Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

Они оба посмотрели на королеву, которая, в свою очередь, во все глаза смотрела на генерала ТолрамКетинета, при этом ее лицо нельзя было назвать грустным.

— Что слышно о принце Робе, ее сыне? — спросил СарториИрвраш. — От него нет известий?

— О нем бывают вести, но где он сейчас и чем намерен заняться в будущем, не знает никто. Несколько недель назад он был у меня в Оттассоле, как раз после полета ассатасси. Он пробыл в моем доме, том, который в порту, всего два дня, но и за это короткое время успел надолго оставить о себе память. Я склоняюсь к мысли, что он действительно спятил. С королевой о нем лучше не говорить.

Пока на берегу шел оживленный разговор, лодка совершила еще один рейс к «Священнику», чтобы забрать на берег Оди Джесератабхар и лейтенанта Ланстатета. Когда лодка второй раз ткнулась в берег и гребцы вытянули ее настолько высоко, чтобы не смыл самый высокий прилив, все большой компанией отправились во дворец. Наступила глубокая ночь.

СарториИрвраш представил анатому Оди Джесератабхар в самых напыщенных выражениях. Анатом ответил подчеркнуто холодно, дав понять, что сиборнельский адмирал на борлиенской земле не самая долгожданная гостья.

— Я понимаю ваши чувства, — неопределенно произнесла на это Оди. Госпожа адмирал была бледна и ее лицо очень осунулось, губы от переживаний последних дней посерели, а волосы висели спутанными прядями.

Неожиданным гостям был накрыт импровизированный ужин, перед началом которого генерал наконец встретился со своей сестрой Мэй и заключил ее в объятия.

— Ох, Ханра, что с нами всеми будет? — спросила брата Мэй. — Увези меня обратно в Матрассил.

— Теперь все будет хорошо, — уверенно ответил генерал.

Судя по лицу Мэй, она не верила брату. Все, о чем она мечтала, это освободиться от королевы, и уж чего ей совсем не хотелось, так это получить ее в свояченицы.

На ужин была подана рыба, а после оленина с соусом гвинг-гвинг. Присутствующими за столом было выпито все вино, оставленное после себя свитой короля. В вино слуги обильно кололи лучший лордриардрийский лед. Во время ужина генерал ТолрамКетинет рассказал присутствующим о злоключениях Второй Армии в джунглях Рандонана. Рассказ адресовался в основном королеве, но, казалось, та совсем не слушала его. МирдемИнггала едва прикоснулась к пище и во все время ужина ее прикрытые пушистыми ресницами глаза почти не отрывались от стола.

Когда с ужином было наконец покончено, королева, взяв с каминной полки подсвечник, сказала:

— Ночь уже перевалила за половину. Я покажу дорогим гостям их комнаты. В отличие от моих предыдущих посетителей вам я по-настоящему рада.

Солдаты и лейтенант Ланстатет были устроены на заднем дворе. СарториИрврашу и Оди была отведена спальня по соседству с покоями королевы. К ним немедленно была прислана рабыня, которая должна была помочь Оди раздеться и позаботиться о ее ране.

Когда все были устроены, МирдемИнггала и ТолрамКетинет остались одни в просторном гулком обеденном зале.

— Вы, наверное, устали, — сказал генерал королеве, которая, как казалось, с трудом поднималась по лестнице на верхний этаж. Королева не ответила ничего. Она же не могла сказать, что это не усталость, а переполняющие чувства сделали все ее движения такими скованными.

В коридоре второго этажа в окнах стучали незатворенные ставни, раскачиваемые свежим ночным бризом. Во дворцовых башенках гукали голуби. Быстро и искоса взглянув на генерала, королева подняла подбородок, выпрямилась и решительно сказала:

— У меня нет больше мужа, у вас не было и нет жены. Я больше не королева, хотя меня и продолжают звать ею. С тех пор как я прибыла в это место, я забыла, что значит быть женщиной. И вот тебе, генерал, прежде чем эта ночь умрет, предстоит узнать, осталась ли я ею.

Распахнув дверь своей спальни, королева жестом предложила ТолрамКетинету войти туда первым.

Генерал вошел в спальню и замер в нерешительности:

— Всемогущего ради…

Королева одним движением освободила на шее завязки и платье упало на пол. Генерал хрипло выдохнул имя королевы.

До самого рассвета, жадно используя то, что осталось от ночи, они не спали. Руки ТолрамКетинета со страстью ласкали королеву. Это был ответ на ее письмо, посланное ему когда-то. И этот ответ наконец нашел ее.

Рассвет вернул всех к реальным проблемам, забытым за радостью встречи.

Но Мэй все же удалось уговорить брата уделить ей полчаса для приватного разговора; пока она рассказывала ему о своей несчастной жизни в Гравабагалинене, генерал заснул. От злости Мэй выплеснула на брата стакан воды, от чего тот моментально проснулся, рассерженный и недоумевающий. Пошатываясь после бессонной ночи, он торопливо вышел из дворца и бросился к берегу, где его уже ждала королева. МирдемИнггала стояла на краю обрыва в компании КараБансити и одной из своих пожилых прислужниц. Все они, не отрываясь, смотрели в море.

Солнца стояли по разные стороны неба и черные курчавые тучи наползали на них, отчего казалось, что светила льют свой свет как-то особенно сильно. В яростном свете паруса сиборнельцев блестели как кварцевые.

«Союз» был уже близко, тогда как «Доброй надежде» оставалось еще не менее часа хода до берега. «Союз» опустил часть парусов для того, чтобы дождаться своего спутника и войти в бухту вместе с ним.

Борлиенские воины уже вовсю трудились под командой Ланстатета, выгружая с борта «Священника» снаряжение и оружие.

— Они собираются войти в бухту — да поможет нам Акханаба! — крикнул лейтенант генералу.

— Что здесь делает эта женщина? — сурово спросил ТолрамКетинет.

Пожилая прислужница, личная рабыня королевы и давнишняя экономка деревянного дворца, помогала людям Ланстатета разгружать «Священника». Дюжий солдат поднимал из трюма бочонки с порохом и спускал их по наклонному пандусу на берег. Старуха-рабыня следила за тем, чтобы бочонки спускались ровно, и расставляла их на берегу, предоставляя мужчинам возможность заниматься другими неотложными делами.

— Что я делаю? Помогаю вам! — крикнула она генералу в ответ. — А вы что думали?

На мгновение старуха отвлеклась, и следующий бочонок, покатившись по пандусу, ударил по ней, да так сильно, что ее тело, развернувшись, упало ничком на гальку.

Солдаты подняли рабыню и, не обращая внимания на ее слабые протестующие стоны, отнесли подальше от воды, устроив поудобнее. По разбитому лицу старухи стекала кровь. МирдемИнггала торопливо спустилась на берег, чтобы помочь своей верной прислужнице.

Увидев, что королева склонилась над несчастной рабыней, генерал ТолрамКетинет подошел к ней и коснулся рукой ее плеча.