Бремя империи - Александр Афанасьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рамиль кивнул — и вдруг свернул, но не в ту же подворотню, что британец, а в другую, расположенную ближе к мосту через Казанку. Город он знал, вырос здесь — и поступил совершенно правильно. Британец действительно решил поймать их в проходняке и расправиться — но не ожидал их появления с другой стороны — две пули визгнули совсем рядом, шлепнули в стену. Поняв, что провалилось, британец дал полный газ, но капитан успел выстрелить — трижды, раз за разом. Не попал.
Рамиль с заносом развернул мотоцикл, направил его на новую траекторию. Впереди надрывался мотор «БМВ» — характерный для кроссача завывающий звук, который не перекрывал даже глухой рев четырехцилиндрового «Таун-Чоппера».
Проскочили еще двор, британец нырнул в следующую арку и сразу же ушел налево. Что бы то ни было — но город он, судя по всему, знал и ехал совсем не наугад. Сволочь…
Проскочили через улицу — впереди были какие-то развалины старинного, довольно большого дома. Такое частенько бывало в Казани — сносили, а застраивать не спешили. Ничего хорошего в этом, конечно же, не было.
И тут Рамиль затормозил — прямо на полном ходу, у самого въезда во двор разрушенного дома — так затормозил, что капитан едва не кувыркнулся с заднего сиденья…
— Что?
Рамиль, не говоря ни слова, показал на асфальт — влажная, пахнущая бензином дорожка отмечала их маршрут, уходя в развалины…
В бензобак таки попал…
И тут они оба — и Рамиль и капитан поняли, — что завывающего рева кроссача они больше не слышат.
Приехали… Британец завел их как раз туда, куда ему и было нужно.
Капитан привычно перехватил автомат, прижался к разрушенной, выходившей на улицу стене. Рамиль встал следом за ним. Какая-то дебелая матрона, величаво шествовавшая по тротуару, увидев автомат, с поразительной для таких габаритов скоростью метнулась на другую сторону дороги. Удивительно — но погромщики не нападали на прохожих, не грабили, не убивали, не насиловали — поэтому прохожие на улицах были.
— Стой здесь! — Капитан секунду подумал, потом вытащил пистолет, сунул молодому татарину в руку. — Пользоваться умеешь?
— Я в тир ходил, слушай! — возмутился Рамиль. — Я здесь не останусь, я в развалинах с детства лазаю!
— Отставить! Стой здесь и карауль выход! Я пойду внутрь. — Не оглядываясь, чтобы проверить выполнение приказа, капитан с поразительной ловкостью шмыгнул вперед, исчез в освещаемых заходящим солнцем руинах…
Рамиль простоял на месте секунд двадцать, кусая губы. Потом, пробормотав под нос что-то по-татарски, побежал в обратную сторону…
Развалины, да еще такие большие — тут, видимо, был доходный дом, постройки конца девятнадцатого — начала двадцатого века, пяти этажей в высоту — да еще с заросшим бурьяном двором, да еще освещаемый уже садящимся солнцем, когда повсюду тени, — место чрезвычайно опасное. Почти «дом убийств» — тренажер для отработки навыков ближнего боя высшей категории сложности…
Капитан замер у входа во двор, рядом с проломом в стене, напряженно соображая и пытаясь понять — как быть дальше.
Можно, конечно, вызвать подкрепление — тактическая рация на таком расстоянии уже не брала, связи со своим подразделением не было — но можно было просто открыть стрельбу и дождаться, пока приедет полиция. И?
И тогда тот, с пистолетом, уйдет. Он здесь только потому, что хочет ликвидировать свидетелей и уйти тихо. Но если он почувствует, что рядом полиция, — он уйдет. Все подходы к такому дому, да еще расположенному в густонаселенном городском районе, в центре миллионного города, не перекрыть. Как только тот почует неладное — сразу же уйдет…
Кто же это такой?
Явный провокатор — и в то же время профессионал. Капитан видел, как он двигался, как стрелял — он не совершил ни единой ошибки, он двигался так, как… течет ртуть, плавно перетекая из одного состояния в другое. Это — профессионал, имеющий такую же школу, как и у капитана, а может, еще и получше. Капитан внезапно понял — просто понял, не вывел логически, а догадался, — что этот человек имеет ко всему происходящему в городе самое прямое и непосредственное отношение. Такие люди просто так на «местах событий» не оказываются. Это — опытный и опасный профессионал.
Какие у него преимущества? Автомат — это не преимущество. На дистанциях пятьдесят метров и меньше — а в ближнем бою только такие дистанции и есть — автомат даже уступает пистолету тем, что менее разворотист и более тяжел. В опытных руках в ближнем бою автомат и пистолет равнозначны.
