Волки Кальи - Стивен Кинг

Каллагэн замолчал. Пригубил кофе, скорчил гримасу и налил себе сладкого сидра.

— Я знал, с чего начинается подъем. Видит Бог, достаточно часто водил опустившихся на дно пьяниц на собрания «АА» в Ист-Сайде. Поэтому, когда меня выпустили, я нашел отделение «АА» в Топике и начал каждый день ходить на собрания. Вперед не смотрел, назад не оглядывался. «Прошлое — история, будущее — тайна», — говорят они. Только на этот раз, вместо того чтобы сидеть в задних рядах и молчать, я заставлял себя выходить вперед и, когда все представлялись, говорить: «Я — Дон К. и я не хочу больше пить». Я хотел, каждый день хотел, но у «АА» есть изречения на все случаи жизни. По этому поводу они говорят: «Притворяйся, пока не добьешься своего». И мало-помалу я добился. Однажды утром, осенью 1982 года, проснулся и понял, что выпить мне не хочется. Отделался, можно сказать, от вредной привычки.

Я переехал. В первый год трезвости не рекомендуется что-то резко менять в жизни, но однажды в парке Гейджа, точнее, в Рейнском розарии… — Он замолчал, глядя на них. — Что? Вы знаете, о чем я? Только не говорите мне, что знаете Рейнский розарий!

— Мы там были, — ответила Сюзанна. — Видели детский поезд.

— Это потрясающе, — выдохнул Каллагэн.

— Это девятнадцать часов и поют птички, — сказал Эдди. Без тени улыбки.

— Короче, в розарии я увидел первый постер. «НЕ ВИДЕЛИ ЛИ ВЫ КАЛЛАГЭНА, НАШЕГО ИРЛАНДСКОГО СЕТТЕРА. ШРАМ НА ЛАПЕ, ШРАМ НА ЛБУ. ЩЕДРОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ». И так далее, и так далее. Наконец-то они правильно написали мою фамилию. Вот я и решил, что пора сматываться. Поехал в Детройт, нашел там ночлежку, которая называлась «Маяк». Для алкоголиков. Тот же «Дом», только без Роуэна Магрудера. Они делали много хорошего, но едва сводили концы с концами. Я стал им помогать. Работал там и в декабре 1983 года, когда это случилось.

— Что случилось? — спросила Сюзанна.

Ответил ей Джейк Чемберз. Он знал, единственный из них всех, кто мог знать. В конце концов то же самое случилось и с ним.

— Именно тогда ты и умер.

— Да, совершенно верно. — Удивления Каллагэн не выказал. Словно они обсуждали урожайность риса или возможность работы Энди на ан-томной энергии. — Именно тогда я и умер. Роланд, тебя не затруднит скрутить для меня самокрутку? Мне нужно что-то покрепче сидра.

В «Маяке» есть давняя традиция, которая соблюдается все четыре года существования ночлежки. Речь идет об обеде в День благодарения, устраиваемом в спортивном зале средней школы «Святое имя», расположенной на западной части улицы Конгресса. Алкоголики украшают зал гирляндами из оранжевой и коричневой бумаги, картонными индейками, пластмассовыми овощами и фруктами. Другими словами, американскими амулетами жатвы. Чтобы попасть на этот обед, нужно как минимум две недели ходить трезвым. Не допускались на обед, об этом договорились Уэрд Хакман, Эл Маккоуэн и Дон Каллагэн, и те, кто от выпивки становился буйным, независимо от того, сколько времени они не брали в рот спиртного.

В День индейки около сотни лучших детройтских алкоголиков, наркоманов и просто бездомных собираются в «Святом имени» на прекрасный обед с индейкой, картофельным пюре, закусками. Они сидят за десятком столов, поставленных на баскетбольной площадке (ножки подбиты фетром, сами гости в носках). Перед тем как сесть и наброситься на еду, и это тоже элемент традиции, они ходят вокруг столов («Это займет не больше десяти секунд, а потом мы начнем», — заранее предупреждает их Эл), и каждый говорит, за что он благодарен. Поскольку это День благодарения, да, да, а также потому, что один из постулатов программы «АА» — благодарный пьяница не пьет, а благодарный наркоман не закидывается и не ширяется.

Все действительно происходит очень быстро, Каллагэн ни о чем особо не думает, плывет по течению, а в результате, когда приходит его очередь, едва не выпаливает то, что может навлечь на него серьезные неприятности. В наилучшем варианте сложится мнение, что у него более чем странное чувство юмора.

— Я благодарен, что в… — Тут до него доходит, что он собирается сказать, и он буквально прикусывает себе язык.

Они смотрят на него, ожидая продолжения, небритые мужчины и женщины с бледными, одутловатыми лицами, от которых идет тяжелый запах станций подземки. Некоторые уже зовут его отцом, и откуда они это знают? Как могли узнать? Неужели не чувствуют, что у него холодеет внутри, когда он слышит такое обращение? Но они смотрят на него. «Клиенты». Смотрят и Уэрд с Элом.

— Я благодарен, что не прикасался сегодня ни к спиртному, ни к наркотикам, — говорит он то, что понятно каждому. Они что-то одобрительно бормочут, и стоящий рядом мужчина говорит: «Я благодарен, что моя сестра разрешила прийти к ней домой на Рождество». И никто не узнал, что Каллагэн едва не сказал: «Я благодарен, что в последнее время не видел вампиров третьего типа и постеров о поиске пропавших домашних животных».

Он думает, что заклятие Барлоу наконец-то снято с него, потому что Господь принял его в свое лоно, пусть и на испытательный срок. Другими словами, он думает, что потерял способность видеть вампиров. Он, конечно, не пытается проверить свою догадку посещением церкви, ему хватает и гимнастического зала средней школы «Святое имя». Ему даже не приходит в голову, во всяком случае, на сознательном уровне, что на этот раз они хотят обложить его со всех сторон, действуют осторожно, чтобы не спугнуть. И пусть учатся они медленно, но тем не менее учатся, в чем Каллагэну еще предстоит убедиться.

А потом, в начале декабря, Уэрд Хакман получает удивительное письмо. «Рождество в этом году приходит раньше, Дон! Посмотри, что я тебе сейчас покажу, Эл! — Он торжествующе машет письмом. — Если мы правильно разыграем эту партию, парни, наши тревоги о следующем годе рассеются как дым!»

Эл Маккоуэн берет письмо и, по мере того как читает, недоверие и сдержанность на его лице исчезают. А к тому времени, когда он передает письмо Дону, его рот растянут в широченной, от уха до уха, улыбке.

Письмо от большой компании с отделениями в Нью-Йорке, Чикаго, Детройте, Денвере, Лос-Анджелесе и Сан-Франциско. Бумага такая приятная на ощупь, что хочется вшить ее в рубашку, чтобы она ласкала кожу. В письме говорится, что компания намеревается пожертвовать двадцать миллионов долларов двадцати благотворительным организациям, работающим в Соединенных Штатах Америки, по миллиону каждой. Компания намерена перевести деньги до конца календарного 1983 года. Среди потенциальных получателей денег — бесплатные столовые, ночлежки для бездомных, две клиники для неимущих, программа создания вакцины против СПИДа, которую реализуют в Спокане. Одна из ночлежек — «Маяк». Подписано Ричардом П. Сейром, исполнительным вице-президентом, г. Детройт. Все пристойно и убедительно, и приглашение всех троих в офис детройтского отделения компании с тем, чтобы обсудить формальности, связанные с передачей денег, тоже пристойно и убедительно. Дата совещания, которая станет и датой смерти Доналда Каллагэна: 19 декабря 1983 г. Понедельник.