Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник) - Владимир Першанин

Видимо, цель была определена заранее. Реактивные установки быстро навели в цель, и Саня шепнул напарнику:

– Не слышал, как «ишаки» в полный голос ревут?

– Не приходилось.

– Тогда закрывай уши.

И, действительно, установки буквально заревели, выбрасывая языки пламени. Реактивные мины, весом тридцать четыре килограмма, летели по дуге, оставляя за собой хвосты черного дыма. Рев заполнял все вокруг, а небо словно перечеркивали мазками туши, расплывающейся на высоте.

Саня Приходько уже понял, куда направлен удар. Дымные полосы скрещивались, устремляясь к причалам поселка Красная Слобода. На островах и в затонах укрывались на день суда, обеспечивающие переправу, прятались в окопах и под деревьями маршевые роты, находились временные склады боеприпасов, продовольствия и медикаментов.

Семьдесят две тяжелые мины (фугасные, осколочные, зажигательные) взрывались одна за другой, иногда по несколько штук сразу. Взлетали вырванные с корнем деревья, обломки ящиков, рваные полотнища брезента.

Астахов даже различал в бинокль тела людей, которых взрывной волной поднимало вверх. Прямое попадание раскидало в разные стороны бревна причала и людей, суетившихся на нем.

Загорались, охватив огнем лес, бочки с бензином и соляркой. От детонации взрывались ящики со снарядами и взрывчаткой. В просеке, проломленной минами, виднелся горящий пароход. Его сорвало с якорей и медленно несло вдоль протоки. Прибрежная часть небольшого городка Красная Слобода горела, дым заволакивал берег.

Отстрелявшись, артиллеристы спешно накрывали установки брезентом, подгоняли вездеходы. Приходько знал, что расчеты всегда торопятся скрыться после залпов. Черный дым выдавал местонахождение реактивных установок. В любой момент могла появиться наша авиация, специально охотившаяся за этими установками.

Двое офицеров наблюдали в бинокли результаты обстрела. На островах и в затоне продолжало гореть и взрываться. Оба оживленно переговаривались, явно довольные своей работой.

– Кирюха, чего спишь? Прицел триста метров, твой – левый в каске. Мой – правый в фуражке.

Астахов пристраивал винтовку слишком медленно. Наверное, боялся промахнуться.

– Сейчас смоются. Бей.

Сам Приходько уже держал в перекрестье прицела офицера в фуражке и меховой шинели. Капитан или майор, не меньше. Два выстрела ударили одновременно. Офицер в фуражке покачнулся, сделал шаг вперед, пытаясь удержать равновесие, но тут же упал лицом вниз.

Второй офицер, опустив бинокль, растерянно оглядывался по сторонам. Саня лихорадочно передергивал затвор, но офицер в каске долго не медлил и бросился на землю. Пуля прошла над ним, взбив фонтанчик мерзлой земли на бруствере старого окопа.

Ударила из всех четырех стволов крупнокалиберная зенитная установка. Били пулеметы с разведывательного автомобиля, несколько минометчиков открыли огонь из карабинов, другие бежали к упавшим офицерам.

– Ты чего мажешь! – выругался Саня и точным выстрелом свалил одного из бегущих солдат.

Астахов тщательно прицелился и тоже выстрелил. Раненый солдат схватился за живот и скорчился на мерзлом пятачке. Кирилл досылал в магазин новый патрон, но Приходько тянул его за руку.

– Сматываемся, пока целые.

Зенитная счетверенка и пулеметы прочесывали подозрительные места. Зенитчики, возможно, засекли, откуда стреляли снайперы. Тяжелые пули калибра 13-миллиметров пробивали насквозь стену, вышибали куски кирпичей. Массивный подоконник разлетелся в щепки, крыша гремела от прямых попаданий и ухала, разлетались скрученные куски жести.

Наверное, в погоню за снайперами выделили бы группу преследования, но Приходько и Астахов уже скатились в кустарник и, пригибаясь, убегали под прикрытия бугра. Да и батареи спешили убраться с этого места. Расплывающаяся пелена дыма выдавала позицию. Русские наверняка ее засекли. Теперь жди налета штурмовиков или ответного гаубичного огня с левого берега.

По уходящей колонне выпустила десятка три мин батарея из соседнего полка. Попали или нет, непонятно. С запозданием, после многочисленных согласований дала наконец несколько залпов гаубичная батарея с левого берега. Осколочные снаряды, почти не оставляя воронок, свистели над пустым бугром. Свалили, невесть как, уцелевший телеграфный столб, вырвали кусок жестяной крыши из конторки, где сидели в засаде снайперы. Какой-никакой ответ дали!

Пожар, охвативший остров и прибрежные дома в Красной Слободе, был виден издалека.

