Лёд - Яцек Дукай

…Конец XVII-го века, голландский купец Шверт Исбрантс Идес, полностью прогорев, выпрашивается у царя с миссией в Китай вместе с кредитом на товары из государственных складов. Царь соглашается, Идес отправляется в Китай через Сибирь и возвращается, заработав огромное состояние. Писарь Идеса, некий Адам Бранд из Любека, в 1698 году издает в Гамбурге мемуары про это путешествие: Beschreibung der chinesichen Reise[166]. Книга делает фурор, и в 1704 году уже сам Идес публикует в Нидерландах собственную версию: Driejaarige Reize naar China[167]. Оттуда родом первые сообщения о тунгусах и их верованиях. Когда-то это был воинственный и независимый народ, населяющий огромные территории, но сейчас он лишен свободы. Зимой и летом тунгусы носят меха, вывороченные волосом наружу, сшитые из кусков разной окраски. Такую одежду носят как мужчины, так и женщины, пожилые и молодые — и они ею очень гордятся. В молодости они прошивают себе лицо вдоль и поперек зачерненными сажей нитками ради украшения (что у данного народа очень высоко ценится) в виде кружков, квадратиков, в зависимости от желания или каприза каждого в отдельности. О том, какую ужасную боль это должно вызывать, милостивый читатель может оценить сам. У того шамана, и вправду, шрамы на лице были очень правильной формы. Во всяком случае, ночью они походили на шрамы. Шаман, шаман, нетерпеливо перелистывало страницы, смачивая слюной палец. В нескольких милях отсюда, выше по реке, писал Идес, живут тунгусы, у которых имеется знаменитый шаман или же мастер по дьявольским делам. Известия об этом мошеннике пробудили у меня желание увидеть его. Он оказался старцем высокого роста, у него было двенадцать жен, и он совершенно не стыдился того, чем занимается. Поначалу я ознакомился с его убором, состоящим из соединенных одна с другой железных пластинок в форме птиц, сов, ворон, рыб, звериных и птичьих когтей, топоров, пил, молотков, ножей, сабель и изображений некоторых зверей. Его чулки на коленях, точно также, как и весь убор, были из железа. Железом также были покрыты стопы ног, а на руках у него были два больших, сделанных из железа, медвежьих когтя. На голове было множество железных украшений, с самого же верха торчали два железных оленьих рога. Бранд: Мы осмотрели и ощупали этот убор с величайшим изумлением. Когда шаман надел его на себя, он взял в руки длинный бубен и стал бить в него, извлекая при этом неприятные для уха звуки. При звуках бубна все начинают выть как псы.

При звуках бубна. Я-оно подняло голову под струю солнечного света. Это был сон, все мне приснилось. В какой последовательности? Сначала тень всадника на западном небе, силуэт дикаря на коне; потом сажусь на поваленном дереве, засыпаю — и что снится? Дикарь на коне. А то, что снилось еще позднее — это уже сон во сне. С дымом, с чаем и шаманскими травками.

И все же, тогда примерещилось то, о чем прочитало только сейчас!.. Правда, на все это можно глянуть и с другой стороны, с единственно правильной стороны: из настоящего. Книга в руках, а сон в голове: сон сам по себе не существует, сон только помнится. И память о нем принадлежит тому самому настоящему, в котором я-оно читает сейчас про тунгусских волшебников. А здесь, так близко к Зиме… Как там говорил господин Поченгло? Мысль сходится с мыслью. Все меньше места между правдой и фальшью.

Тем не менее, это до сих пор не объясняет Страны Темноты, мамонтов, всего подземного мира Сибири. Сейчас это называют «геологией». Сейчас уже не шаманы на оленьих шкурах и на плоских камнях, но царские картографы из Горного Института в Санкт-Петербурге на ватманских листах вычерчивают Дороги Мамонтов по топографическим признакам. По подземному миру за чудесной добычей охотится Сибирское Холод-Железапрамышленное Товарищество, один залатник чистого железного зимназа во Владивостоке стоит столько же, сколько почти фунт обычного железа. А над городом тигра и соболя поднимается сияние тьвета, зарево от византийских куполов тунгетитовой церкви, потому что это была и остается — Страна Темноты…

Безумие.

Встало, повело плечами, пока что-то не стрельнуло в пояснице. Присевшая на ветке птица с тупым клювиком склонила головку, с любопытством глядя прямо в глаза. Предплечьем оперлось на сдвинутом окне. Птица заглядывала сверху, склоняясь так, что чуть не сваливаясь со своего насеста. Мелькнула короткая мысль: это уже сутки прошли — наверняка из тела ушли последние следы тьмечи — замечают ли животные теслектричестве возмущения? Птицы, коты? Чувствительны ли они к ним? Не знаю, как кто, но коты наверняка являются творениями Лета. Дунуло на полураскрытую ладонь. Ничего.

Под окнами, к задней части состава, сопя и хватаясь за выскакивающее из мундирных штанов брюхо, спешно семенил Сергей.

— Эй! Что-то случилось? Отправляемся, может?

— Его благородие, господин Фессар, уфф, умом тронулся.

Я-оно выглянуло. Боковая ветка слегка изгибалась, отдаленные вагоны можно было видеть с внутренней стороны под большим углом; и очень четко — лиц, собравшихся у конца состава, куда спешил и Сергей. Прищурило глаза. Все они стояли у отодвинутых дверей товарного вагона, ну да, конечно: вагона доктора Теслы. Тайный советник Дусин, два пожилых охранника, человек в ливрее князя Блуцкого (с двустволкой на плече). С другой стороны, окружая последний вагон, к ним подбежала мадемуазель Филипов, подкатав юбку. Они о чем-то увлеченно спорили, жестикулируя на все стороны света, показывая вовнутрь вагона и в сторону тайги. Тут к ним присоединился Сергей, он тоже стал размахивать руками. Появившись из тени, в дверях вагона встали доктор Конешин и Тесла, у симметричного доктора под мышкой был зажат его врачебный несессер.

Я-оно вышло из салона, спустилось по ступенькам на землю и похромало к спорящим.

Первым обернулся Степан. Он приложил палец к губам, схватил за плечо, оттянул в сторону, между вагонов. Я-оно вырвалось.

— Что такое? Людей в средину впускаете? Чего-там ищет доктор Конешин?

Седой охранник воздел руки вверх.

— Ой, там такое наделалось, такое! Олег лежит без духа, шишка с орех, доктор говорит что мозги могут сотрястись.

— Что? Кто?

— Да турок же несчастный! Вломился, Олегу дрыном своим по голове дал, добрался до аппаратов доктора Теслы! Ой, докладывать нада, вину перед начальством перестрадать.

— Схватили его?

— Да куда там! Сбежал!

— Сбежал? — отшатнулось я-оно. — Да куда же он мог сбежать?