Город бездны - Аластер Рейнольдс

— Ладно, теперь слушай меня внимательно. Ты объяснил мне, что чувствуешь боль. Хорошо. Мне нужно было это узнать. Как я понимаю, тебе не чуждо чувство самосохранения — иначе ты просто не смог бы уцелеть. Так вот: у меня при себе Разрушитель. Если тебе не ясен смысл этого слова, поищи его в памяти Лаго. Я уверен, он знал, что это такое.

Наступило молчание. Огромная личинка тревожно заворочалась, расплескивая красную жидкость, точно кит, выброшенный на мелководье. Разрушителями назывались ядерные боеголовки — оружие, которое нес каждый корабль Флотилии. Оно могло пригодиться по достижении Конца Путешествия.

— Я понимаю.

— Хорошо. Возможно, ты способен провернуть какой-нибудь трюк с гравитацией, чтобы вывести его из строя. Но я готов поспорить, что ты не можешь сгенерировать достаточно сильное поле — иначе ты смог бы защитить себя от Лаго, когда тот начал создавать тебе проблемы.

— Я рассказал тебе много.

— Да, может быть. Но мне нужно узнать еще больше. И в первую очередь — об этом корабле. Как я понимаю, ты сражался? Возможно, ты не победил — но я сомневаюсь, что ты смог бы уцелеть, не имея настоящего оружия.

— У нас нет оружия, — пасть изогнулась в брезгливой гримасе. — Только бронированная паутина.

— Бронированная паутина?

Небесный задумался, пытаясь представить себе этот образ.

— Какая-то технология спроецированной энергии? Вы можете создать вокруг этого корабля нечто вроде защитного поля?

— Когда-то нам это было под силу. Но необходимые компоненты были повреждены, когда разрушился ваш пятый садок. Теперь можно окружить паутиной лишь часть корабля. Это абсолютно бесполезно, если нападет опытный враг — такой, как пожиратели. Они видят дыры.

— Ладно, послушай меня. Ты чувствуешь, что к нам приближаются две маленькие машины?

— Конечно. Они друзья Лаго?

— Не совсем.

Возможно, на этих шаттлах действительно находятся друзья Лаго, подумал Небесный. Но вряд ли их можно назвать друзьями Небесного Хаусманна. Сейчас это важнее.

— Я хочу, чтобы ты развернул свою паутину, что позволит закрыться от этих машин — или я использую Разрушитель против тебя. Тебе ясно?

— Ты хочешь, чтобы я уничтожил их? — сообразила личинка.

— Да. Или я уничтожу тебя.

— Ты этого не сделаешь. Взрыв убьет тебя.

— Ты не понимаешь, — терпеливо произнес Небесный. — Я не Лаго и думаю — а тем более поступаю — по-другому.

Он прицелился в одну из личинок и разрядил в нее часть пулеметной обоймы. В бледно-розовой шкурке существа заалели дыры — казалось, кто-то несколько раз проткнул ее пальцем. Небесный видел, как они медленно наполнились пурпурной жидкостью, и тварь пронзительно вскрикнула.

Впрочем, прислушавшись, он понял, что ошибается: кричала не личинка, которую он подстрелил, а Путешествующий Бесстрашно.

Раненая личинка барахталась в пунцовом озере, едва удерживаясь на поверхности. Несколько сородичей подплыли к ней и принялись подталкивать ее своими щупальцами. Через некоторое время крик страдания смолк, сменившись тихим стоном.

— Ты причиняешь мне боль.

— Я просто подтверждаю свои слова делом. Лаго тоже причинял тебе боль, но он делал это непроизвольно. Он просто был напуган. Я не боюсь. Я просто хочу показать тебе, на что способен.

Пара личинок-помощников отчаянно билась у самого берега, пытаясь выбраться наружу неподалеку от места, где стояли Небесный и Норквинко.

— Даже не думай, — предупредил Небесный. — Не приближайся, или я пристрелю еще одну. И никаких фокусов с гравитацией, иначе я взорву бомбу.

Личинки замерли и лишь истерически размахивали пучками щупальцев.

Желтый свет, заливающий пещеру, мгновенно погас. Небесный не ожидал темноты. На миг его охватил беспредельный ужас. Он забыл, что личинки способны регулировать освещение. Теперь, в темноте, они способны на что угодно. Он представил себе, как они вылезают из красного озера, хватают его за ноги и тянут вниз. Тогда ему уже не взорвать Разрушителя. Он даже не сможет избавить себя от страданий.

Возможно, ему следует сделать это сейчас.

Но желтый свет снова осветил пещеру.

— Я сделал то, о чем ты просил, — произнес Путешествующий Бесстрашно. — Это было трудно. Пришлось применить всю энергию, чтобы толкнуть паутину на такое расстояние.

— Она сработала?

— Там еще два маленьких садка.

На этот раз — шаттлы.

— Да. Но они доберутся сюда не скоро. И ты сможешь опять повторить свой фокус, — сказал Небесный и включил рацию.

