Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

рабочему, ни по мужицки, а носил декоративный костюм собственного изобретения. Этот ложно-русский костюм, тем не менее, быстро вошел в моду среди литературной богемы и революционной молодежи…» Анненков, 1991, т. 1, с. 26.)

«…Из описания Горького в состоянии заключить, что описуемая им в “О вреде философии” душевная болезнь сопровождалась сильными припадками лихорадки, и вся его болезнь может быть определена психиатрически как лихорадочный, делирий (Delirium febris)… За этот диагноз говорит то характерное сочетание симптомов — фантазии иллюзий, галлюцинаций, аффекта страха — на которые мы уже указали, иллюстрируя их выдержками из описаний Горького своей болезни, сновидной оглушенностью и лихорадкой… Психиатр проконсультировал Горького и сказал: “Вам, дружище, прежде всего надо забросить ко всем чертям книжки и вообще всю дребедень, которой вы живете… Вам необходим физический труд… Предоставьте воздержание другим, а себе заведите бабенку, которая пожаднее в любовной игре, — этобудет полезно’’… Горький упоминает много раз, что у него половое влечение Ji юности было слабо развито…» (Галант, 1925а. с. 52–55.)

«Живя на острове Капри, Максим Горький работал над второй частью повести “Город Оку ров”. В ней есть эпизод, когда муж в припадке ревности убивает ножом свою жену. Когда он описывал эту сцену, жена его Мария Федоровна Андреева услышала, как он вскрикнул в кабинете и как что-то тяжелое упало там на пол. Когда она вбежала туда, то увидела следующее: “На полу около письменного стола во весь рост лежит на спине, раскинув руки в стороны, Л.М. Кину-лась к нему — не дышит! Приложила ухо к груди — не бьется сердце! Что делать?.. Расстегнула рубашку… чтобы компресс на сердце положить, и вижу — с правой стороны от соска вниз тянется у него по груди розовая узенькая полоска… А полоска становится все ярче и ярче и багровее…

— Больно как! — шепчет…

— Да ты посмотри, что у тебя на груди-то!

— Фу, черт!.. Ты понимаешь… Как это больно, когда хлебным ножом крепко в печень!..

(1 ужасом думаю — заболел п бредит!.. Несколько дней продержалось у него это пятно. Потом побледнело и совсем исчезло. С какой силой надо было переживать описываемое?” (Из воспоминании М.Ф. Андреевой). Горькийдо такой степени ярко представил боль, се ощущение, рану этой женщины, что у него образовалась стигма». (Лебедев. 1977. с. 83–84.)

«Ярко проявлялось у Горького особенно в последние roju>i жизни эмоциональное слабодушие. “Я видел немало писателей, которые гордилшч. том. чго Горький плакал, слушая их произведения. Гордиться особенно нечем потому что я, кажется, не помню, вад чем он не плакал, — разумеется, кроме совершенной какой-нибуд1> чепухи. Нередко случалось, что, разобравшись в оплаканном, он сам же ei'oбранил, во первая реакция почти всегда была — слезы. Его потрясало и умиляло не качество читаемого, а сама наличность творчества, тот факт, что вот — написано, создано, вымышлено… Ввиду его бессмысленных трат домашние отнимали у пего все деньги, оставляя на карманные расходы какие-то гроши”». (Ходасевич, 1989. с. 16, 18.)

[1919 г. | «Память у Горького выше всех других его умственных способностей. Способность логически рассуждав. у него мизерна, способность к научным обобщениям меньше, чем у всякого 14-летнего мальчика». (Чуковский, 1991, с. 133.)

«В эти годы, 1918—21, Горький много болел и сильно старел. Кровохарканью он привык не придавать особого значения, курил непрестанно, пил довольно много, но пьяным его никто никогда не видел… Возможно, что вынужденное молчание и связанная с ним депрессия больше, чем что-либо другое (яд, туберкулез, возраст и т. д.), привели Горького к смерти». (Берберова, 1991, с. 130, 300.)

«…Опричник Сатаны — твой получил венец. / От недр народных ты имеешь дар словесный / И хлещешь тех кнутом, кто спутан в доле тесной. / Оплата добрая за дар златых колец. / Ты переменный дух. Поступок твой — бесчестный. / И кто в тебе сильней: слепец иль просто лжец?» (Бальмонт К.Д. «Открытое письмо Максиму Горькому»)

Максим Горький — один из немногих, на первый взгляд психически здоровых и официально признанных в СССР гениев. Здоровый в том смысле, что у него не отмечено какое-либо серьезное психическое заболевание. Вместе с тем приведенные патографические сведения позволяют сделать несколько предположений. Попытка самоубийства в 20-летнем возрасте мало похожа на демонстративный поступок истерической личности. Слишком уж «жесткий» вид суицида был избран. Предпочтительнее думать о выраженной депрессивной реакции, что подтверждают и сопутствующие обстоятельства. А вот стигматизация, произошедшая во время работы над повестью «Город Окуров», имеет в своей основе механизмы чисто истерические (подобный феномен отмечался у Франциска Ассизского — см.). Эмоциональное слабодушие, которое присутствовало у Горького в последние годы, — верный признак психических нарушений при церебральном атеросклерозе. Таким образом, 1) «психическое здоровье» Горького было весьма относительным; 2) имевшие место психические расстройства нашли свое отражение в его литературном творчестве.

ГОТЬЕ (Gautier) ТЕОФИЛЬ (1811–1872), французский писатель и критик, один из вдохновителей группы французских поэтов «Парнас». Обосновал теорию «искусства для искусства».

«В погоне за стихом., за ускользнувшим словом,

Я к замкам уходить люблю средневековым…»

Т. Готье. «Средневековье»

«Рожденный живописцем, Готье должен был спустя некоторое время из-за ослабления зрения забросить кисть и холст и начать писать стихи и прозу». (Арнаудов, 1970, с. 72.)

«Издав “Мадемуазель де Молен” — игу, бившую по нервам обывателя-моралиста и снабженную к тому же дерзким предисловием, — Готье не только привлек к себе внимание таких серьезных писателей, как Бальзак, но и вызвал негодование добропорядочной публики: лавочники на улице показывали ему кулак и грозили судом. Это был успех, но Готье не сумел его закрепить. Он был пассивной натурой и всегда предпочитал плыть по воле волн, а не прокладывать свой собственный маршрут: 1836 год оказался для него не только годом триумфа, но и годом закабаления: литературный делец Эмиль де Жирарден, вполне оценивший легкое перо Готье-критика, его блестящие очерки о Вийоне, Теофиле де Вио, Сирано де Бержераке, Скарроне, впоследствии вошедшие в сборник “Гротески” (1844), предложил ему вести отдел художественного фельетона в только что созданной газете “Ла Пресс”, Готье подписал постоянный контракт, и с этого момента началась его журналистская каторга, не прекращавшаяся до самой смерти…» (hltp://shadow.philol. msu.ru/ — forlit/GautierPage. him)

«Известный французский психиатр Ж. Моро