Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

С площади было три выхода, но возле каждого стояли заслоны из лучших испанских бойцов. Конкистадоры врубились в толпу врагов, не щадя никого. Десятками и сотнями индейцы падали под ударами мечей, метались из стороны в сторону и гибли. Если бы они сумели организованно дать отпор, то, возможно, хотя бы какой-то части и удалось вырваться из западни. Но чолульцы поддались панике.

Артиллеристы больше не стреляли по площади. Испанцы и индейцы на ней так перемешались, что ядра косили бы и своих и чужих. Вместо этого они спешно перекатывали пушки на лафетах, нацеливая их жерлами на выходы. И действительно, как только выстрелы и крики разнеслись по городу, солдаты Чолулы поспешили на площадь, чтобы помочь соотечественникам. Со всех сторон к испанскому лагерю бежали сотни врагов. Скрываться уже не было никакого смысла. Индейцы мчались в хлопковых панцирях, потрясая копьями, на ходу раскручивая пращи и метая дротики.

Лучшие артиллеристы, укрывшись за щитами, хладнокровно ждали, когда же воины неприятеля подойдут поближе. Индейцам оставалось сделать не более десятка шагов, и в этот момент пушка выстрелила. Окутавшись дымом, он швырнул в толпу врагов ядро, тут же убив и покалечив добрую дюжину человек. Еще примерно столько же шарахнулось в сторону.

Но перезарядка была долгим и хлопотным делом. Встречать катившихся настоящей волной индейцев пришлось пехоте. И счастьем для них стало то, что ворота были не слишком широки. Больше пяти человек в них бы никак не прошли. Испанские солдаты стали в проеме, яростно рубясь с наседающими врагами.

Среди них оказался и Себастьян. Прикрываясь от стрел щитом, он отбивался от индейцев, похожий на медведя в окружении собак. Удары сыпались градом. Метко пущенный камень разбил губы. Увесистая дубинка тяжело опустилась на плечо, но толстая стеганка спасла от перелома. Он бил без устали, краем уха слыша позади надсадный крик артиллериста:

— Себастьян! Черт тебя возьми, отходи! Сейчас же отходи!

Но попробуй тут отойди, когда противники наступают со всех сторон! Сверкающим росчерком меча он отогнал двух индейцев и тут же метнулся назад и в сторону. Пушка грохнула возле самого уха и оглушенный Риос чуть не упал. Он обхватил за шею одного из артиллеристов, устоял на ногах, помотал головой и снова развернулся лицом к толпе индейцев. Сейчас не время падать в обморок. Враги вот-вот снова полезут в атаку. Испанские пехотинцы, до этого стоявшие стеной и лишь по приказу пушкарей моментально кинувшиеся врассыпную, снова встали живым щитом, мешая отрядам чолульцев проникнуть на площадь. Можно было услышать, что такие же бои идут и у двух других ворот. Там тоже периодически грохотали орудия, хоть на несколько секунд облегчая конкистадорам задачу удержания проходов.

А на самой площади творилось что-то невообразимое. Наверное, так представляли себе конец света самые пессимистичные люди. Окруженная каменными стенами площадь казалась не менее ужасной, чем загробный мир Шибальбы, где боги преисподней пытают и мучают людей. Повсюду тела погибших индейцев, лужи крови, вопли раненых и страстные мольбы о пощаде, которых испанцы все равно не понимали. Обуянные ужасом чолульцы шарахались из стороны в сторону или же старались забиться как можно дальше вглубь толпы соотечественников, надеясь отсрочить гибель…

Фернан кинулся на индейцев без щита. В одной руке меч, во второй кинжал. Ему, опытному фехтовальщику, такая резня претила, он предпочитал бой с равным противником. Прошли те времена, когда он не смог напасть со спины на двух безоружных слуг во время бегства из города на Юкатане. Наивные рыцарские идеалы давно выветрились из головы. Фернан понимал, что если испанцы дадут индейцам опомниться, то сами вскоре погибнут. Бить нужно первым.