— Что случилось, Гомес?

— Разведчики просто взорвались, Небесный — словно на что-то наткнулись.

— Ядерный взрыв?

— Нет. У них же нет Разрушителей.

— Хорошо. Жди указаний.

— Небесный… Черт подери, что там у вас происходит?

— Поверь мне, Гомес, тебе совершенно не хочется об этом знать.

Небесный почти почувствовал, как его друг делает усилие, чтобы задать следующий вопрос:

— Ты нашел этого парня… как его… Лаго?

— Ну да, мы его нашли. Правда, Лаго?

— Послушай, Небесный, — вмешался Норквинко. — Нам пора убираться. Какого черта нам убивать этих людей? Ты же не хочешь, чтобы началась война между кораблями.

Он заговорил громче — так, что его голос, доносящийся из встроенного динамика, загремел над озером.

— Разве у тебя нет другого способа защитить нас? Почему тебе не переместить нас вместе с этим кораблем — или садком, как ты его называешь — в безопасное место? Где нас не достанут шаттлы?

— Нет, — сказал Небесный. — Мне необходимо уничтожить эти шаттлы. Если они хотят, чтобы началась война между кораблями — считай, что они ее получили. Посмотрим, как долго они продержатся.

— Пожалуйста, Небесный…

Норквинко протянул к нему руки, словно пытаясь схватить его. Небесный отступил — и потерял равновесие, поскользнувшись на гладком полу пещеры. Пошатнувшись, он упал навзничь и наполовину погрузился в красную слизь. Волна плеснула на прозрачный щиток шлема со странной поспешностью, словно искала путь в скафандр. Краем глаза он заметил пару личинок, которые, извиваясь, плыли к нему. Небесный забился, но никак не мог нащупать твердую поверхность, чтобы выбраться наружу.

— Норквинко… Помоги мне вылезти!

Норквинко осторожно приблизился к урезу багровой «воды».

— А может, оставить тебя здесь, Небесный? Может быть, так будет лучше для всех нас?

— Вытащи меня, ублюдок.

— Я пришел сюда не за тем, чтобы творить зло, Небесный. Я пришел сюда, чтобы помочь «Сантьяго» — и, возможно, всей Флотилии.

— У меня Разрушитель.

— Не думаю, что у тебя хватит мужества им воспользоваться.

Личинки уже добрались до Небесного, к ним присоединилась еще одна, которую он до сих пор не заметил. Они ощупывали его скафандр пучками щупальцев. Небесный снова рванулся, но красная жидкость словно загустела, помогая личинкам удерживать его в плену.

— Вытащи меня, Норквинко. Предупреждаю тебя последний раз…

Норквинко остался стоять на прежнем месте, не приближаясь к краю озера.

— Ты болен, Небесный. Я всегда это подозревал, но у меня не было случая в этом убедиться. Я даже не представлял, на что ты способен.

И тут произошло нечто неожиданное. Силы почти оставили Небесного, когда ему показалось, что красная жидкость выталкивает его на поверхность, а личинки помогают ей. Через секунду, дрожа от страха, он уже стоял на берегу, а со скафандра в озеро торопливо стекали последние красные струйки.

Он молча смотрел на Путешествующего Бесстрашно, зная, что тот чувствует его взгляд.

— Ты поверил мне, верно? Ты не убьешь меня, потому что знаешь, чем это обернется.

— Я не хочу убивать тебя, — произнес Путешествующий. — Потому что тогда я снова буду одинок, как до твоего появления.

Небесный понял, и эта мысль наполнила его горечью. Гигантской личинке по-прежнему было дорого его общество — даже после той боли, которую он ей причинил, убив ее частицу. Это существо отчаянно страдало от одиночества — настолько, что было готово терпеть мучения от того, кто согласился бы находиться рядом. Он вспомнил ребенка, который только что пережил предательство друга — хотя этого друга не существовало в реальности, который захлебывался криком в абсолютной темноте… И мысленно оправдал Путешествующего. И возненавидел его еще больше.

Ему пришлось убить еще одну личинку, прежде чем он убедил Путешествующего Бесстрашно уничтожить оба шаттла. Но на этот раз Путешествующий страдал не только из-за гибели личинки. Он испытывал боль, генерируя паутину, словно ощущал нанесенное кораблю повреждение.

Вскоре все было кончено. Небесный мог остаться и пытать Путешествующего до тех пор, пока тот не выдал бы ему все, что знал. Он мог бы заставить его объяснить, как движется корабль, мог спросить, сможет ли тот доставить их к Концу Путешествия быстрее, чем «Сантьяго». Можно было бы даже перевезти сюда, на борт садка, часть экипажа «Сантьяго». Люди жили бы в бесконечных туннелях, а личинки изменили бы состав атмосферы и температуру под их потребности. Сколько людей сможет вместить корабль пришельцев — десятки, сотни? А может быть, и момио — даже если они проснутся. Возможно, несколько спящих пришлось бы скормить личинкам-помощникам, чтобы осчастливить их. Он это переживет.