От легенды до легенды (сборник) - Алексей Мороз

— Да, ему вреден свежий воздух, — отрезала канонисса и тронула за плечо одну из фрейлин, поспокойнее с виду: — Что происходит?

— Они пытались сломать дверь, — пробормотала та. — А теперь бродят вокруг и кричат, кричат… — Девушка разрыдалась.

— Прекратите реветь, — приструнила ее баронесса Кринель, стоявшая неподалеку от канониссы. — Кажется, они затихли!

— Что такое? — встрепенулась королева.

— Какая-то оборванка выступает перед ними с речью, — пояснил распорядитель королевского дня, пристроившийся возле окна. — Мол, они голодают, а тут пируют! И прочая чушь.

По залу прокатился испуганный гул.

— Устроили облаву, словно мы — волки, — пробормотала под нос Марина, однако Альена ее услышала. — Знали бы, что охотятся на крыс!

— Подождите, ее сменил другой. Похоже, образованный, — фыркнул распорядитель.

— Какая разница! — скривилась Мария-Изабелла.

— Он… постойте… он пытается их утихомирить! Послушайте сами!

Столько глаз, и все обращены к нему. Все ждут, что он скажет. И все полны злобы и ненависти! Направить их гнев в другую сторону? Тогда чем он лучше Нуарона? Нет, нужно достучаться, разбудить то человеческое, что в них еще осталось! И заставить задуматься…

В зале воцарилась тишина. Альена от волнения сжала кулаки. Из сада доносился людской гул и противостоящий ему один-единственный голос. Тот самый, гобой и арфа! До осажденных доносились только обрывки его речи:

— Никто и никогда не должен голодать! Но где мы возьмем зерно? Мы прошлись по дворцу! Где тут тайные склады с мукой, которую будто бы у нас отняли? В этом дворце много золота, но разве его можно есть? Разве чья-то пролитая кровь даст нам хлеба?.. Муку не завезли на рынок торговцы и закупщики. А за рынок отвечает министр торговли. Но разве министр торговли живет здесь? Как и люди, которые его выбрали и навязали королеве. Где депутаты Собрания?

— Наверное, спят, — покатилось по толпе.

— А давайте пожелаем им спокойной ночи: разбудим и приведем сюда! — задорно рассмеялся он. — Пусть они расскажут, когда в столице появится хлеб! — Его слова потонули в одобрительном крике.

— Отлично, — пробормотала канонисса. — Чудесный подарок гражданину Нуарону!

— Да, мы — народ, мы вправе задать вопрос властям и получить на него ответ! Но почему за поступки кучи взрослых мужчин должна отвечать одна молодая женщина? — продолжал голос. — Кстати, у нее сегодня день рождения. И что мы ей подарили? Ворвались в дом и съели ее ужин? Но разве это накормит весь город?!

— Кто это? — нахмурилась Мария-Изабелла.

— Кажется, чернь это тоже интересует, — отметил распорядитель.

— Меня зовут Люсьен, — раздалось за окном. — Просто — гражданин Люсьен.

Они слушали! Ворчали, но слушали. Перебивали, но все-таки соглашались. И успокаивались, опускали оружие. Но теперь им, как нашкодившим детям, нужна мама.

Внизу снова раздался нестройный хор голосов.

— Они не уйдут, пока не увидят королеву! — пояснил распорядитель.

— Нет! — Мария-Изабелла побледнела.

Хор усилился.

— Этот Люсьен просит всех собраться на центральном дворе, а он выступит посланником. И ставит свою жизнь как гарантию безопасности вашего величества.

— Наглец! Мы не выйдем!

— Ваше величество, — Альена подошла поближе, — вы должны обратиться к народу!

— Но нас убьют…

— Нет, — возразила канонисса, — они уже успокоились, их гнев прошел, теперь они не опасны. Поверьте мне, мои крестьяне — такие же. Их просто нужно заверить, что вы разделяете их беды. Что в дальнейшем они просто должны прислать к вам депутацию, и вы разберетесь и призовете виновных к ответу. Тем самым вы положите конец бунту.

Придворные одобрительно зашумели.

— Я пойду с вами. — Марина Кринель встала рядом с канониссой.

Мария-Изабелла попятилась.

— Ваше величество, — вмешался в разговор маркиз Фавар, — пока я и мои друзья рядом, вам ничто не угрожает.

А он тоже умеет уговаривать! И голос с легкой хрипотцой звучит как музыка.

— Вы думаете? — неуверенно пробормотала королева. — Но я не знаю, как мне говорить с этими…

— Я подскажу вам, — заверила ее Альена.

Королева осторожно кивнула.

— Тогда выступаем, — провозгласила баронесса и зашагала к выходу.

— Госпожа Кринель, — остановил ее Фавар, — будет лучше, если впереди пойдут мужчины. Неизвестно, кто нам попадется на пути, — он понизил голос, чтобы королева его не услышала. — Вдруг мы наткнемся на мародеров? И давайте воспользуемся тайным ходом. Господин министр прав — так короче.