Для него это было грязной, отвратительной, но необходимой работой. Гонсалес пытался сохранить хладнокровие. Он рубил и колол с невероятной скоростью. Клинки свистели, кося неприятелей, а сам он двигался вперед, оставляя после себя настоящую просеку. Вокруг валялись сотни трупов. С размозженными головами, отрубленными руками и ногами, выпущенными внутренностями. Какой-то индеец упал на колени, схватив Фернана за правую руку и что-то крича. Испанец полоснул его кинжалом по горлу и тот откинулся назад. Некоторые чолульцы пытались сбежать. Но куда убежишь с площади, выходы с которой перекрыты? Одни рвались к воротам, где их тут же убивали. Другие бестолково метались из стороны в сторону, надеясь хоть на несколько мгновений продлить себе жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Вот какой-то местный солдат, в белом хлопковом панцире, с ловкостью, удесятеренной отчаянием, отшатнулся от свистнувшего возле головы стального клинка. Потом прыгнул в другую сторону, приседая и уходя еще от одного удара. Развернулся, лихорадочно оглядываясь по сторонам, и тут же острие меча одного из испанцев вошло ему в горло, прямо под подбородок. Он рухнул как подкошенный, бессильно раскинув руки в стороны.

Ацитометль тоже метался по площади, сам не свой от ужаса и отчаяния. Цвет Чолулы сейчас погибал на его глазах. Мудрейшие вожди, храбрейшие воины умирали один за другим. На город обрушилась немыслимая кара. Это было хуже, чем нападения Тлашкалы. Он впервые в жизни слышал грохот пушек и аркебуз. Этот гром оглушал, изумлял, повергал в шок. Поначалу Ацитометль совсем потерял голову. Мысль о том, что он, возможно, сам стал причиной этой резни, посвятив в свои планы Марину, сводила его с ума. Ни о чем не думая, поддавшись панике и чувству вины, он метался в поисках спасения. Но вокруг были лишь каменные стены и вражеские солдаты.

Постепенно взяв себя в руки, он попытался собрать вокруг себя людей. Ему бы хоть немного времени! Но увы. Силы индейцев таяли на глазах. С каждым мгновением их оставалось все меньше. Тех, кто еще не погиб, обуял ужас. Но даже если бы этого не произошло, то что могли сделать безоружные люди против хорошо организованных и тренированных испанцев?

Ацитометля Кортес приказывал взять живым. Об этом его очень просила Марина. Не так и просто было пленить одного человека среди хаоса паникующих индейцев. Молодому вождю удалось даже обзавестись коротким копьем, которое случайно обронил один из испанцев. Получив привычное оружие, Ацитометль почувствовал себя гораздо увереннее. Лучше уж умереть в бою! Он развернулся и кинулся на ближайшего врага, высокого человека с короткой золотистой бородой.

Это оказался сам Педро де Альварадо. Испанец не собирался рисковать жизнью ради того, чтобы оставить своего соперника неповрежденным. Ацитометль и сам не успел понять, как получилось, что его удар, нацеленный в горло врага, был отбит. А через мгновение руку обожгло и он выронил копье. Раненый индеец метнулся в сторону, надеясь отступить, но Педро толкнул его в плечо, сбивая с ног. Через минуту связанного Ацитометля подвели к группе вооруженных тотонаков. Здесь под их защитой находилась и Марина.

Плененный вождь уже осознал, что его безрассудство навлекло страшные беды на родной город. Теперь он предпочел бы умереть, но не видеть того, что творилось вокруг и уж тем более не видеть Марину, которая его предала. Он даже не поднял на нее взгляд. Марина же заговорила:

— Ацитометль, Чолула сейчас расплачивается за то, что хотела напасть на испанцев. Я не могла принять твоего предложения, но хочу спасти тебе жизнь. Оставайся здесь. Под охраной этих воинов никто тебя не тронет.

После этих слов она развернулась и ушла. Марина не ждала благодарностей и понимала, что вождь ее сейчас мысленно проклинает. Перед ней стоял сложный выбор и она его сделала. И хотя девушка предпочла связать свою судьбу с конкистадорами, но она не желала Ацитометлю смерти. Она в это мгновение даже не подумала, что для пленника гибель была бы избавлением.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Прошло не так и много времени, а на площади почти не осталось живых чолульцев. Чуть больше повезло раненым, которые упали и затерялись среди трупов. Наиболее сообразительные просто падали, прикидываясь мертвыми. Кому-то из них сопутствовала удача и их не тронули. Лишь несколько десятков из двух с половиной тысяч остались в живых. А на ворота тем временем продолжали наседать солдаты Чолулы. Арбалетчики и аркебузиры спешно стреляли по толпам нападающих, помогая артиллерии и пехоте.