От Советского Информбюро - 1941-1945 (Сборник) - неизвестен Автор

Первые переправы едва несли на себе человека. Ни дерева, ни железа, ни мостов, ни понтонов. Гитлеровцы считали Днепр неодолимой преградой. Они ошиблись. Наши солдаты, пробившиеся к Днепру, с ходу перенесли бой на воду, кинулись вплавь, сделали самую воду дорогой, плыли не только на баркасах, лодках, плотах, но и на дощатых воротах, притащенных из сожженных крестьянских усадеб, плыли на бочках, набитых соломой мешках, - на всем, что держит вода, за что человек может ухватиться рукой. И фашисты увидели, как Днепр рушится на них свинцовыми брызгами из клокочущей штурмом воды, взводами штурма, переплеснувшего первых бойцов на тот берег, первым залпом пехоты на песчаных отмелях Правобережья.

Первых наших бойцов бросила в воду не только инерция боя на предмостных укреплениях врага, не только знакомое солдатам упоение штурмом. Их повел в воду железный расчет командиров. Отвага и разум соединились в этом беспримерном броске с ходу, без отдыха, без передышки -за Днепр, на тот берег. Немецкие войска отходили к Днепру, стекались к немногочисленным днепровским мостам. В местах переправы фронт фашистского отступления принимал форму воронки: поток немецких дивизий в районе мостов, узкое горлышко переправы. Из этого горлышка гитлеровцам предстояло вновь растекаться по правому берегу, занимать оборону. Самый нужный, самый счастливый момент для наших штурмующих рот. Перебросить первых бойцов через Днепр, пока воронки вражеской переправы еще бурлят отступлением, пока поток дивизий еще не полностью разлился по сторонам и не застыл плотным фронтом на том берегу.

Так начиналось это сражение. И были ночи переправы, ночи героев. Вспомним о них теперь, когда через Днепр перекинулись крепкие наши мосты, когда переправы охраняются батареями зенитных орудий, когда не отдельные бойцы, а целые дивизии идут на ту сторону. А в первую ночь успех переправы решался на многих участках дерзостью одиночек, упорством мелких подразделений.

Дул сильный ветер, Днепр беспокойно шумел и метался во мгле. Давно не помнят в тех местах такой непогоды. Небо затянуло черными тучами, мгла встала стеной от земли до самого неба, глухого, беззвездного. А на том берегу были гитлеровцы, их пулеметы, их батареи, танки...

Вспомним это сегодня на крепких наших мостах через Днепр.

В батальоне капитана Саввы, в роте старшего лейтенанта Лещенко вызывались охотники. Одной только смелости мало, нужны хватка, цепкий хозяйственный ум, умелые, хитрые руки.

Старых мостов уже не было - их взорвали гитлеровцы. Бойцы искали лодок, и не было ни одной - их сожгли. Потом бойцы притащили откуда-то волоком две посудины. Еще две другие - дырявые, рассохшиеся - обнаружили где-то в сарае. К Днепру спешили мощные инженерные части, но первым бойцам не было времени ждать. Лодки они отыскали, но весел не оказалось; и весла сделали сами. Можно плыть!

- Погоди, - говорит кто-то, видно, человек прочной и основательной мысли. - Погоди, не все еще. Ведра ищите!

Вот что порою годится для боя - обыкновенные ведра. Лодки были худые, со щелями. Ведра понадобились, чтобы вычерпывать воду. А немцы били с того берега минометами и артиллерией, в грохоте канонады бойцы искали на пепелищах ведра. Ведра нашлись, и началась переправа - одна из многих в ту ночь.

Первые наши люди вошли в воду, оттолкнулись веслом и скрылись во мгле, в неизвестности. Так мало их было на этом участке, непомерно мало в первоначальном броске через Днепр, что четырех утлых лодчонок хватило на них.

На первой посудине сидел и греб вместе с бойцами старший сержант Нефедов, и еще был у них на той лодке станковый пулемет. На второй лодочке командовал сержант Новосильцев, с ним плыли другие бойцы этой группы, имея ручной пулемет. На последних двух посудинах разместились остальные солдаты.

Лодочки сразу глотнули воды, Днепр бил в них сильной волной. Ведра пошли в ход с первых взмахов веслом. Не успели проплыть и семидесяти метров, как лодки затяжелели. Днепр потянул их на дно. Волна швыряла лодчонки из стороны в сторону, в темноте не стало видно, где левый берег, где правый, ветер рвал пену клочьями. А четыре горстки бойцов, избитых бурей, делали много дел сразу: гребли, выплескивали ведрами воду за борт, искали, снова теряли и опять находили курс на тот берег; и сберегали оружие, чтобы не намокло и не отказало потом в самое нужное время.

Ветром лодки растаскивало далеко одну от другой, но нельзя было допустить, чтобы и без того малую группу бойцов разметало и чтобы потом гитлеровцы расправились с каждой горсткой наших бойцов в отдельности. И на это ушло больше всего сил - держать лодки по возможности вместе.

Путь через Днепр отнял у первых десантников полных два часа времени. У одних руки были в крови, у других спины свело - у тех, что два часа кряду качались с ведрами, как заведенные, вниз и вверх, вниз и вверх, да еще на коленях.

Так бойцы дотянули до правого берега.

Только тут и началось настоящее дело, хотя других свалила бы с ног одна только двухчасовая гребля в том ночном шквале. Был берег - темный, неизвестный. От самой воды он тянулся песчаной отмелью до кустарника, дальше вздымался крутыми холмами. В кустарнике сидели гитлеровцы с автоматами, а наверху нависли над отмелью дзоты и траншеи, начиненные вражескими вооруженными до зубов солдатами.

И против этого крутого и хорошо обороняемого берега вышла из воды горстка наших бойцов. Тут же, в песке, в двух шагах от воды стали они зарываться. В песке они дрались ночь, и еще день, и еще первые часы второй ночи, когда перебралась к ним вся рота Лещенко, и тогда стало легче.

Так было во многих местах на Днепре.

В ночной темноте нашим бойцам помогали чьи-то невидимые, неизвестные руки. Спустя четырнадцать часов боя, когда Новосильцев был ранен и нужно было его переправить, его переправили, но кто - неведомо до сих пор. Он был без сознания и не знает, не видел. Бойцы тоже не знают, бойцы держали оборону, держали переправу, у них не хватало времени выполнить вторую задачу - отправить назад четыре свои лодчонки для следующих бойцов. Когда потом подползли бойцы к берегу, лодчонки чьими-то руками были доставлены в нужное место, а с ними в беспамятстве раненый Новосильцев.

О таком ночном деле сразу родились легенды. Говорили еще о какой-то старушке, у которой оккупанты угнали дочерей и сынов в Берлин. В ту ночь она якобы пособляла бойцам. Работник армейской газеты искал потом старушку на всем берегу. Никого не нашел он. Но чьи-то руки, как бы там ни было, сделали нужное дело, лодочки оказались на левом берегу, а с ними спасен, доставлен к врачам Новосильцев.

Это - первая ночь переправы. Отряд Нефедова, двенадцать бойцов, зарывшись в песок, отразил тогда три вражеские контратаки. Когда через сутки началась четвертая, самая страшная, контратака, ее отбивала уже вовремя подоспевшая рота.