Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ладно, от короткой остановки вреда не будет. Аш постаралась не выказать своего облегчения.
Они проехали мимо огней ближней деревни до места, где лес, по мнению Ангуса, был достаточно густ, и остановились в роще чернокаменных сосен. Снегурка обрадовалась случаю сойти с дороги и принялась вынюхивать что-то под снегом. Аш посмотрела вдаль сквозь верхушки сосен. На темном северном небосклоне выделялись еще более черные зубчатые вершины.
- Горькие холмы, - сказал Ангус, притопывая сапогами по снегу. - За ними начинаются земли Ганмиддиша, Баннена и Крозера.
Услышав это, Аш поняла, что он за ней наблюдает. Неужели он всегда так печется о ней, что видит, куда устремлен ее взгляд? Она молча спешилась, не желая наводить Ангуса на разговор о кланах. Что-то подсказывало ей, что Райфу это будет неприятно.
- В иные дни, посмотрев на северо-восток, можно увидеть свет над холмами. В клане Ганмиддиш есть башня - не знаю уж, как они умудрились ее построить, - и на ее вершине зажигают огонь, видный всему Северу.
Аш взглянула на Райфа. Он слез с Лося и очищал ему нос и рот. Он не подал виду, что слышал слова Ангуса, но в этом сосновом чертоге все звуки были хорошо слышны.
Ангус стал насыпать в торбы овес.
- В последний раз я видел на башне огонь, когда умер старый вождь Орк Ганмиддиш. Они полили дрова магмой, чтобы сделать пламя белым.
Краем глаза Аш заметила, как рука Райфа потянулась к запечатанному серебром рогу, который он носил на поясе, и поняла, что это знак уважения. Ангус, наверно, тоже заметил этот жест, потому что не стал больше говорить ни о башне, ни о кланах, а принялся обносить лошадей овсом и талой водой.
Аш потопала ногами, чтобы согреть их. Райф раздал всем еду квадратные овсяные хлебцы, сильно крошащийся белый сыр, холодную черную ветчину, твердые яблоки и выдохшееся пиво. Они ели, сидя на поваленной бурей сосне, и это был настоящий пир. Ангус присоединился к ним на середине трапезы и с удовольствием поглотил все, кроме пива.
- Ну уж нет, - заявил он, стукнув себя в грудь. - Я пил теплое пиво, холодное пиво, пиво с овсом, яйцами и железными опилками, но эту гадость я пить не буду. Надо же где-то провести черту.
Все охотно посмеялись. Ангус пустил по кругу кроличью фляжку, настояв, чтобы и Аш, и Райф выпили немного "для сугрева". Аш послушалась, хотя содержимое напоминало ей лампадное масло и пахло гнилым деревом.
- Березовка, - пояснил Ангус, когда Аш утерла заслезившиеся глаза. Там на дне лежит завиток бересты. Теперь ты у нас вырастешь высотой с дерево... а может, толщиной, не помню.
Аш усмехнулась. Невозможно было не любить Ангуса Лока. Отдав ему фляжку, она встала и отряхнула с юбки снег.
- Пойду прогуляюсь немного.
- Я с тобой, - дернулся Райф.
- Пожалуй, нашей девочке лучше погулять одной, - удержал его Ангус.
Райф пришел в недоумение, но тут же смекнул, в чем дело, и плюхнулся обратно на бревно.
Ангус подмигнул Аш своими медными глазами.
- Ступай и позови нас, если что.
Аш удалилась, так и не поняв, неловко ей или смешно. Ангус Лок много чего знал о девушках.
Забравшись в гущу кизила, она облегчилась. Завязки новых одежек досаждали ей, поскольку плохо повиновались одеревеневшим пальцам. Когда она вернулась, Ангус и Райф уже сидели на конях, готовые ехать дальше. Торбы и ведра из свиной кожи упаковали, и от их недавней трапезы не осталось следов, кроме бурых яблочных огрызков на снегу.
Снегурка не проявляла признаков усталости и стояла спокойно, пока Аш садилась на нее. Аш решила не показывать, как устала сама, и держалась в седле прямо, когда они тронулись по лесу на север. Со временем они выбрались на звериную тропу, ведущую на запад, и Ангус охотно воспользовался его. Они ехали мимо заброшенных крестьянских домов, замерзших ручьев и повитых туманом лесов довольно долго, а потом Ангус, к общему удивлению, скомандовал остановку.
Повернувшись на восток, он привстал на стременах, и оглянулся на тропу, по которой они только что ехали.
- Мне доводилось запутывать следы и получше, ну да ничего, сойдет. Он послал гнедого вперед. - Давно пора заехать домой.
35
НАХОДКИ
Собаки Миды Неутомимой откопали замерзший труп ворона из-под двух футов обледеневшего снега. Она тропила норку на свежем снегу в девятнадцати лигах к востоку от Сердца, когда ее псы вдруг начали рыть яму в сугробе. Мида промышляла на высоком плоскогорье под названием Стариково Ребро вот уже пятьдесят лет и сразу предположила, что под снегом нет ничего, кроме камня.
Она собралась уже отозвать собак. Ее путь лежал через высохший ручей на густо поросший ивами и ельником берег, где, как она знала, жила самка с тремя детенышами. Но собаки очень уж рьяно копали: может, там тушка? Иногда самки отрывали норкам-самцам лапы и детородные органы и бросали их на погибель. Замороженная и окровавленная шкурка на шубу, конечно, не годится, но ее можно отмыть на подкладку для перчаток, охотничьей сумки или капюшона. Поэтому можно и погодить немного.
Мида сунула в рот кусочек бересты и стала ждать, когда собаки что-то отроют. Мужчины-охотники презирали эту породу за мелкоту и недостаток мозгов, но когти у этих малявок были такие крепкие и острые, что Мида и после пятидесяти лет общения с ними оберегала от них лицо. Мозгами они и правда не могли похвалиться, но Мида давно убедилась, что маленький ум, сосредоточенный на чем-то одном, порой добивается лучших успехов, чем большой, раздираемый многими мыслями.
Когда из-под снега показалось что-то черное, Мида выплюнула бересту и послала несколько отборных проклятий Покровителю Дичи. Черное ей ни к чему. Черное Слиго Зубодер не обменяет на пару хороших новых сапог и стальной наконечник копья. Слиго нужны белые шкурки, а за темную дают только наконечники для стрел - два ее веса. Белые раз в десять дороже, если не больше.
- А ну кыш! - прикрикнула Мида на собак. Незачем тратить время на эту чернушку, да еще и порченую.
Страх перед Мидой был у собак сильнее, чем любовь к раскопкам, и они отскочили от ямы, позволив хозяйке обозреть свою добычу. Мида гордилась своей славой лучшей добытчицы норок на Облачных Землях. Пятьдесят лет опыта, одиннадцать поколений собак, пять тысяч лиг, проделанных пешком и десять - верхом, и всего двадцать восемь дней, потраченных на роды, траур и болезни. Какой мужчина может похвастаться подобными достижениями? Теперь она испытывала нетерпение, как всегда перед первой дневной добычей, но обряд все равно следовало соблюсти.
Собаки - как дети, и нужно их похвалить, что бы они ни раскопали нору, свежий труп или кучу старых костей. Мида, поглядев на четыре пары ожидающих глаз, волей-неволей отцепила с пояса палку ледового дерева.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});