За серой полосой (дилогия) - Андрей Кайко

– Вернулся! И взаправду вернулся!

Вовка взглянул ей в лицо и на целую минуту утонул в радостном блеске широко распахнутых глаз. Но потом, разглядев в них ещё и отголоски недавней тревоги, встрепенулся:

– Лея, куда дружина поскакала?

– Извините, Ваша милость, я забылась от радости… – Леяна опустила руки и, оглянувшись на понятливо отвернувшихся охотников, сделала шаг назад. Попыталась сделать, потому что теперь уже сам Володя обнял девушку и прижал к своей груди.

– Лея, оставь политесы. Теперь ты моя и точка! Лучше скажи, что тут случилось и куда отправились дружинники.

Рассказ Леяны был горек и немногословен. Ближе к обеду прискакал вихрастый паренёк с известием о том, что в его село перед рассветом ворвались вооруженные люди. В словах гонца не было ничего нового, к подобным вестям в Залесском замке уже успели привыкнуть. Неожиданно новой оказалась большая численности нападающих, их добротное вооружение, строгая дисциплина в отряде и то, что пришли они в Излучину. По тому, какой акцент Леяна сделала на названии села, Вовка понял, что случилось нечто из ряда вон.

– Где этот посёлок, в какой он стороне?

– Пойдёмте в кабинет, Ваша милость, я покажу. К описям ваших земель приложен листок, на коем начертаны границы владений с указанием рек, лесов и деревенек.

К этому времени из замка подтянулся народ, и Леяна вновь вернулась к прежнему стилю общения " вассал -господин". Разобравшись с этими, с позволения сказать, "картами", Володя невольно присвистнул. Ушлые ребята нацелились на самое большое село в Иссурийском баронстве, не размениваясь на мелочь приграничных хуторков и деревенек. Четыре домика, любовно выведенные на желтоватой бумаге, расположились внутри подковы, образованной изгибом реки Иссур. То есть, в селе проживали не менее четырёх сотен душ. Очень немало по местным меркам, ведь в той же Ровунне было три с лишним тысячи жителей, а она считалась столицей! Проведя пальцем дальше вдоль синей линии, Вовка в одном из её притоков узнал ту самую речушку, на мосту через которую ему когда-то пришлось подпалить настил. Что ж, вот и ориентир, мимо которого не промахнешься.

Володя не стал тянуть резину – едва определившись с направлением полёта, он сразу поднял голубя в небо, не забыв прихватить упарившихся и изнывающих в тёплой одежде охотников. Впрочем, страдали воины не долго: холодный, пробирающий встречный ветер остудил их моментально, ведь рукотворная птица неслась на юго-восток стрелою. Спешить Вовку заставил несложный расчёт. Если гонец скакал до Залесского замка пол дня, значит, выехавшая в Излучину дружина прибудет на место только к вечеру, и хорошо, если не ночью. А за целый день вторгнувшееся войско десять раз успеет ограбить село до нитки и приспокойненько уйти с добычей восвояси. Судя по карте, от Излучины до граничной линии было куда ближе, нежели до Залесья. Конечно, справиться своими силами с десятикратно превосходящим противником Володя даже не думал, а вот проследить его путь, попытаться как-то задержать его отягощённый награбленным отход, или вообще запереть налётчиков в селе до появления Залеской дружины при особо удачном стечении обстоятельств – это было вполне реально. Оставалось лишь успеть перехватить чужое войско. Потому-то и гнал Вовка голубя, заставляя вытянувшихся на крыльях охотников отворачиваться и прятать в меховые воротники лица от злого набегающего потока…

Прямо по курсу уже показался характерный изгиб реки с пятнышком села в середине, когда пилот почувствовал, что крылан стал сильнее проваливаться вниз, но крайне неохотно набирать высоту. Володя сначала даже малость встревожился, а потом понял в чём дело: разрядились маломощные накопители в летучей сбруе, до этого заметно облегчающие вес охотников. А с увеличившейся нагрузкой дальнейший полёт становился невозможен, не говоря уже о десантировании. Пришлось срочно садиться на ближайшем ровном поле, когда до цели оставалось каких-то пять километров.

Вынужденную передышку спутники господина барона использовали с толком, максимально подготовившись к схватке. Чтобы она не мешала в бою, охотники поскидывали с себя тёплую одежду, размялись, подогнали ремни сбруи на похудавшие фигуры, сменили накопители на запасные и заложили за щеку восковые шарики с ускоряющей водой. Каждый сунул себе за пояс пучок тонких верёвок, нарезанных на метровые куски, и ещё раз проверил оружие. Потом взлёт, набор высоты и стремительный разгон вниз по невидимой горке.