– Повоевали, – мрачно плевался Приходько. – Сколько наших там погибло? Сто, двести, а может, и все пятьсот. Зато мы отличились: офицерика да трех солдат срезали. Молодцы!

Кирилл Астахов сопел, переживая за промах. Когда остановились свернуть цигарку, он решительно потребовал:

– Ты, Санька, доставай мне настоящую винтовку со снайперским прицелом. У тебя друзья кругом, найдут одну для меня.

– Найдут, Кирюха, – хлопнул приятеля по спине Саня.

Сегодня он округлил счет до тридцати фрицев, и один из них был офицер.

– Капитан, наверное, – машинально произнес вслух.

– Не меньше, – поддержал его Астахов.

Антон Глухов действовал без напарника. С ними ему не везло. Так как снайперов не хватало, Глухову сунули в помощники бойца, который хоть и был дисциплинирован, выбивал нормативы по стрельбе на «хорошо» и «отлично», но не имел никакого опыта. Они сходили вместе на задание всего два раза. Из парня мог вполне получиться неплохой снайпер. Он даже успел открыть счет, уложив точным выстрелом неосторожно высунувшегося немца. Но спустя какой-то час так же неосторожно делал перебежку и угодил под пулеметную очередь.

Второй напарник постоянно хитрил. Выбирал укрытия понадежнее, даже если из них ничего толком не было видно. Делал все, чтобы сохранить свою жизнь. При этом держался уверенно, рассуждал о снайперских приемах и даже с большой осторожностью сумел подстрелить вражеского наблюдателя.

Забравшись под бетонную плиту, он делал вид, что внимательно изучает вражеские позиции, а сам попросту отсиживался. Когда поблизости велся артиллерийский огонь, делал один-два выстрела, заглушаемые взрывами снарядов, и объявлял, что «кажется, еще одного уложил».

Несмотря на его изворотливость, Антон быстро разгадал хитрости напарника. Отчитал раз и другой, но, как говорится: «из дерьма пулю не слепишь». В напарнике поселился панический страх еще во время переправы через Волгу.

На его глазах затонул понтон с бойцами, получивший тяжелый снаряд в борт. При тусклом свете ракет было видно, как воронка на месте гибели судна затягивала в темную зловещую яму десятки бойцов. Небольшой катер, пришедший на выручку, перевернулся от взрыва. Снаряды и мины добивали барахтающихся в холодной воде красноармейцев. Один за другим они исчезали среди кипящих взрывов.

И на берегу было не легче. Полоска, которую занимала его рота, была перепахана снарядами и минами вдоль и поперек. Когда прибывшие углубляли траншею, то вместе с землей выбрасывали разложившиеся куски человеческих тел. Прятаться здесь было негде, разве что зарываться в землю. Но и земля спасала далеко не всегда, когда непрерывно летят снаряды и мины.

В конце концов, Глухов едва не погиб из-за трусливого напарника. Рассчитывая на него, сержант не всегда оглядывался назад. Однажды, целясь в немецкого пулеметчика, устроившегося со своим МГ-34 в развалинах дома напротив, Антон даже не услышал, а скорее уловил чьи-то осторожные шаги.

Обернувшись, он увидел, как по избитой лестнице спускается немец в камуфляжной куртке. Глухова спасла мгновенная реакция. Немец в камуфляже (скорее всего разведчик) замер, наводя автомат на русского снайпера, но Антон успел выстрелить, не целясь, навскидку. Тело разведчика осело на ступени, он пытался подняться, а сверху ударила автоматная очередь – стрелял второй немец. Пули прошли рядом с Глуховым, выбили кусок штукатурки, заполнив закуток известняковой завесой.

Небольшого роста, худой, но с крепкими витыми мышцами, работавший с детства на поле, Антон мгновенно отпрыгнул, досылая в казенник винтовки новый патрон. Немец хоть и различил за пыльной завесой русского снайпера, но ударил длинной очередью с запозданием.

Пули шли веером. Трассирующие высвечивались мгновенными зелеными огоньками, разрывные выбивали крошево кирпича крошечными яркими взрывами. Автомат замолк, кончился магазин. Установилась напряженная тишина, слышались лишь стоны раненного в живот, лежавшего на лестнице головного разведчика.

Второй немец менял магазин, а может, доставал гранату – медлить было нельзя. Антон одним прыжком выскочил на лестницу и оказался лицом к лицу с врагом. Молодой крепкий парень, отвинтив колпачок на рукоятке гранаты, уже выдернул шнур и замахивался для броска.

Здесь уже сыграла роль не только мгновенная реакция, но и опыт войны, на которую Глухова забрали еще осенью сорок первого. Запал горит пять секунд, выстрелить и отскочить сержант успеет. Стрелял снова навскидку, но в упор не промахнешься.