Баронесса пожала плечами, но подчинилась. Канонисса грустно улыбнулась. И как у такого талантливого тактика, каким был адмирал Кринель, выросла дочь, не умеющая маневрировать? Неужели Марина всегда идет напролом?

По роскошной анфиладе словно прошел смерч: разбитые вазы, поломанная мебель, пропавшие в неизвестном направлении безделушки. Королева шла осторожно, словно по льду, нахмурив лоб и поджав губы.

— Меня мутит от этих людей, — шептала она. — Я не готова!

— Не бойтесь, ваше величество, — не сдавалась Альена. — Все будет хорошо.

Центральный двор был освещен сотнями факелов. Огромная толпа людей шумела, переругивалась и что-то выкрикивала. Когда королева с немногочисленной свитой вышла из дворца, все взгляды тут же обратились к ней. Люди внимательно рассматривали Марию-Изабеллу и постепенно успокаивались.

— Как море после шторма, — пробормотала баронесса.

— Ваше величество! — прозвучал в тишине мелодичный голос Люсьена. — Ваш народ ждет вас.

4

— Тишина в зале! — Голос председателя напоминал рев тюленя в брачный период. — Или я прикажу очистить гостевые ложи!

Марина Кринель нахмурилась. Только не это! Вот уже третий день она исправно посещала каждое заседание Национального Собрания. И уйти сейчас, не дождавшись рапорта…

— И вообще, стоит поставить вопрос об их закрытии, — все больше распалялся тюлень. — Эта позорная страница прошлого нашего славного здания должна быть перевернута!

В ложах раздались смешки. Раньше здесь была Опера, но Собрание объявило Оперу «притоном разврата», распустило труппу и теперь разыгрывало здесь свои мрачные фарсы.

— Возражаю, гражданин председатель, — раздался тягучий, неторопливый голос. — Нация должна видеть, что делают ее Лучшие Сыны!

Хор нестройных голосов поддержал его. Председатель сник. Если кого он и мог проигнорировать, то только не Нуарона.

Марина прикусила губу и непроизвольно сжала кулаки. Хорошо, что зрителей оставят в зале, но быть обязанной этому подлецу?! Бывший граф, отказавшийся от титула, вызывал у нее лишь презрение и ненависть. Особенно после погрома во дворце. Это же надо было так завести людей, что они потеряли человеческий облик!

И в своих чувствах она была не одинока. Полковник Журо, который в тот день остановил восставших у входа во дворец, послал Нуарону вызов. Но тот заявил, что его жизнь принадлежит Нации и он не имеет права распоряжаться ею. А через день полковника арестовали и отправили в замок Тисен… Да за все это бывшего графа нужно просто повесить! А он сидит себе как ни в чем не бывало. Явно обдумывает очередную гадость. Этакое затишье перед бурей! И еще называет себя Совестью Нации. Хороша Совесть без чести!

Надо же было так случиться, что именно в этот момент в зале наконец-то настала тишина и ее ироничное хмыканье прозвучало слишком громко. Нуарон оглянулся, смерил ее взглядом и с издевкой поклонился.

Марина вжалась в кресло, чувствуя, что краснеет под нескромными взглядами как депутатов, так и соседей по ложе. Хотелось выскочить из зала, но баронесса быстро подавила это малодушное желание. Она должна быть здесь, и точка. А любопытные пусть идут себе… пешком по водопаду!

Да и чего смущаться? Незаметной ее назвать трудно! Недаром, когда она была еще нескладной девчонкой, матросы с адмиральского флагмана прозвали ее Грот-мачтой. Довольный отец, постоянно таскавший дочь с собой, невзирая на возражения матери, только смеялся… С тех пор прошло немало лет. Море забрало и адмирала Кринеля, и обоих мужей Марины. Однако моряки помнят их до сих пор. Нынешний адмирал Линьяр три раза предлагал ей выйти за него замуж. Но она всякий раз отказывалась.

Слово взял очередной горлопан. В его речи тирады об освобождении Нации смешивались с невнятными предложениями о запрете памфлетов, порочащих честь депутатов. Однако Марину интересовало только одно — что будет с флотом?!

Четыре дня назад на заседании Собрания был зачитан последний рапорт Линьяра. И в тот же день весь город узнал, что адмирал не сумел задержать нейтральные торговые суда, шедшие в Иллийское море. Вместо этого он вступил в бой с объединенной вражеской эскадрой, заблокировавшей Тибурский пролив. Исход сражения до сих пор неизвестен. Но, судя по разговорам, депутатов это интересовало меньше, чем упущенные торговые суда. Им будет даже проще, если сам Линьяр погибнет. В противном случае его отдадут под суд или просто спишут на берег, чтобы поставить во главе военного флота своего человека. Под стать себе. А когда воинами начнет командовать торгаш, можно запевать прощальный гимн!