Лукашенко. Политическая биография - Александр Федута

Тем более что бывшие советские республики просто выстроились в очередь, чтобы попасть под натовский военный зонтик. А «в Беларуси Лукашенко гарантировал некоторую отторженность от Запада и какой-то спокойный период времени в оценке перспектив военной безопасности. Скажем, в контексте расширения НАТО, Беларусь была, по существу, единственным союзником», — говорит Леонид Заико.

Павел Козловский продолжает:

«России крайне невыгодно потерять Беларусь как стратегического партнера на западном направлении. Беларусь ей нужна исходя из военных интересов. Пусть не строить оборону против НАТО, пусть на предмет борьбы с терроризмом, но нашим государствам выгодно иметь кооперацию — в объединенных системах ПВО, в программах по созданию систем вооружений. Однако не следует считать, что мы — какой-то форпост против НАТО. Мы для НАТО пустяк: подметкой прошли — и нас нет. Это печально и страшно. Но для России — это 700 километров полета ракеты до Москвы. Все-таки — 700 километров».

Именно так — «все-таки 700 километров» — думают и российские генералы471.

И бальзамом льются лукашенковские речи на раны исстрадавшихся по кончине Варшавского договора российских генералов:

«Мы бы хотели большего сотрудничества с предприятием военно-промышленного комплекса… Прошу — дайте несколько комплексов С-300, которые под забором в России валяются, снятые с дежурства, у нас сложились проблемы на западном направлении по контролю за воздушным пространством. Это пространство не только защищает Беларусь, у нас единая группировка, мы здесь защищаем Россию, потому что западнее Москвы у вас ничего нет, западнее Москвы у вас нет ни одного солдата, кроме белорусского. От Риги до Киева мы полностью контролируем воздушное пространство, нам надо усиливать его контроль»472.

Россия готова была поставлять новое вооружение, что крайне важно для Беларуси — и для ее главнокомандующего тоже. «В Беларуси весь военный бюджет 160 миллионов долларов, но у нас есть своя авиация, — говорит Леонид Заико. — Один современный самолет стоит 30-40 миллионов долларов. Мы никогда бы не могли их иметь — такую авиацию или, скажем, комплексы С-300. То есть вообще для нас это была бы фантастика. Но России это выгодно с военной точки зрения».

Но, поставляя новое вооружение, Россия одновременно использовала Беларусь в качестве посредника, продающего ее «товар» в те страны, куда она сама почему-либо предпочитала его не поставлять. За это Беларусь получала определенный процент.

Вот вам и живой интерес, основа снисходительности к ближайшему соседу. И чего уж тут мелочиться, считая, понимаешь, копейки.

Уже в самом начале своего политического пути Александр Лукашенко хорошо видел, какой успех имеет в России националистическая риторика Владимира Жириновского. Видел, как умирает, чтобы возродиться в новом обличье — но с тем же содержанием, — прохановская газета «День». Он понимал, как и почему эволюционирует от коммунистического интернационализма к великодержавному шовинизму компартия Геннадия Зюганова. И почему такая масса людей голосует за Жириновского и за Зюганова — не потому, что они такие харизматичные, а потому, что их слова безошибочно находят отклик в душах избирателей, испытывающих чувство национального унижения, вызванного распадом СССР.

Лукашенко всегда с готовностью играет на таких чувствах:

«Я все положу на то, чтобы русскому человеку в Беларуси жилось лучше, чем в России!»473.

Да тут еще ежедневные репортажи российских телеканалов, скажем, из Латвии, где русскоязычное население не желает, чтобы их дети изучали латышский язык, или из Туркменистана, откуда россияне потоком потянулись в Россию. Посмотришь, сопоставишь со сказанным Лукашенко и впрямь поверишь, что единственной его целью было построение такого государства, где русским жилось бы так же, как на родине, и даже лучше, чем на родине. Потому что в России всем плохо, а в Беларуси — всем хорошо. По крайней мере, так говорит Лукашенко — всегда, когда ему удается прорваться к российской аудитории. Вот уж кто, как следует из его слов, никогда не предаст, так это «белорусский брат»… Ну разве что, говоря на современном политико-экономическом жаргоне, кого-то «кинет» ненароком.

«Кидалы» из ЗАО «РБ»

Отношения с российскими олигархами у Лукашенко складывались совсем не безоблачно. И не потому, скажем, что Ходорковского он по какой-то причине возлюбил меньше, чем Березовского. Здесь другое: с Березовским у нашего героя просто гораздо больше «общих интересов», чем с другими, которых он воспринимает как своих конкурентов в бизнесе.

При чем тут бизнес? Да при том, что Республика Беларусь с ее неприватизированной крупной промышленностью давно уже стала гигантским закрытым акционерным обществом, в котором контрольный пакет находится в руках главного и единственного бизнесмена. Все здесь, конечно, не его личная собственность, но собственность, которой он лично распоряжается. И лично от него зависит и менеджмент предприятий, и получение дотаций или кредитов, и получение заказов.

Другого хозяина у ЗАО «РБ» де-факто нет. Особенно после того как согласно указу Лукашенко в белорусском экономическом законодательстве появилось право «золотой акции», по которому голос представителя государства на собрании акционеров любого предприятия должен быть решающим — вне зависимости от количества акций, находящихся в государственной собственности. А иначе как ты заставишь хозяина, да еще иностранного (российского), «за здорово живешь» строить ледовые дворцы, финансировать фестиваль «Славянский базар», заниматься прочей филантропией, не имеющей никакого отношения к его собственному бизнесу?

Такому решению Лукашенко предшествовал печальный опыт.

Когда Мозырский нефтеперерабатывающий завод по «рекомендации» Лукашенко стал соучредителем белорусско-российской нефтяной компании «Славнефть», часть его активов были переданы в уставной фонд «Славнефти». И сразу же выяснилось, что теперь, будь ты хоть трижды президентом Беларуси, ты не можешь помешать российским собственникам «Славнефти» назначить свой менеджмент на МНПЗ. И не можешь даже повлиять на них, обратившись в российское правительство, потому что оно продало собственный пакет акций «Славнефти» негосударственной компании с аукциона.

Нет, уж лучше не отдавать этим «акулам капитализма» вовсе ничего.

Но и совсем без приезжих олигархов белорусский хозяин обойтись не мог. По элементарной причине: слишком тесно в России сплавились интересы бизнеса и политики. И если нужно было решить политический вопрос (скажем, получить поддержку Кремля на выборах), приходилось идти на уступки конкретной финансово-промышленной группе. Иначе — никак.