"ВСПОРОТЫЙ ЖИВОТ КУБАНСКОЙ КРЕОЛКИ." - Владимир Чекмарев

Меня уведомили об отправке из Порто-Рико транспорта с углем, который должен прибыть туда 11 или 12 мая, но я боюсь, как бы он не попал в руки неприятеля.

Большая ошибка думать, будто я могу принять или избегнуть сражения по желанию. "Vizcaya", по причине его 9-месячной стоянки в Гаване без окраски подводной части, представляет собой плавучий буй, и я не могу его покинуть".

- --------------------------------------------------------------------

* Из восемнадцати адмиралов, составлявших Высший военный Совет, четырнадцать решили отплытие эскадры Серверы с островов Зеленого Мыса. Адмиралы Гомес, Имац и Ласага были против и соглашались обождать до готовности "Pelayo", "Carlos V", "Alfonso XIII", "Lepanto" и трех истребителей, еще остававшихся на Полуострове (имеется в виду Пиренейский - метрополия). Адмиралы Бутлер и Моцо разделяли это мнение условно, предоставляя окончательное решение вопроса самому правительству.

Девятнадцатое письмо адмирала Серверы. 24 апреля 1898 года. Сент-Винцент.

"Дорогой Хуан, Чтобы закончить коллекцию наших документов, полагаю, что вам было бы нужно прибавить прилагаемую здесь телеграмму от Вилламиля к Сагасте. Посылаю Вам это письмо с двумя истребителями, отправляемыми мною на Мартинику за новостями. Все на судне здоровы и состояние духа превосходное. Посмотрим, что нам готовит Господь. Окончательный результат сомнителен, лишь бы только благополучно проплыть! С нами Бог! Прощайте. Привет Вашим и пр."

"Паскуаль" (Имя Серверы).

Ниже следует копия с телеграммы

"Пракседес Сагаста, Мадрид 22 апреля 1898 год.

В виду государственной важности назначения эскадры, я считаю необходимым, чтобы вы знали от друга, который не боится критики, что мы, моряки, всегда готовы умереть с честью при исполнении своего долга, но никто не может оправдать принесения в жертву целой эскадры с совершенно бесплодным и бесполезным результатом для окончания войны, несмотря на то, что адмирал, командующий этой эскадрой, делал неоднократные представления своему морскому министру без всяких результатов. Ф.Вилламиль."

Я, с тоской смотрел на огни ночного Гонконга. Город манил своей восточной экзотикой, но мне оставалось только тяжко вздыхать. Не то время и не тот момент. Потом, когда мы разберемся с испанцами, я вернусь сюда, поброжу по узким кривым улочкам, попробую местную кухню, полюбуюсь местными еврейскими девушками в польских борделях, познаю изысканную страсть местных жриц любви. Но это все потом. А сейчас - война. Война и враг у ворот! Самое опасное для САСШ - это крейсерская война, которую могут начать испанцы. Несмотря на устаревшие корабли, они смогут добиться значительных успехов. И не важно, что их калоши не бегают больше 15 узлов, и многие являются деревянными - достаточно вспомнить действия немецких вспомогательных крейсеров во вторую мировую войну и все станет на свои места.

Тогда несколько сухогрузов, вооруженных пушками, приковали к себе практически весь английский флот в Индийском и Тихом океане! И это в эпоху радаров и авиации! А что говорить сейчас? Если прозевать с моментом начала военных действий, то испанцы могут упорхнуть из мышеловки, в которую они же себя и загнали. Нерешительность местного командования и ожидание непрерывных инструкций из Мадрида - вот их главная ошибка. Именно по этой причине я, Алексей, категорически отказался, и отговорил коммодора Джорджа Дьюи, от планов устранения испанского адмирала Монтохо с помощью повстанцев. Пока есть адмирал - испанцы держаться кучно, как только адмирала убрать - начнется разброд и шатания. А что это значит? А это значит то, что среди испанских командиров, может найтись парочка недисциплинированных офицеров, желающих погеройствовать.

И что тогда? А тогда ищи эти калоши, как ветер в поле! Не помогут ни радары, установленные на "Олимпии", ни ее великолепные орудия и турбодизеля! Прячась среди многочисленных островов, ускользнувшие калоши смогут довольно длительное время причинять ущерб торговле, а средств, для их поиска недостаточно! Поэтому только вперед, и как можно к быстрее! Сейчас в Гонконге сконцентрировались 4 больших бронепалубных крейсера во главе с "Олимпией", два небольших устаревших, но прошел "нашу" модернизацию, вооруженный пароход для траления мин, угольный транспорт и танкер. Для полного и ужасающего разгрома испанцев сил хватит. Весь вопрос в команде сверху. А команда сверху, зависит от того, насколько Инночка проявит свое обаяние при личной встрече. Главное потом Аникею не проболтаться - пусть пребывает в святом неведении, что Инночка святая и безгрешная.

