Дверь. Альбом - Мэри Робертс Райнхарт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Таким образом я узнала о том, как Герберт Дин искал ночью клетку. И хотя его похождения были менее зловещими, чем мои, но тоже довольно интересными.
Оставив меня в ту ночь, он быстро пошел по задней дорожке к конюшне Тэлботов. В темном свитере и брюках его почти не было видно в темноте. На ногах у него были туфли на резиновой подошве, поэтому шагал он почти беззвучно. Пройдя половину пути до дома Ланкастеров, он услышал, что кто-то за его спиной осторожно закрывает дверь. Он остановился и прислушался.
Но больше он ничего не услышал и пошел дальше. Было уже за полночь. В домах темно. Светилось только окно в спальне мистера Ланкастера и в комнате Маргарет, находившейся напротив его спальни.
Он был поражен, когда в нескольких шагах от дровяного сарая столкнулся с мужчиной.
— Он прыгнул на меня, — рассказывал Дин. — Я, конечно, не ожидал этого, и мы упали на землю. Я тут же почувствовал, что у него револьвер. Но он не мог им воспользоваться. Не знаю, что произошло бы, если бы полицейский не услышал шум и не прибежал. Оба мы крепко держали друг друга. Полицейский зажег фонарь, и я увидел, что мы схватились с Джорджем Тэлботом.
— С Джорджем Тэлботом! — произнесла я слабым голосом.
— Именно с ним. Он в это время как раз обходил территорию вокруг дома, как и обещал Маргарет Ланкастер. К счастью, я виделся с ним вчера вечером в городе, и он сказал полицейскому, что знает меня. Иначе меня бы арестовали. Мы поднялись с земли, и я пошел по своим делам.
Все это заняло время. Полицейский не знал, кто такой Герберт Дин, и отнесся к нему подозрительно, а Джордж потерял запонку, и на ее поиски тоже ушло время. В конце концов они разошлись. Джордж пошел к Ланкастерам, полицейский — на улицу, где дежурил, а Дин — к конюшне Тэлботов.
В доме было темно и тихо. Однако ему показалось, что в конюшне горит свет. Не фонарь, а кто-то зажигает спички. Конюшня то освещалась, то опять погружалась в темноту.
— Это были или спички, — сказал Дин, — или кто-то то закрывал рукой фонарь, то отпускал руку.
Последние двести футов он бежал, потом замедлил шаг и осторожно подошел к окну. К этому времени в конюшне света не было, но кто-то там находился, пытаясь сдвинуть или двигая что-то тяжелое.
— По крайней мере, так мне показалось.
Дин подождал немного, надеясь, что человек, находившийся там, зажжет или спичку, или фонарь. Но этого не произошло, и он стал пробираться к двери.
Не пройдя и половины пути, почувствовал, что кто-то схватил его рукой за плечо. Тот же самый полицейский, который разнимал их с Джорджем, схватил его за воротник и приставил к спине револьвер.
— А теперь пошли со мной. И не вздумай бежать.
— Отстань от меня! — заорал Дин. Он попытался добраться до двери гаража. Но когда ему это удалось, было уже поздно. Полицейский снова схватил его, они стали бороться. В это время из двери гаража кто-то выбежал, и наступила тишина.
— Вставай, убийца! — заорал полицейский, стоя над ним. После этого он засвистел в свой свисток, и неизвестно откуда стали появляться другие полицейские.
— За три минуты их собралось шесть человек около конюшни. Когда я назвал свое имя, они не поверили мне. Итак…
Они привели его в дом Ланкастеров, но звонить по телефону не разрешили. Это было до того, как вызвали инспектора Бриггса. Он был у себя в офисе.
— Поймали? Где? — спросил он.
— У конюшни Тэлботов, сэр.
— А что он там делал? Как объясняет это?
— Говорит, что пришел туда за клеткой для птички, инспектор.
— Зачем?
— За клеткой для птички.
— Послушайте! — заорал инспектор. — Если вам удалось поймать птичку, это не обязательно канарейка. Я хочу его увидеть.
Поэтому они не отпускали его, ожидая инспектора, а посадили на стул в библиотеке Ланкастеров под охраной четырех полицейских. Они не впустили в библиотеку ни Джорджа Тэлбота, ни медсестру, которая прибежала вниз. И хотя они отобрали у него револьвер, все равно бросились на него, когда он решил достать трубку.
В это время две полицейские машины подъехали к дому и остановились, скрипя покрышками. Двое полицейских побежали к нам, а инспектор направился к дому Ланкастеров, вошел и стал стучать в дверь библиотеки. Дверь открылась, и он спросил:
— Где ваш убийца?
— Вот он, сэр.
Инспектор заорал:
— Черт бы вас побрал, дурачье! Это же Дин. Я ведь говорил вам, что он работает с нами. Это что, шутка? Или что?
Когда четверо полицейских пошли вместе с Дином к конюшне Тэлботов, они увидели, что дверь в конюшню закрыта, а клетка исчезла. Позже мы узнали, что клетку бросили во двор дома на Юклид-стрит, где ее нашли новые хозяева, вымыли и посадили туда новую канарейку. Но когда это стало известно, это уже не имело никакого значения.
Все что рассказал мне Дин в то утро, когда мама спала, а я ела легкий завтрак, который был мне положен. Теперь я знаю, что рассказал он мне не все, а только то, что считал нужным.
Итак, несмотря на критическое отношение жителей Полумесяца, полиция работала. И работала тщательно. На ее пути, конечно, были препятствия. Из-за известности и изолированности нашего поселка они не могли использовать своих людей, которые бы следили за нами. Они не могли воспользоваться мойщиками окон, потому что мы сами моем окна и вытираем их до блеска. Детективы также не могли изображать таксистов, сидящих в машинах у тротуаров. Ни кровельщики, ни маляры не могли работать на соседних зданиях и следить за нами. К нам также не могли попасть страховые агенты или продавцы, так как двери были крепко заперты.
Правда, в понедельник в полдень появился человек в форме садовника. В течение трех дней он что-то копал, подрезал и сжигал на ничейной земле, следя за нами. В понедельник же вместо нашего дворника Даниэлса появился человек с пышными усами, которые, как утверждала Хелен Веллингтон, он несколько раз терял, поднимал с земли и снова приклеивал. Все остальные полицейские выглядели как полицейские. Они приходили и уходили, охраняли нас ночью. Они были в форме и знали почти всех нас в лицо.
Их расследование, однако, дало только отрицательные результаты. В воскресенье обычно сделать почти ничего нельзя,
