базарной площади полной лудильщиков и торговцев, отец дал мне шесть медных монеток и сказал, что я могу потратить их на что пожелаю. Я купила для Керфул нить блестящих черных бусин и отрез синего кружева, уверенная, что ей понравятся такие подарки. Для себя я купила зеленый кант для отделки манжет и воротника в основном потому, что она порадовалась бы этому. И, наконец, я приобрела кошелек, который повесила на пояс. Я положила туда две оставшиеся монетки и сдачу с последней покупки, которую дал мне торговец, чувствуя себя при этом очень взрослой. Люди стояли и пели на улицах прямо под падающим снегом. Толстый мужчина сидел в узком пространстве между зданиями, окруженный таким ярким светом, который люди не могли даже выносить и отводили взгляды в сторону, проходя мимо. Я видела человека, который жонглировал картофелем и девушку с тремя ручными воронами, который проделывали разные трюки с кольцами.

Для такого холодного дня улицы были очень людными. В переулке между зданиями известный кукловод и его ученики ставили тент для представления. Мы миновали трех краснощеких и красноносых музыкантов, играющих на трубах под одним из вечнозеленых деревьев на площади. Снег валил уже всерьез, большими пушистыми хлопьями. Они посыпали плечи отца. Трое нищих прохромали мимо нас, они выглядели такими несчастными, какими только возможно. Риддл дал каждому по монетке, и они пожелали ему всего хорошего надтреснутыми от холода голосами. Я смотрела им вслед, а затем мой взгляд обратился к жалкому одинокому нищему, притулившемуся на пороге магазина со специями и чаем. Я обхватила себя руками и задрожала под его слепым взглядом.

- Ты замерзла? – спросил меня отец. Я поняла, что мы остановились, и что он задал вопрос дважды. Замерзла ли я? Я стала искать слова.

- Холод исходит из сердца, по волнам красной крови, - услышала я свой голос. И да, холод сковал меня. Я посмотрела на свои пальцы, они были белыми. Такими же белыми, как глаза нищего. Он сделал это со мной, лишь взглянув на меня? Нет. Он не мог меня видеть, если я не смотрела на него. Я посмотрела на отца. Он не двигался, но, казалось, отдалился от меня. Все отступили от меня. Почему? Была ли я для них опасна? Я потянулась к папиной руке, а он потянулся к моей, но не думаю, что мы коснулись друг друга. Я чувствовала взгляд Риддла, но не могла встретиться с ним глазами. Меня не было там, куда он смотрел. Не знаю, много ли прошло времени, но вдруг мир снова ожил вокруг меня. Я слышала звуки, доносящиеся с рынка, чувствовала запах лошади, которая тащила телегу мимо нас по улице. Я крепко ухватилась за отцовские пальцы.

Отец торопливо заговорил, будто пытаясь отвлечь нас друг от друга:

- Она просто замерзла. И все. Нам нужно добраться до мастерской сапожника и купить ей ботинки. И еще, Пчелка, давай купим тебе теплую шаль. Риддл, как скоро ты отправишься в путь?

- Думаю, что задержусь подольше, - тихо сказал он. - Возможно, даже переночую в гостинице. Идет сильный снег. В такую погоду путешествовать не следует.

- Интересно, куда могли пойти Шун и ФитцВиджилант? - Огляделся мой отец, как будто волнуясь за них и надеясь, что Риддл предложит отыскать их. Он беспокоился обо мне и хотел, чтобы мы остались наедине.

Риддл не попался на удочку.

- Эти двое казались довольны компанией друг дружки. Наверное, нам надо отвести Пчелку куда-нибудь, где она сможет выпить чего-нибудь теплого.

- После сапожника, - заупрямился отец. Внезапно он остановился и взял меня на руки.

- Папа? - возразила я, пытаясь вывернуться из его рук.

- Я хожу быстрее. А твои ботинки промокли от снега. Позволь позаботиться о тебе, пока мы не доберемся до сапожника. - Он крепко прижимал меня к груди, а мысли удерживал еще сильнее. Мы миновали человека, прислонившегося к углу здания. Он недобро посмотрел на меня. Толстяк в переулке рядом указал на меня и улыбнулся. Сияющий туман клубился вокруг него. Люди, проходящие мимо этого переулка, замедлялись и выглядели озадаченными. А потом спешили дальше. Я сильнее прижалась к отцу, закрыв глаза, чтобы не пустить в них туман и свет, а Волк-Отец зарычал на них. Спустя три шага я открыла глаза и оглянулась. И никого из них не увидела.

