Лучший друг - Ян Жнівень

пистолетов с пулеметами припоминал, но нужное название ружья так и не всплывало. Он встал со стула и принялся копаться в верстаке и полках в надежде найти хоть какие-то упоминания оружия. Поиски длились недолго. Зайдя в другую комнату, в которой стояло только два ящика да шкаф с сырым бельем, он увидел записку, наклеенную скотчем. На ней было указано: «Уильям, дурья башка. Забери Топливный Оператор Захарова из шкафа. Он за башмаком в самом углу. Не забывай!».

Егор залез в шкаф и отодвинул ботинок из угла, но ничего там не нашел. Даже дырки или сейфа не было, но потом в его голове всплыл какой-то странный эпизод. Он повернулся к записке и снова перечитал. Воспоминание не прояснилось, но с каждым разом, как он проходился уставшими глазами по словам, которыми была исчерчена бумажка, Егор все яснее видел картину в голове. В конце концов он ахнул и вернулся к панели, где быстро написал дрожащими пальцами: «ТОЗ-120». Увидев, как брат воодушевился, Лёша подошел и склонил голову.

– Папа рассказывал, что это ружье что-то вроде архаизма, сравнимого разве что с электронными сигаретами, но тем не менее надежность его ружья никогда не вызывала сомнений. Он неоднократно уточнял про глубину истории ТОЗа, но никак не осмеливался мне рассказать. Топливный Оператор Захарова… Хорошая подсказка. Странно, что название так хорошо отпечаталось у меня в голове. – Написав название ружья, Егор чуть отстранился от панели. Спустя пару секунд под потолком вытянулся длинный, тончайший экран, на котором всплыли буквы и надписи на синем фоне.

– Во дает, – пробубнел под нос Лёша и стал вводить буквы и цифры, которые были указаны на записке, убежденный, что Егор оплошает и напишет неправильно. Никто, в конце концов, понятия не имел, к чему ведет этот загадочный ободок. – Ain.Oa-MW:Sol… Solarsys… что-то знакомое… Что ты задумал, старик, – он ухмыльнулся и высунул язык. – G2V.

Лёша нажал на кнопку «ОК», и панель ушла обратно в потолок. Спустя пару секунд ободок дернулся и начал вибрировать. Вещи в комнате задергались и начали улетать к стенам. Прищуривая от сильного напора ветра глаза, можно было понять, почему же вещи все так странно лежали. Спустя минуту жуткого гула и вибрации ободок превратился в зеркало, в котором каждый видел себя, но остальных не видел. Даже под таким напором ветра все трое оцепенели, словно завороженные красотой зеркала, которое стояло перед ними. Ободок из ржавого титана и криво соединенной проводки стал порталом, из которого послышался задорный голос:

– Родные! Быстрей вперед! Жить надоело?

– Господи! – выдавил из себя Лёша, сквозь страх и радость с восхищением ступая в холодный, жидкий портал. – Холодно! – закричал он и сделал последний шаг. Егор последовал его примеру, но Энтони так не думал. Он забился к стене и громко кричал, что дел с магией он не имеет.

– Нет, имеешь! – закричал Егор и протянул руку, стоя одной ноге в портале.

– Не имею! – возражал напуганный Энтони.

– Наш Ройо уже магия! Разве ты не понимаешь этого? Разве наша встреча не магия? Разве все ужасы, что мы прошли ради этого, не магия?

– Но это другое! – поддался Энтони.

– Это то же самое!

– Не заставляй меня.

– Тогда ты потеряешь свой Ройо и погибнешь! – не выдержал и уповал на хитрость Егор, из последних сил преодолевая напор ветра, почти сбивавший его с ног.

– Мой… мой Ройо? – произнес со страхом Энтони и протянул Егору руку, медленно ступая к порталу и крепко сжимая лом, словно то был главный начальник в его жизни, ведущий путника из церкви по жизни в самый ад. Они вместе упали в портал.

IX

Внутри Егор попал на что-то мягкое. Он был привязан к чему-то, но лежал в полной темноте. Теплая рука потрогала его у шеи и одобрительно хмыкнула. Вдруг появился луч белого, дотошно чистого света. Человек в халате, у которого от бликов в глазах пол лица отсутствовало, наклонился и улыбнулся сквозь лабораторную маску.

– Он жив. Все в порядке, доктор.

– Пульс?

– В норме, приходит в себя, – говорил спокойно медбрат, шмыгая носом.

Но Егор был в норме. Четко вспоминая все предшествующие события, Егор в панике осмотрел тесную палату, в которой он находился. В руку ему был вставлен катетер от капельницы, а лицо было усыпано присосками. В руках чувствовалась слабость, синяки на животе и переносице, в голове белый шум.

– Что! Что происходит, доктор?! – прохрипел Егор и сам же испугался собственного голоса. – Где я?

– В палате клиники при университете «Эй-Джи-Ай», мистер Эшби. Вас доставили сюда после того, как нашли в лесу рядом с убитым. У полиции есть некоторые вопросы к вам, но вы не переживайте. Мы дадим вам успокоительное, и вы будете в норме.

– Каком лесу? Вы о чем? Убитый?

– Артур Фаянсев – его нашли убитым рядом с вашим братом и вами.

– А девушка? Она была там? – спросил Егор, не столь заинтересованный своим положением, сколько Машей, которая всплыла в его воспоминании. Даже если все это было реальностью, то утешение он и тут мог найти.

– Девушка?

Сердце ушло в пятки. Егор тяжело задышал и чуть не начал снова плакать.

– Да, мать твою! Девушка, сучья тварь! Сука! Мудак! Как вы не нашли девушку!!!

– Мистер Эшби, девушки там не было. Успокойтесь. У вас посттравматический синдром.

– Синдром у… у… – у Егора перехватило дыхание. Он задергался и, не сдержав постыдных эмоций, застонал, уронив голову на подушку. – Я ненормальный? Скажите! Я был в Бресте, в родном городе Барановичи! Мы были с братом! Почему я тут?

– У вас были галлюцинации. Артур Фаянсев обладал токсинами в строении кровеносной системы, от чего, пока вы были в коме, вам могла привидиться разная чушь. Не придавайте ей значения.

Широко раскрыв рот, Егор вытер мокрое лицо и задрожал. Закусив губу, он понял, что все было ложью с самого начала. Но Маша погибла. Возможно, ее совсем и не было изначально. Все это породил больной мозг Егора, на протяжении стольких лет мариновавшийся в одиночестве. От таких мыслей хотелось биться головой о стену и рвать волосы на голове.

Врачи вышли из палаты, оставив в ней лишь медсестру с короткими волосами, которая сидела в углу и что-то писала в бланках. Егор смиренно сложил руки на груди и посмотрел пустыми глазами на вставленную в вену иглу катетера. Грязная койка пугала своим количеством крови, но давящие на грудь и мозг воспоминания в конце концов перемешали все вокруг, от чего пятна крови и разорванная в клочья рука