Они успели в последнюю минуту – обоз с награбленным уже покинул село, но уйти далеко ещё не успел. Нападающих подвела жадность: не ограничившись ценностями, злодеи гребли всё подряд, не брезгуя последним гвоздём. Поэтому повозки оказались перегружены скарбом селян, а привязанный к подводам скот не добавлял скорости каравану. Да и сами селяне со связанными руками особой прытью не отличались, как не охаживали их плётками погонщики.

С высоты вытянувшаяся в ниточку колонна казалась игрушечной и впечатления грозной силы не производила. Пяток всадников в ярких одеждах во главе колонны, позади и впереди телег два конных отряда примерно по двадцать копий в каждом, да десяток верховых в центре, кружащихся вокруг поникшего полона подобно овчаркам при стаде. Всё это вроде бы такое маленькое и безобидное, но только если глядеть с безопасного расстояния. Прямая как ниточка дорога проходила меж бескрайних полей с высокой колосящейся пшеницей – практически идеальные условия для атаки с воздуха! И если бы не пленные селяне в середине каравана, Вовка, не мудрствуя лукаво, причесал бы эту колонну из пулемёта на бреющем, а потом заставил бы голубя зависнуть и из ружья прицельно добил бы уцелевших. Причем, без каких-либо моральных терзаний: в конце концов, кто к нам с мечом, тому и мы по яйцам. Но ни в чём не повинные мирные люди заставили отказаться от такого простого и легко выполнимого варианта. Раз намерение запереть налётчиков накрылось медным тазом, оставалось только попытаться задержать караван. Хочешь, не хочешь, а пришлось рисковать и пускать первыми охотников.

Голубь неслышной белой тенью промелькнул над обозом и ушел в набор высоты, а три отделившиеся от него фигуры коснулись земли и… пропали из вида. Зато на земле стало происходить что-то невероятное. Часть коней сбивалась с шага и останавливалась, некоторые падали, придавливая собой наездника – почти все лошади вдруг оказались стреноженные прямо на ходу, а руки их всадников крепко привязаны к луке седла. Возницы на телегах тоже опутались верёвками так, что и захочешь, не дёрнешься. Шум, гам, крики о помощи, божба и ругань раздались над полем, но громче всех нёсся чей-то истошный вопль: "Магия! Спасайтесь, братцы, против мага нам никак не выстоять!"

Обоз встал и, судя по всему, надолго. Вовка восхищённо присвистнул и попытался взглядом отыскать охотников, сотворивших это чудо. Он нашел их по быстро удлиняющемуся следу в колосьях, который оставлял размытый вихрь. Постепенно мутное пятно принимало человеческий облик, а скорость его продвижения вглубь поля уменьшалась. Скоро каждый вихрь превратился в устало бредущего человека. Охотники сделали всё как надо – почувствовав прекращение действия заговорённой воды, они не стали геройствовать, а сразу отошли подальше и залегли, чтобы переждать последующее замедление жизненного ритма. Теперь пришла очередь действовать Володе и Лесьяра – четвёртого охотника, оставшегося на крыле голубя.

– Барин, подведи своего крылана к невольникам, я их от пут освобожу.

Что ж, это была очень дельная мысль: гоняясь за разбегающимися селянами, налётчики потратят немало времени, что отлично вписывалось в первоначальный план. Не говоря уже о том, что кое-кому из жителей удастся воспользоваться выпавшим шансом и спрятаться от погони в высоких колосьях. Вовка послушно повернул голубя к обозу. Лесьяр спрыгнул, но, благополучно приземлившись перед вереницей повозок, входить в ускорение пока не стал. Он спокойно, деловито принялся перерезать узлы, покрикивая на опешивших селян:

– Не стой столбом! Освободили, дык беги, аль вон хватай с телег вилы и стереги татей повязанных!

Но три охотника, даже двигаясь быстрее молнии, не могли обезвредить всех налётчиков. Те, что ехали в самых первых рядах, остались на конях, при оружии и со свободными руками. Двое попытались придти на помощь своим связанным товарищам, однако разрыв огнешара на обочине и голос с неба "Сдавайтесь, а то всех испепелю!" остановили их порыв. Чётко, словно на учениях, семеро всадников развернулись, взяли в "коробочку" восьмого и, прикрывая его своими телами, дали шпоры лошадям. Такого Вовка никак не ожидал – он-то рассчитывал лишь потянуть время, а тут вон как обернулось. Единственная дееспособная на данный момент часть воинства, вместо того чтобы переломить положение в свою пользу, решила просто слинять! Конечно, Володе ничего не стоило перестрелять их в спину, но ему вдруг стало любопытно, что ж это за фигура, которую так берегут? Он дал возможность беглецам удалиться на порядочное расстояние от обоза, а потом метнул ещё один огнешар, прямо под копыта передней лошади.