Магазин сапожника располагался за следующим углом. Отец опустил меня на землю. Мы стряхнули снег с обуви и одежды, прежде чем зайти в магазин. Внутри приятно пахло кожей и маслом, а в очаге ревело пламя. Сапожник был живым маленьким человеком по имени Пасер. Он знал меня с младенчества и никогда не обращал внимания на мою необычность, делая обувь для моих маленьких ног. Сейчас он в ужасе воскликнул, увидев, как я переросла его работу. Он усадил меня к очагу и снял мои ботинки прежде, чем я дотянулась до них. Измерив мою ногу веревкой и теплой рукой, он пообещал мне сшить новые сапоги и комплект другой обуви в течение двух дней. Его ученик доставит их в Ивовый Лес.

Он не позволил мне надеть старые башмаки, вместо этого вручив пару, которая стояла у него на полке. Они были мне велики, но он сунул в них шерсть и пообещал, что они послужат для меня лучше старых, которые расползались по швам.

- Мне было бы стыдно, если бы я отпустил Вас в такой снег в этих старых ботинках. В новых будет гораздо лучше. - сказал он.

Я посмотрела вниз и постаралась подобрать слова.

- Я чувствую себя выше, когда мои ноги кажутся больше, - сказала я. Отец и Риддл засмеялись, как будто я сказал что-то умное.

Мы снова вышли под снег и нырнули в следующую дверь, где располагался торговец шерстью. Я увидела мотки пряжи, окрашенную всеми возможными цветами. Пока я бродила мимо полок, улыбаясь и осторожно прикасаясь к каждому цвету, Риддл нашел пару зеленых перчаток и подходящий к ним капюшон. Пока он расплачивался и упаковывал покупки, отец выбрал плотную шерстяную шаль, с ярко-красным и мягким серым цветом. Я удивилась, когда он накинул ее на меня. Шаль была велика мне и закрывала плечи даже когда я накрыла ею свою голову. Но она была такой теплой не столько из-за шерсти, сколько от того, что он беспокоился обо мне. А ведь я даже не просила об этом.

Я подумала, что надо бы заглянуть в тот список, что приготовил Ревел, но отец казался таким радостным, когда находил и покупал мне что-то, что я не решилась остановить его. Мы вышли на оживленную улицу, полную ларьков и маленьких магазинчиков. Затем я увидела мужчину с корзиной щенков. Измученный осел тянул двуколку по людной улице, старая полосатая ощенившаяся собака с тревогой рысила следом, а ее щенки стояли в корзине, опираясь передними лапками на края, скуля и подвывая в ее сторону. Тощий мужчина с рыжими бакенбардами, правивший телегой, заставил осла остановиться под одним из дубов на центральной площади рынка. Он встал на сиденье и, к моему удивлению, закинул веревку на голую нижнюю ветвь дуба.

- Что он делает, папа? - спросила я, и отец с Риддлом остановились и повернулись посмотреть.

- Эти щенки, - выкрикнул человек, когда поймал конец перекинутой веревки, - лучшие среди бульдогов, которыми только может владеть человек. Все знают, что щенкам достается сердце матери, а эта старая сука самая отважная из всех сук. Сейчас она стара и выглядит не так хорошо, но у нее все то же сердце. Я думаю, это ее последний помет. Так что, если хотите собаку, которая встретится лицом к лицу с быком, собаку, которая сожмет зубы на ноге вора или на носу быка и не отпустит, пока вы этого не прикажете – самое время купить одного из этих щенков.

Я смотрела на коричневых с белым щенков. Их уши были окаймлены красным. Я поняла, что их отрубили. Некоторые купируют уши псам. Один из щенков внезапно повернулся, как будто его укусила блоха. Но я догадывалась, что он делает. Зализывает обрубок, который остался от хвоста. У старой собаки были только рваные огрызки ушей и шишка вместо хвоста. Пока мужчина говорил, он потянул за веревку и к моему изумлению покрывало в корзине вздрогнуло и из-под него выглянула окровавленная бычья голова. Мужчина обвязал рога веревкой, и голова висела вниз носом, из отрезанной шеи проглядывала глотка. Он подвесил голову на высоту человеческого роста. Потом привязал веревку и толкнул голову, заставив ее качаться. Должно быть, он уже делал так прежде, потому что старая сука перевела взгляд туда.