Искрящее сердце - Юлия Шолох

казалось, кожа загорается вслед за движением его пальцев.

– Инжу, мне кажется, это так очевидно.

– А ты скажи.

Теперь кроме корсета дышать мешали его крепко прижатые к бокам ладони.

– Я хочу тебя целовать. Держать тебя в руках, вот так, постоянно. Снять с тебя всю одежду… Хочу быть с тобой. Убедиться, наконец, что ты моя женщина. Показать тебе, какой будет наша жизнь.

– Ну так покажи!

Наверное, это был самое смелое за всю мою жизнь выступление, здесь, в пропахшем кожей салоне, где не было свидетелей моей смелости.

Я подалась вперед и до того, как машина остановилась, успела прижаться к нему так сильно, что пожалуй, еще немного – и меня можно было бы арестовать за попытку изнасилования.

Ужинать мы не пошли, потому что в моей комнате все было идеально: и обстановка, и цвета и температура воздуха. И мягкое одеяло, которое нам не пригодилось и душ, легко вмещающий сразу двоих людей.

И присутствие Томириса в моих неумелых объятьях. И мое – в его умелых руках. Все уже было идеально, еще до нашего появления, оставалось сделать идеал еще совершенней.

У нас получилось, пусть и не сразу.

***

С тех пор прошло уже три месяца. Почти всё это время Томирис разбирался с делами, передавал их приемнику и убеждался, что все его проекты останутся на должном уровне финансирования. Однако ночевать возвращался, надо признать, ежедневно.

Попробовал бы только не явится!

Мы вернули в казну городской дом, машину и штат прислуги, потому что не хотели таскать за собой кого-то, за кого нужно отвечать. Мы хотели побыть совсем одни, чего не удавалось до того самого момента, когда началось путешествие. С тех пор ровно три дня мы провели как бездомные бродяги, перемещающиеся с места на место в доме на колесах, который является их единственным жилищем. Когда утром мы оставили наш автодом, чтобы пересесть в приготовленный на станции грузовик с вещами, мне даже стало немного грустно и захотелось, чтобы домик достался кому-нибудь не менее счастливому, чем мы с Томирисом.

Грузовик пыхтел, но продержался целый день, а к вечеру мы сползли с горки и уткнулись в хлипкие ворота, сквозь которые виднелся заросший травой и низким кустарником двор.

Томилис вылез наружу, чтобы открыть створки и они скрипели, жалуясь на судьбу и на одиночество.

Быстро заскочив обратно в теплую кабину и захлопнув дверцу, Томирис загнал натужно гудящий грузовичок во двор, а потом нехотя вылез второй раз, на сей раз запереть ворота – и одновременно запустил еще одну порцию холодного воздуха.

– Ну вот, – дверца снова сердито хлопнула. – Вот мы и дома.

Дом был, конечно, не ахти. Без сомнений, в нем уже давно не жили.

– Интересно, как он ещё не развалился, – удивилась я.

– Сам удивляюсь.

– Ты же не ждёшь, что я собственноручно брошусь наводить тут порядок? – с опаской поинтересовалась я.

– Вот ещё. У тебя не будет столько свободного времени, – предупреждающим тоном заявил он. Сердце тут же забилось в ритме отбивающих чечетку каблуков.

Томирис оставил весь свой прежний гардероб в доме и теперь на нем красовался серый свитер с косами и обычные джинсы. А на мне, между прочим, – широкая уличная юбка, которую девушки низших классов надевают, выходя вечером на улицы, а потом кружатся вокруг костра и юбка разлетается и походит на яркий цветок. Я пару раз пробовала танцевать, когда мы останавливались по дороге на ночевку и искренне надеюсь, никто из моих родственников об этом никогда не узнает.

Кстати, насчет юбки, у неё есть еще одно немаловажное достоинство…

– Там, в доме, наверняка холодно, – задумчиво заявила я.

– Ну да. Его надо прогреть, – Томирис с сомнением смотрел на дом, который за столько лет промерз так, что его согреть может только пожар.

– И вообще мы целый день в дороге, ни минуты отдыха, – добавила я, пытаясь встать. У меня, естественно, не вышло, это же не элитное авто. Наш грузовичок имел огромный крытый кузов, а вот кабина подкачала – прямо за сидениями лежали мешки с матрасами, постельными принадлежностями и одеждой на первое время.

Мой розовый пушистый шар тоже был там, среди вещей. К нему, кстати, Томирис испытывал странное и совершенно иррациональное, на мой взгляд, чувство ревности. "Он спит с тобой почти двадцать лет, – объяснял он мне сквозь зубы. – А я всего три месяца". "Мы что, действительно обсуждаем сейчас детскую игрушку?" – уточняла я. "Да. Только поэтому он все еще цел", – завершал Томирис и смотрел на шар крайне кровожадно. До сих по не знаю, плакать или смеяться…

– Это ты к чему? – тут же заинтересовался Томирис, одобрительно посматривая на мою юбку, которую, к слову сказать, сам мне и купил.

– К тому, что ты целый день не исполнял свои супружеские обязанности!

– Хм. Ну да, виноват. Ты тоже, кстати, свои не исполняла!

– Ну раз уж мы признали свою вину, нам остается только один выход – незамедлительно приступить к исправлению положения.

– Где приступить, тут?

– Ну не на улице же, там холодно. И в доме холодно! – многозначительно добавила я.

– Нет, ну если ты будешь и дальше задирать юбк… Ого!

– Может тебе есть еще чего сказать своей любимой жене, кроме жалкого Ого?

– Как ты хочешь… Не-ет, ну куда ты…

– Лучше помоги мне, видишь же, ботинки мешают.

– Ну куда ты уселась, сначала нужно…

– Дай руки.

– О-о-о, а где то, что женщины носят под юбками?

– Сняла, когда останавливались в последний раз.

– То есть десять минут назад, когда тебе на пустом месте кровь из носу как приспичило в туалет?

– А то! Совместила приятное с полезным. Теперь посмотрим, что с твоими…

– Инжу!..

– Сам расстегивай тогда.

– Ладно, обувь пока сними, твой каблук упирается мне в колено и отвлекает!

– Не толкайся!

– Не вертись!

– Т-с-с-ш! Не шевелись, сейчас сниму.

– Хм, смотри как мы все сумели. Теперь приподнимись.

– Стой! Ай. Нет, не могу, руль в спину давит. Вбок могу двигаться, вверх – нет.

– Если ты не приподнимешься, у нас ничего не получится.

– Не получается! Хм. И что делать? Отменим свидание?

– Инжу… Ну нельзя же так дразниться!

– Подожди… Видишь? Подожди… тут сбоку должно быть, тут… вот.

– Что ты делаешь?

– Сейчас я поверну рычаг, а ты дави на…

Томирис захохотал, когда кресло неожиданно откинулось назад, а он откинулся на него и оказался лежащим на спине. Мягкие мешки примялись, освобождая нам достаточно места.

И у нас все получилось!

Надеюсь, у соседей нет привычки бродить по нашей территории, иначе им придется любоваться всем происходящим в кабине,