Танец для двоих - Виктория Клейтон

— Она действительно выглядит сейчас более здравомыслящей. Пока ты танцевала с Френсисом, мы обсуждали книгу Уильяма Кобетта «Сельские прогулки верхом». Миледи большая поклонница творчества Кобетта. Она даже продекламировала стихотворение Честертона, посвященное Кобетту.

Я ничего не слышала о Честертоне и Кобетте, поэтому автоматически полезла в карман моего прекрасного платья за блокнотом.

— Итак, мы решили ничего не говорить?

Глаза Джайлса на фоне лилового неба казались удивительно ясными. Я тайком любовалась его породистыми чертами.

— А Джереми и Лалла? Думаю, что они должны знать.

— Конечно. Но я не видела Джереми целый вечер.

— Я тоже. Жаль, вечеринка удалась на славу. Джереми много потерял, пропустив ее.

— Вечеринка еще не закончилась.

— Для меня уже закончилась. Я обещал Ники, что принесу ему немного еды и сыграю с ним в шахматы. Он ужасно расстроился, когда его отправили спать.

— О. — Я почувствовала себя подавленной. Почему я сама об этом не подумала? Я была такой эгоистичной. Возможно, мне также следует навестить Ники. Но третий всегда лишний.

— Давай станцуем, Ви. — Ват, одетый в ярко-розовую рубашку и черный галстук, стоял напротив, покачиваясь.

— Спокойной ночи, — сказал Джайлс. Его лицо оставалось серьезным, только в глазах промелькнула улыбка. — Вижу, что оставляю тебя в надежных руках.

Мы с Ватом последовали за Джайлсом в бальный зал. Джайлс зашел в бильярдную, появился через минуту с двумя тарелками, наполненными едой, и скрылся за дверью.

— Ауч! — закричала я, когда Ват тяжело наступил мне на ногу.

— Прости, дружище. Я неважный танцор.

Ват двигался в танце с изяществом солдата, марширующего на плацу. Я внимательно смотрела под ноги, опасаясь, что Ват мне их отдавит.

— Замечательная вечеринка, не правда ли? — пролепетала я. Мне не хватало воздуха. Мы мчались по залу с огромной скоростью.

— Нормальная. Тебе, должно быть, нравятся подобные вечеринки. Я хочу показать Венди…

— Показать что?

— Что она не может командовать мной. Она жутко разозлилась, когда я ушел.

— Почему ты не сказал? Мы пригласили бы и ее. Жаль, что я не догадалась.

— Уже слишком поздно. Она сказала, что если я пойду на эту чертову вечеринку, то она никогда больше не станет со мной разговаривать. — Глаза Вата, затуманенные алкоголем, внушали жалость.

— На твоем месте я бы уступила ради мира и спокойствия.

— Если я уступлю хоть раз, она никогда не оставит меня в покое.

Я вынуждена была признать, что Ват опытней меня, он лучше знает, как поступить. Мы промчались вокруг зала уже три раза. У меня не было сил возражать. Тиффани и ее партнер кружились рядом.

— Кто этот мужчина? — спросила я, немного восстановив дыхание.

— Парень с длинным носом? Сын и наследник лорда Бонора. Его прозвали Бики Носатый. Неплохой парень, между прочим, однажды подвез меня домой после скачек. Мы выкурили с ним по сигарете. Все Боноры немного с причудой, а Бики самый сумасшедший из всех. Но при деньгах. Твоей подружке повезло.

Я с интересом разглядывала Бики. Он прижал к себе Тиффани, сейчас они танцевали практически щека к щеке.

— Интересная штука жизнь, — пробормотал Ват. — Как бы я хотел, чтобы Венди не была такой вздорной. Наша жизнь — полное дерьмо.

— Ты прав. — Я взглянула в распахнутое окно на террасу. Несколько минут назад Джайлс сидел там рядом со мной. Свеча до сих пор мерцала в темноте, словно крохотная звезда. Теплый вечер, полный цветочных ароматов, волшебная музыка, прекрасное платье, а он даже ни разу не потанцевал со мной. — Ты прав, наша жизнь полное дерьмо.

Незнакомая женщина, которая стояла рядом, посмотрела на меня с удивлением. Я наклонила голову, мы с Ватом закружились прочь.

Открыв глаза на следующее утро, я с облегчением поняла, что нахожусь в безопасности в своей башенке. Мне приснился странный сон: я лежала на морском берегу в тихой гавани, а зловещего вида незнакомец покрывал мою грудь татуировкой. Он старательно выводил слова «любовь» и «Джайлс». Прохладный ветер из окна помог вернуться к реальности. Я окончательно проснулась. Вдруг меня пронзила мысль: «Что случилось с Джереми?» Сегодня первый раз за все время, проведенное мною в Инскип-парке, он не спал со мной. Я села на кровати. К подушке булавкой был приколот лист бумаги. Вчера вечером я не заметила его в темноте. Уставшая и разбитая, подавленная крушением надежд, я бросилась в постель и немедленно заснула. Я развернула лист.

«Дорогая Виола.

Я уезжаю. Кроме тебя, об этом еще никто не знает. Если тебя кто-нибудь спросит, ты можешь рассказать. Участие в постановке раскрыло мне глаза. Я понял, какое бесполезное существование вел до сих пор. Мне необходимо вырваться из Инскип-парка, или я погибну. Зед собирается поступать в Королевскую академию драматического искусства. Мне кажется, что у него получится. Я же хочу посвятить себя режиссуре. Мы едем сегодня в полночь.

Все это для публики. Теперь я хочу написать несколько строк для тебя, моя девочка. Я знаю, что могу тебе довериться. Прошлой ночью Зед и я стали любовниками. Для меня это было открытием. До сих пор не могу поверить, насколько это было прекрасно. Я никогда не догадывался, в чем моя проблема. Хорошо, это не совсем правда. Я подозревал, но боялся себе признаться. У меня было несколько подобных случаев в школе, но я полагал, что, если бы рядом были девочки, ничего бы не произошло. А затем, когда мне было шестнадцать, Френсис и я… О Господи, я не могу писать об этом даже тебе. Ты наверняка догадалась. Некоторые называют то, что со мной произошло, формированием личности. Френсис смеялся надо мной и призывал не принимать все так близко к сердцу. Он говорил, что древние греки коротали таким образом долгие зимние вечера. Мне было больно, для меня наши отношения значили очень много. Я решил обуздать свои неестественные желания — я понимал, что они не принесут ничего хорошего. Зед показал, что в моих желаниях нет ничего постыдного. Он необыкновенный. Никогда еще никто не был мне настолько близок. Я знаю, ты не любишь Зеда. Ты должна поверить, что сейчас он дороже мне, чем кто бы то ни было. Можешь себе представить, я до сих пор в состоянии шока. Мы собираемся остановиться на время у моего приятеля в Ноттинг-хилле. Я обязательно позвоню в ОЗПА, когда ты вернешься в Лондон. Нам следует встретиться. Я хочу, чтобы ты удостоверилась, что со мной все в порядке. Самое лучшее в том, что случилось, — это то, что я теперь знаю, кто я такой. Спасибо тебе огромное за помощь в постановке пьесы. Нам было хорошо вместе, не правда ли?