Внезапно капитан пожалел, что отдал татарчонку пистолет — надо было вооружить его автоматом. Пистолет в ближнем бою, при зачистке помещений — лучше автомата.
Бронежилет на нем есть, но легкий, на том его, скорее всего, нет. Это преимущество — причем однозначное. Капитан не знал, что британец пользуется спецпатронами с вольфрамовым сердечником, против которых «пистолетный» бронежилет не устоит — прошьет как бумагу. Но капитан понимал, что против него — опытный профессионал, и бронежилет спасет только, от случайной пули, от прицельной не спасет.
Кто же это все-таки такой?
Знание местности — а вот в этом тот однозначно выиграет. Капитан не был в Казани никогда, не знал этот город, сейчас он знал только то, что находится где-то в центре и где-то впереди — железнодорожный вокзал. Больше он не знал ничего. А вот противник — явно не новичок в Казани, и в эти развалины он завел их не случайно.
Надо идти…
Капитан прыгнул в пролом в стене, перекатился по щербатому полу, вляпался в вонючую кучу дерьма — но было не до этого. Пришел на колено, держа на изготовку автомат.
Никого. И ничего…
Черт, так он и по запаху вычислит.
Вскочив на ноги, капитан прошел дверной проем, ведущий в другую, большую по размерам комнату. Тоже никого. Прихожая — узкая, смертельно опасная, если здесь прижмут — деваться некуда, как мишень в тире. Тоже никого. Капитан вывалился на лестницу, целясь выше, на лестничные пролеты — от огня снизу он был защищен тем, что лежал, — тоже ничего. Поднявшись, капитан двинулся дальше.
И все-таки выиграть он не смог. Офицер даже элитной жандармской части в ближнем бою не имеет шансов против отставного спецназовца SAS с более чем двадцатилетним опытом. Британец поймал его в третьем по счету подъезде — во время зачистки, чем больше ты идешь по зданию, не встречая сопротивления, — тем больше притупляется бдительность. Кажется, что здесь нет опасности — а она есть. В одной из комнат был пробит потолок — капитан этого не ожидал. Привычно пройдя дверной проем — квартиры в здании все был однотипные, — капитан направил автомат на дверь — каким-то шестым чувством понял, что сверху есть какая-то большая дыра, начал разворачиваться — но было уже поздно. В голове словно разорвалась граната-вспышка — а потом все погрузилось во мрак.
Британец ловко спрыгнул в комнату, держа капитана на прицеле. Обе пули попали туда, куда он и ожидал — одна в шею, вторая в голову. Вот и все. Сасовец наклонился за автоматом — и тут услышал за спиной, со стороны прихожей, какой-то шорох. Резко развернулся, вскидывая пистолет, — но не успел. В прихожей громыхнуло — раз, второй, третий — и пол ушел из-под ног…
Бросив пистолет, Рамиль подбежал к капитану, упал на колени, поднял голову — и отдернул руки. Обе они были липкими, красными от крови. Рамиль недоуменно огляделся по сторонам — будто желая убедиться, что рядом никого нет и никто ничего не увидит — и, стоя на коленях перед телом капитана, захлебываясь слезами, даже не заплакал — жутко, по-волчьи завыл. За свои шестнадцать лет он плакал впервые…
Десант. Наземная группа
Центр города
Старший лейтенант Александр Воронцов
— Собирай своих здесь! — Боевики отвлеклись на вертолеты, время еще было — но немного. Потом, когда они поймут, что часть наземной группы осталась, а вертолеты ушли, они навалятся на нас со всей яростью. — Если можно, пусть снимут «крупняк» с подбитого вертолета. Точка сбора здесь, занимайте круговую оборону!
— А ты куда?
— Я за напарником! — Я вынужден был кричать, чтобы перекричать грохот. — Оттуда еще и огоньку поддам. Точка сбора здесь! Прорвемся! С нами Бог!
— Да пошел ты! — проорал в ответ фельдфебель.
Когда вертолетов нет — это плохо, но с другой стороны, — не подстрелит бортстрелок, приняв за боевика. Надо ротмистра забрать, если он там есть, если нет — хоть «эрму» заберу, не мог же он три ствола утащить?
Обратно бежать было легче — просто маршрут знакомый, да и нет опаски, что с вертолета засекут и врежут. Рядом противно цвикнула пуля, затем еще одна — но как раз в этот момент меня посетило какое-то странное чувство, какое-то успокоение и даже умиротворение. Твердая уверенность в том, что я сегодня — выживу. Если до сих пор не завалили — выживу.
