Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Схватка на воде длилась не более часа. Пираты знали свое дело, и вскоре к ночному небу взлетел многоголосый победный крик. Юлька, уже стоявшая рядом со мной в полном снаряжении, вопросительно вскинула брови, и я кивнул. Невеста натянула лук, направила стрелу вертикально вверх и тут же спустила тетиву. Через несколько секунд на высоте ста метров в темноте расцвел желтый цветок. Сигнал для наших людей на кораблях, среди которых, кстати, находились и Бык с Пиратом.

Последних мне все же удалось переубедить. А когда я раскрыл им свой план, они сами вызвались нарядиться в доспехи простых воинов и отправиться в качестве десанта на лодки пиратов. Я охотно согласился – два одаренный высокого разряда стоили множества простых воинов.

Задача нашего десанта была простой: в сражение без особых причин не лезть, стараться держаться поближе друг к другу, а когда пираты закончат – напасть на них. Превосходство в броне, одаренные командиры, выучка и эффект неожиданности. «Приказ 66»[15] из вселенной «Звездных войн» – в Википедии я не только историю Китая изучал.

Мне нафиг было не нужно менять шило на мыло, в данном случае корейских викингов на китайских пиратов. Последние, получив военные суда, недолго станут сидеть на попе ровно. Они без вариантов охамеют до крайней степени и начнут в куда больших масштабах грабить побережье. Мое побережье, к слову!

Бешеная Цань, что характерно, тоже это прекрасно понимала. Поэтому против вероломного предательства временных союзников не возражала ни минуты. Женщина четко поставила себе цель – превратиться из царицы разбойников в удельного феодала – и была готова перегрызть за это горло кому угодно.

Меня самого такая подстава не слишком волновала. Нет, я, конечно попереживал в душе, поныл: «Ну как же так, Леша!» – а потом велел подсознанию заткнуться и делать то, что должно. Пираты не были ангелами, они жили грабежами, убийствами и торговлей людьми. И не собирались бросать свой промысел, чтобы осесть на земле и мирно выращивать редьку.

Их нужно было убирать – сейчас или потом. Предпочтительнее сейчас, пока из‑за моего милосердия не пострадали мирные жители (и моя налогооблагаемая база). Так что, можно сказать, сами боги привели пиратов в Куайцзи. Хотя нет. У небожителей же сейчас мораторий на вмешательство в дела смертных.

Кроме эффекта неожиданности, еще я ставил на разобщенность пиратских ватаг. Каждый из адмиралов испытывал недоверие к коллегам, и это было хорошо видно при общении с ними. Когда мои воины ударили им в спину, далеко не все возложили вину за предательство на меня. Кое‑кто, уверен, посчитал, что подлость затеяли их товарищи, и, соответственно, бросился на них.

На захваченных только что кораблях началась рубка в режиме «все против всех». Что давало дополнительные возможности моим отрядам. В темноте, в неверном свете факелов не особо разберешь, кто есть кто, зато очень убедительно звучат крики: «За Юй Фэна!» или «Люди Сю Минчжу предали нас! Бейте их!» Мои же воины носили на обоих плечах белые повязки, позволяющие находить друг друга во мраке.

Ну и одаренные. Даже двое в замкнутых пространствах кораблей могли натворить таких дел… Впрочем, сейчас я своими глазами, пусть и духовными, смотрел, на что способны мои побратимы.

Бык практически в одиночку зачистил одну джонку от пиратов, яростно взревел и побежал по лодкам, снося оставшихся на бортах часовых, направляясь к следующей. Суденышки выстроились неким подобием понтонных мостков, так что перебраться с одного корабля на другой богатырю не составило никакого труда. Куда сложнее это оказалось для следующих за ним воинов, но и они справились.

Ган Нин действовал не так прямолинейно. Вместо сумасбродной атаки он предпочитал собирать вокруг себя разрозненные отряды пехоты и двигаться от корабля к кораблю уже под их прикрытием. Его молниеносные выпады создавали бреши в рядах пытающихся защищаться сразу ото всех пиратов, которые тут же расширяли сражающиеся рядом с ним солдаты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Эта фаза сражения продлилась подольше, чем геноцид заспанных корейцев. Часа, наверное, два, а то и больше. Но победа осталась за нами. Как потом выяснилось, мы даже не слишком много людей потеряли. Для такой вот операции убитыми и ранеными всего четыреста двадцать человек, это, я считаю, отличный результат.