Святость Инны для меня была чем-то вроде анекдота. До того, как ее пути пересеклись с моими путями, она побывала практически во всех постелях всех продюсеров Екатеринбурга, а затем Москвы. И не только продюсеров. Талантлива ли была Инна со своими песенками? Пес его знает! Женский поп-шансон в России не задался. А по-другому Инна не могла. В этом ее беда - слишком утонченная и слащавая "барбиобразная" внешность для классического шансона. Можете вы себе представить Памеллу Андерсон, исполняющую что-то про судьбу "несчастной пацанки" полюбившей сына прокурора? То-то и оно, что не можете - не тот типаж! А чистая попса у Инночки тоже не получалась! Как-то вот в детстве ее зациклило на дворовых песнях, и хоть ты тресни, не могла она про любовь-морковь сочинять! Да и начинала то она свою интимную жизнь - то ли с двенадцати, то ли с одиннадцати лет. То ли с каким-то учителем, то ли с какими-то дворовыми пацанами, споившими ее в дворовой беседке стаканом портвейна.

В конце концов она так и не нашла богатенького Буратину, который бы ее спонсировал и меценатировал. Познакомились мы в кабачке "33-й бродяга", одного из подмосковных поселков. По сути это был заурядный бар, где на крошечной эстраде, размером метр на метр сидя на стульчике, играла какая-нибудь приглашенная местная околознаменитость. Нет, Инка, конечно же, страстная девчонка, но… Чертова максималистка! Да и пить ей много нельзя - как напьется, так дура дурой! …

Но сработало! Не знаю, Инка ли удачно обольстила Лонга, своими заготовленными и выученными пассажами про геополитику и ум самого Лонга, или ее стриженный рыжеволосый лобок воспалил воображение, но 24 апреля 1898 года, Лонг телеграфировал Джорджу Дьюи, приказание "немедленно следовать к Филиппинским островам и начать операции против испанского флота с величайшим старанием".

Подчиненные моего "подопечного" Дьюи были хорошо подготовлены, как и их корабли - в январе-феврале, мы расстреляли по два комплекта стволов, тренируя его комендоров, и отрабатывая стрельбу соединением по данным радара. Нам оставалось пополнить запасы, что коммодор сделал за три дня, предварительно переведя эскадру из Гонконга в ближайшую бухту Мирс-бей, так как Англия объявила нейтралитет в войне. "Своевременность" объявления нейтралитета, наводила на мысли, что слишком много американских политиков имели контакты с британскими политиками. И не просто имели, а проводили откровенно пробританскую политику, пытаясь сделать так, чтобы американцы "ложились" под британскую империю. В ходе пополнения запасов, вскрылось одно очень серьезное упущение с нашей стороны - мы озаботились наличием танкера, но не озаботились наличием транспорта, для пополнения запасов кораблей в море, на ходу. Воду и провизию пришлось принимать по старинке - с помощью малых плавсредств, при практически полном отсутствии механизации.

27-го числа Джордж Дьюи принял на борту "Олимпии" бывшего американского консула в Маниле, который подробно описал испанские укрепления. Данное описание стало возможным благодаря Сирине, которая с мольбертом и спрятанными видеокамерой и фотоаппаратом исколесила Манилу и ее окрестности, а также побывала неподалеку от Субик-Бея. Джордж, увидев столь детализированную карту и фотографии испанских укреплений, в порыве энтузиазма, хотел было начать работать над планом штурма Манилы круглосуточно, но мне удалось его переубедить от бессмысленного изнурения себя недосыпаниями. Все хорошо, но в меру. Вечер закончился вполне спокойно и романтично. Сирина, в шикарном платье, с откровенным декольте, исполнила приятным голосом несколько романтических баллад про героических американских солдат и моряков, под аккомпанемент 12-ти струнной гитары, а затем на рояле сыграла несколько отрывков из классики.

Увы, но "оседлать" темноволосую красавицу мне в тот вечер не светило. Ее 95-57-95 см произвели впечатление на самого Джорджа Дьюи. Единственное, что меня утешало, что теперь Сирина в моей власти - я прикрыл ее адюльтер с коммодором от ее муженька, и она кое-чем мне теперь обязана. Собственно говоря, о ней можно было сказать одно - "шикарная телка"! Вот кого бы продюсерам раскручивать на сцене! Если сравнивать ее с Инкой, то последняя, проигрывала Сирине по всем статьям, за исключением может быть слабости "на передок". Инка по сути была законченной и везучей нимфоманкой (до сих пор, ее муж пребывал в счастливом неведении). Сирина же… О ее похождениях как-то шибко слышно не было, но… Теперь то я проверю, что представляет она из себя в постели, и смогу оценить ее по передней части. Никуда она не денется!