Разреженный воздух - Ричард К. Морган

хотят верить в подобную чушь, поэтому отмахнутся от нее, если смогут. Марстех, идея марстеха, черт побери, даже сама идея Марса – заставляет их чувствовать себя хорошо, и больше ничего не имеет значения. Тут нет ничего, кроме разреженного воздуха. Но там, на Земле, люди дышат им так, будто он абсолютно реален, и они не позволят отнять его у них. Чтобы по-настоящему раскрутить такое дело, нужны показания реального, живого, дышащего свидетеля, с которого можно взять живые образцы, а не клетки, снятые с трупа, о котором никто уже и не помнит. Клетки просто нарисуют большую стрелку, и тогда как полицейские, так и familias andinas вспомнят и о налете на «Седж», и о первоначальном взломе… а дальше они прикроют всю мою операцию.

Я уловил легкое колебание. Увидел уязвимую точку, которую так долго ждал. Я ухмыльнулся, попытался сдержаться и сохранить дружеский тон.

– Брось, Идальго. Откажись от этого.

Момент затянулся. И тогда я увидел ту самую вспышку в глазах, которая напомнила о людях, которых мне пришлось убить на «Невесомом Экстатике». И кажется, именно тогда я понял, как все повернется, понял, что никакие ухищрения не помогут провернуть это дело бескровно.

– О чем… – прерывисто спросил он, – ты говоришь?

– Я говорю о Джулии Фаррант, мой флотский приятель. Подружке Паблито, еще одной идиотке с Нагорья, которую ты отправил туда и которой хватило мозгов, чтобы попробовать товар. Я знаю о ней все. Вот за кого ты боялся, опасался, что ее смогут выследить, если ты оставишь хоть какие-то следы Торреса. Фаррант была вторым вашим шансом доставить домой улики. Если бы вы смогли ее найти. Кстати, как там с этим обстоят дела?

Он ничего не сказал, лишь молча смотрел на меня с каменным выражением лица.

– Сакраниты оказались слишком крепким орешком, чтобы их можно было легко взломать, да? Что случилось, от тебя за милю несет Флотом? Полагаю, одного дуновения хватит, чтобы они захлопнулись перед тобой, словно люк в переборке при взрыве.

По-прежнему ничего. Только глаза, только сдерживаемая в изгнании ярость, скрывающаяся за ними, прищуренный взгляд прикован ко мне, как прицел дальнобойной винтовки. Я дружелюбно улыбнулся в ответ:

– А что, если я смогу заключить для тебя сделку?

Глава сорок седьмая

Рикши, сидящие под нанобетонными стенами станции «Приют викинга», по-прежнему резались в думбал.

В этот час игроки укутались потеплее, запахнувшись от ночного холода в стеганые куртки красного и пурпурного цветов и подняв воротники. Они передвинули катушку кабеля, служащую им столом, подтащив ее прямо под лампу Дорна, встроенную в нанобетонную конструкцию над головой. В ярком конусе исходящего от лампы света семеро игроков сосредоточенно склонились над своими картами. Столпившиеся вокруг них зрители комментировали происходящее настолько громко, что мы подошли довольно близко, прежде чем нас заметили. Такси выстроились в два ряда нос к носу друг с другом чуть дальше линии огней.

Парень, возивший меня в последний раз, был среди зрителей. Заметив меня, он протиснулся к выходу, но его ухмылка исчезла, когда он с сомнением оглядел компанию, в которой я появился.

– Понадобятся три рикши, чтобы вас отвезти, – сказал он, – по трое в первые две машины, а этот парень поедет в третьей. Такой большой бугай, как он, ездит один.

Идальго глянул на самого крупного из своих силовиков, молчаливого двухметрового Тарсисского бродягу по имени Бадару, который и десяти слов не сказал с того момента, как нас представили.

– Слышал, Бэдди? Они хотят, чтобы ты поехал один.

Великан фыркнул.

– Полное бредшламовое дерьмо.

– Видишь ли, там, откуда мы приехали, – протянул Идальго, снова переводя взгляд на рикшу, – в велорикше могут разместиться до пяти человек, и я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь на это жаловался. Ты же здесь не с земной гравитацией имеешь дело? А теперь найди мне еще одного рикшу, и покончим с этим.

Одновременно молодое и старое гималайское лицо не изменилось.

– Я понятия не имею, откуда ты, приятель, – он обвел жестом толпу, собравшуюся за игрой в думбал. – Но здесь ты не найдешь никого, кто повез бы больше троих зараз.

Взгляд Идальго стал жестче.

– Вы что, в профсоюз все объединились?

Он пребывал в дерьмовом настроении с того момента, как мы встретились на платформе в Спарквилле. По-видимому, работа под прикрытием на улицах Брэдбери несла с собой такой уровень оперативного стресса, с которым ему уже давно не приходилось сталкиваться.

– Это было бы незаконно, – мягко ответил рикша. – Я просто рассказываю, как работают здешние парни. Куда вы вообще собрались?

Я предостерегающе взглянул на Идальго:

– Фэйрчайлд-Луп, 447. И три такси – это нормально.

– Фэйрчайлд, да? Вы что, ребята, стартаперы?

– Что-то в этом роде, – ответила Мадекве, и, встретившись с ней взглядом, я подивился уровню глубинной усталости, который я в нем увидел.

* * *

Три дня, почти уже четыре, прошло с тех пор, как Мэдисон, не оглядываясь, вышла из «Крокус Люкса».

Я хотел поехать с ней по крайней мере до городских окраин, но она отмела эту возможность еще до того, как слова слетели с моих губ. Я ни при каких условиях не встречусь с Идальго до того, как она подготовит почву, а если уж я так переживаю об эскорте, мне не следовало убивать тех двух сопровождающих, что она привела с собой. Нет, эти мягкотелые помощники из ОПГ ей тоже не нужны. С ней все будет в порядке.

«Я зарабатываю этим на жизнь, Вейл. Постарайся это запомнить».

«Последние сорок восемь часов я пытался этого не делать, – говорю я. Но улыбка, которую вызывают эти слова, лишь едва заметно подергивает ее длинный подвижный рот. Мы стоим в вестибюле отеля в нескольких сантиметрах друг от друга. За нашими глазами постоянно мелькают и развертываются системы, но под этой филигранной завесой творится что-то еще, и никто из нас не хочет слишком пристально в это вглядываться, опасаясь разрыва и того, что может выплеснуться из раны».

«Просто выполни свою часть сделки, – коротко говорит она. – В этом я полагаюсь на тебя».

Я пожимаю плечами.

«Урок доверия. Работает в обе стороны».

А затем она миновала приоткрытые двери и струи увлажнителя воздуха и вышла в засушливый холод нагорной ночи. Обратно к Идальго и ее флотским заботам.

Микромаячок, который я еще в номере прикрепил под подол ее пальто, гаснет еще до того, как она проделывает половину пути до городских окраин.

Когда это происходит, я не могу удержаться от улыбки.

Следующие несколько дней были слишком загружены, чтобы зацикливаться на