Отбитая. Том 2 - Кира Романовская

— Я тоже так думал, что не смогу. И ничего, справился.

— А если я не справлюсь? — слезы уже застилали ей глаза, которыми она со страхом смотрела на отца своих детей.

— Я же с тобой, ничего не бойся, вместе у нас всё получится.

Вадим сгреб ее в объятия и прижал к груди, утыкаясь носом в макушку своей любимой женщины, вдыхая её аромат, всё ещё, отдающий больницей и лекарствами. Она дома и всё хорошо, хоть Катя и плакала прямо сейчас у него на груди. Успокоившись, она решительно оттолкнулась от его груди и вытерла слезы ладошкой.

— Ну пойдем, посмотрим, что я там из себя вытолкала, — вздохнула она, отодвигая его с дороги.

— Катя, ты как всегда, в своем репертуаре, — с улыбкой покачал головой Вадим, пропуская ее вперед.

У кроватки, она встала, как вкопанная, уставившись в одну из них. Там двое близнецов лежали вместе, так они вели себя спокойнее и лучше засыпали, ведь девять месяцев они привыкли быть вдвоем. Большие теплые руки обняли застывшую статую сзади, Катя судорожно вдохнула в себя воздух и схватилась за этот спасательный круг.

— Это я их родила, да? Это они? Они мои, да?

— Да, — вздохнул Вадим не решая вступать с ней в спор, что они общие вообще-то.

— А можно потрогать?

— Давай пока просто посмотрим, как они спят. Они проснутся и будут уже не такими милыми, когда откроют рот, — улыбнулся Вадим, целую её в шею.

Время замерло в их доме, пока двое новоиспеченных родителей в полном составе смотрели на своих отпрысков в кроватке. Одна не верила своему счастью, другой, наконец, в него поверил, оно было прямо здесь в этой комнате.

Катя не знала, сколько прошло времени, прежде чем малыши закряхтели, просыпаясь после дневного сна. Маленькие носики втянули воздух глубже в лёгкие и комната наполнилась криком, возвещающим, что пора заниматься детьми, а не смотреть на них. Пока Вадим, привычными движениями достал из кроватки сначала одного малыша, а потом другого, сложив их обоих на пеленальный столик с бортиками, под присмотром Кати. Она несмело дотронулась до щёчки одного горланящего во все лёгкие комочка, потом другого, но чуда не произошло, они всё также орали.

— Сейчас поменяю подгузники, потом их пора кормить. Тебе нельзя поднимать тяжёлое, сядешь их кормить на кресло, я тебе подам их по очереди.

Она кивнула, принимая его заботу о себе. Папочка тем временем расстегнул лёгкий комбинезончик на одном из детей, Катя даже не знала, кто из них кто. Ловкими движениями Вадим избавил орущего младенца от полного подгузника, попутно объясняя, где, что находится в комнате и что делать в этой ситуации.

— Вадим, я знаю, как менять подгузники, у меня же столько пельмешков, — раздражённо бросила Катя.

Вдруг один из мальчиков резко замолчал, мотая головой в разные стороны, в поисках будто знакомого ему голоса. Катя нагнулась над ним, вглядываясь в мутные синие глазки и улыбнулась ему.

— Ну, привет, эмм? Лев?

— Да, — подтвердил Вадим, занимаясь вторым орущим младенцем, отдав чистый памперс ей, чтобы она закончила с первым. — У него вихор на лбу, так я их и различаю.

— Мы ещё поговорим на тему того, как ты их назвал, — неодобрительно фыркнула в его сторону Катя.

Второй мальчик вдруг тоже замолчал, расслышав знакомый голос, который тоже в нём будто отозвался воспоминаниями. Когда оры затихли, Катя улыбнулась и начала делать то, что делала обычно, когда сильно нервничала — болтать.

— А ты значит Илюша. Ладно, имена не очень. Буду звать вас по-другому, Львёнок и Тигрёнок! — затараторила Катя. — А что вы так странно реагируете на то, что с вами кто-то разговаривает? Папка-то что обычно делает? Молчит как всегда? Ну ничего, мамка ваша вернулась, считай с того света, будет веселее. Он небось и не разрешал вам ничего? А с мамкой даже курить можно!

— Катя! — одернул её отец.

— Вадим, ты ДНК тест сделал?

— Что? — замер он, застёгивая последнюю клёпку на комбинезоне Илюши, он же Тигрёнок.

— Ты что взял тех, кого тебе дали? И ничего не спросил? Это ведь могут быть и не наши. Я ведь их почти не помню, — пробормотала она с тревогой глядя на Вадима.

— Катя, это точно наши! Делом займись давай, не отлынивай!

Катя как была так и осталась непослушной. Как только она справилась со своим подгузником, она осторожно обхватила головку своего сына левой ладошкой, а правой всё его тельце под спиной и подняла, прижав его к груди.

— Катя!

— Я сейчас сяду! Спокойно!

Она опустилась на кресло, поудобнее перехватывая сына и вглядываясь в его личико.

— Ну привет, Львёнок, я твоя мама. Меня зовут Отбитая, — улыбнулась она ему.

Вадим как-то умудрился пристроить ей на руки и второго, чтобы она не заводила любимчиков, а сам ушёл готовить смесь. Молодая мать всматривалась в лица своих детей и все её тревоги растворялись в синих глазках, которые пытались сфокусировать свой взгляд на источнике приятного голоса.

Этот голос был с ними все девять месяцев, пока они плавали внутри чего-то большого и тёплого, а потом пропал, оставив только ещё один знакомый голос, который они слышали. Но другой голос был не такой приятный, строгий, редко говорил, зато много вздыхал.

Вадим зашёл в детскую, поставил на тумбочку между креслами смесь и достал телефон, присаживаясь напротив Кати на колено, чтобы её сфотографировать.

— Ну зачем? Я же страшная такая после больницы!

— Ты самое красивое, что я видел в этой комнате рядом с ними, — тихо сказал он, погладив поочерёдно обоих детей. — Я хочу запомнить этот момент, я так долго его ждал.

Катя озарила детскую своей улыбкой и он сфотографировал её для семейного альбома, где будет ещё много общих фотографий странной семейки Крымских — Великан, Бесстыжая, Львёнок и Тигрёнок.

Эпилог

Вадим нервно поглядывал в сторону гостей, которые жужжали ульем, переговариваясь между собой. Тут почти все носили фамилию Громовы, за редкими вкраплениями остальных знакомых Вадиму фамилий. Среди гостей не было ни одного лишнего человека, только самые близкие, все радовались за Катю и Вадима искренне и от всей души. Вторая в жизни жениха свадьба на одной и той же женщине, которая сегодня планировала сменить два платья, прихватив с собой третье, на всякий случай. Вдруг будет и на него настроение.

Прошло четыре месяца, как они с Катей стали родителями, оставив все остальные события за гранью их семейного счастья. Вадим считал, что торжество можно было сделать