Зверобой, или Первая тропа войны - Джеймс Фенимор Купер

важного преимущества, а именно: успел благополучно миновать линию часовых. Он достиг этого с помощью очень простого приема, который, однако, заслуживает особого описания.

Кустарник на мысе был гораздо реже, чем в других местах побережья. Объяснялось это тем, что здесь часто разбивали свои стоянки охотники и рыбаки. Густые заросли начинались там, где мыс соединялся с материком, и далее тянулись длинной полосой к северу и к югу. Зверобой бросился бежать на юг. Часовые стояли немного поодаль от чащи, и прежде чем до них донеслись тревожные сигналы, он успел скрыться в густом кустарнике. Однако бежать в зарослях было совершенно невозможно, и Зверобою на протяжении сорока или пятидесяти ярдов пришлось брести по воде, которая достигала ему до колен и служила для него таким же препятствием, как и для преследователей. Заметив, наконец, удобное место, он пробрался сквозь линию кустов и углубился в лес.

В Зверобоя стреляли несколько раз, когда он брел по воде; когда же он показался на опушке леса, ружейный огонь сделался еще чаще. Но в лагере царил страшный переполох, ирокезы в общей сумятице стреляли торопливо, не успевая прицелиться, и благодаря этому Зверобою удалось ускользнуть невредимым. Пули свистели над ним, некоторые сбивали ветки совсем рядом, и все же ни одна не задела даже его одежды. Проволо́чка, вызванная этими бестолковыми попытками, оказала большую услугу Зверобою, который на сотню ярдов успел обогнать даже впереди других бежавших гуронов, прежде чем среди преследователей установился относительный порядок. Гнаться за охотником с тяжелыми ружьями было невозможно; наспех выстрелив, в смутной надежде случайно ранить пленника, лучшие индейские бегуны отбросили ружья в сторону, приказав женщинам и мальчикам поднять и снова зарядить их.

Зверобой слишком хорошо понимал отчаянный характер начавшейся борьбы, чтобы потерять хоть одно из этих драгоценных мгновений. Он знал также, что единственная надежда на спасение состоит в том, чтобы бежать по прямой линии. Поверни он в ту или в другую сторону — и численно значительно превосходивший неприятель мог бы его настигнуть. Поэтому он взял направление по диагонали и стал взбираться на холм, который был не слишком высок и не слишком крут, но все же показался достаточно утомительным человеку, убегавшему от смертельной опасности. Здесь Зверобой начал бежать медленнее, чтобы иметь возможность время от времени перевести дух. В тех местах, где подъем был особенно крутой, охотник переходил даже на мелкую рысь или на быстрый шаг. Позади него выли и прыгали гуроны, но он не обращал на это внимания, хорошо зная, что им еще предстоит одолеть такие же препятствия, прежде чем они взберутся наверх. До вершины первого холма было уже совсем недалеко, и по общему строению почвы Зверобой понял, что придется миновать глубокую балку, за которой лежала подошва второго холма. Смело поднявшись на гребень, он жадно огляделся по сторонам, отыскивая, где бы укрыться. Почва на вершине была совершенно ровная, но перед ним лежало упавшее дерево, а утопающий, как говорится, хватается за соломинку. Дерево свалилось параллельно оврагу по ту сторону вершины, где уже начинался спуск. Забиться под него, тесно прижавшись к стволу, было делом одного мгновения. Однако, прежде чем спрятаться от своих преследователей, Зверобой выпрямился во весь рост и издал торжествующий клич, как бы радуясь предстоящему спуску. В следующую секунду он скрылся под деревом.

Лишь прибегнув к этой уловке, молодой человек почувствовал, каких отчаянных усилий это ему стоило. Все тело его трепетало и пульсировало, сердце билось учащенно, словно готовое вот-вот выскочить из грудной клетки, легкие работали, как кузнечные мехи. Однако мало-помалу он отдышался, и сердце его стало биться спокойнее и медленнее. Вскоре послышались шаги гуронов, поднимавшихся по противоположному склону, а угрожающие крики возвестили затем об их приближении. Достигнув вершины, передовые испустили громкий вопль, потом, опасаясь, как бы враг не убежал, они один за другим стали перепрыгивать через упавшее дерево и помчались вниз по склону, надеясь, что успеют заметить беглеца прежде, чем он доберется до дна оврага. Так они следовали друг за другом, и Нэтти временами казалось, что уже все гуроны пробежали вперед. Однако тут же появлялись другие, и он насчитал не менее сорока человек, перепрыгнувших через дерево.

Все гуроны спустились, наконец, на дно оврага, на сотню футов ниже его, а некоторые уже начали подниматься по склону противоположного холма, когда вдруг сообразили, что сами толком не знают, какого направления им следует придерживаться. Это был критический момент, и человек с менее крепкими нервами или менее искушенный во всех уловках индейской войны, наверное, вскочил бы на ноги и пустился бежать. Но Зверобой этого не сделал. Он продолжал лежать, зорко наблюдая за всем, что творилось внизу.

Теперь гуроны напоминали сбившуюся со следа стаю гончих собак. Они мало говорили и рыскали по сторонам, осматривая сухие листья, как гончие, выслеживающие дичь. Множество мокасин, оставивших здесь следы, сильно затрудняли поиски, хотя отпечаток ноги шагающего на цыпочках индейца легко отличить от более свободного и широкого следа белого человека. Убедившись, что позади не осталось ни одного преследователя, и надеясь ускользнуть потихоньку, Зверобой внезапно перемахнул через дерево и упал по другую сторону ствола. По-видимому, это прошло незамеченным, и надежда воскресла в душе пленника. Желая убедиться, что его не видят, Зверобой несколько секунд прислушивался к звукам, доносившимся из оврага, а затем, встав на четвереньки, начал карабкаться на вершину холма, находившуюся не далее десяти ярдов от него. Охотник рассчитывал, что эта вершина скроет его от гуронов. Перевалив за гребень холма, он встал на ноги и пошел быстро и решительно в направлении, прямо противоположном тому, по которому только что бежал. Однако крики, доносившиеся из оврага, вскоре встревожили его, и он снова поднялся на вершину, чтобы осмотреться. Его тотчас же заметили, и погоня возобновилась. Так как по ровному месту бежать было невпример легче, то Зверобой, избегая покатого холма, держался теперь самого гребня. Гуроны, догадавшись по общему характеру местности, что холм скоро должен понизиться, помчались вдоль оврага, ибо этим путем было легче всего обогнать беглеца. В то же время некоторые из них повернули к югу с целью воспрепятствовать охотнику спастись в этом направлении, тогда как другие направились прямо к озеру, чтобы отрезать возможность отступления по воде.

Положение Зверобоя стало теперь гораздо серьезнее. Он был окружен с трех сторон, а с четвертой лежало озеро. Но он хорошо обдумал все шансы и действовал совершенно хладнокровно даже в самый разгар преследования. Подобно большинству крепких и