А заодно приросли флотом. Правда, без экипажей, но лиха беда начало! Китай большой – найдем. Зато эти конкретно джонки не будут грабить мои земли. А в будущем могут дать укорот тем, кому в голову придет такая «прекрасная» идея. Часть их можно отдать Ля Ину в его «Стражу Длинной Реки», часть передать Бешеной Цань, чтобы она могла самостоятельно оборонять свой портовый город. Третью же часть оставить себе, обеспечивая мобильность в перемещении войск по побережью.

Старый добрый принцип «разделяй и властвуй» в действии.

Лучи утреннего солнца озарили бревенчатые причалы Куайцзи, когда мои побратимы, усталые, но весело переругивающиеся друг с другом, сошли с пиратских лодок на берег.

– Никто не ушел? – первым делом спросил я у них.

– Только те, кто смогут проплыть пять ли! – сообщил Пират. – Из лодок не ушла ни одна, но я допускаю, что кто‑то мог добраться до берега вплавь.

– А я вот не допускаю! – с обычной для него безапелляционностью заявил Бык. – Эти мерзавцы и плавать‑то, поди, не умеют!

В словах Воина была немалая доля правды. Китайцы плохо плавают. Нет, это не какой‑то национальный феномен, нет. Просто сам образ жизни этого народа к плаванью не располагает. Земледелец тратит все свое время на то, чтобы добыть горстку риса, ремесленник чуть меньше, но живет, как правило, вдали от водоемов. В рыбацких деревеньках с этим делом чуть получше, ведь занятые ловлей люди должны уметь держаться на воде. И они умеют, но именно что держаться. Проплыть даже ли для них – это серьезный подвиг, тянущий на спортивный рекорд.

Казалось бы, морским и речным пиратом, для которых водная стихия – мать родная, сами боги велели научится плавать. На деле же их максимум – все то же умение не утонуть, просто оказавшись в воде. Да и откуда бы взяться большему, ведь в Китае во все времена разбойниками становились все те же обедневшие рыбаки и крестьяне.

– А их адмиралы?

– Я лично видел тела всех пятерых, – отозвался Ган Нин.

Мне очень не хотелось, чтобы по Поднебесной поползли слухи о том, как вероломно поступил хоу Вэнь Тай. Нанял пиратов на грязную работу, а потом велел перебить их всех до единого. И пусть это вполне в китайской традиции ведения дел, я себе такой славы не хотел. Понятно, что слухи расползутся так или иначе, я же не могу заткнуть рты всем, кто участвовал в ночной операции и знал о ней. Но… пусть это хотя бы сделают не бежавшие пираты.

– Хорошо! – похвалил я обоих, после чего подозвал Прапора. – Команды учетчиков собраны?

– Да, господин. Как и команды уборщиков.

Неподалеку от причалов уже стояло несколько сотен воинов из легкой пехоты, которым предстояло сперва избавить корабли от трупов, потом отмыть их от крови, после чего учетчики проверят их от днища до мачты и внесут в реестр моей армии. Война – это не только сражения. Гораздо больше это просто бухгалтерия.

– Я могу отобрать свои корабли лично? – хищно поглядывая на джонки, спросила Бешеная Цань.

Женщина выглядела очень довольной. Все складывалось для нее хорошо. Собственный лен уже есть, а значит, и титул «цзи», а то и «бо»[16] на подходе. Теперь вот еще и собственный флот нарисовался. Чем не повод для радости?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глядя на нее, я подумал, что и прочим своим соратникам было бы неплохо раздать земель и титулов. Их ведь есть у меня теперь! Заодно такой ход и с меня административную нагрузку снимет, да и парням (девушкам тоже) будет понятно, за что кровь проливали. А то я совсем не Лю Бэй, за которым побратимы Гуань Юй и Чжан Фей всю жизнь следовали, отказываясь принимать награды.