Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Подполковнику фон Фибану, командиру полка, пришлось уничтожать советские огневые пулеметные точки, атакуя под прямым углом к фронту. С наступлением ночи 3-му батальону удалось наконец выйти к противотанковому рву.

Лейтенант Райманн со своей 9-й ротой и подразделениями из состава 10-й роты, также находившимися под его командованием, подавил советские позиции вдоль рва от правого фланга полка вплоть до озера Парпач. В отчаянной рукопашной его солдатам удалось заставить замолчать все пулеметные гнезда, оборудованные в противотанковом рве и, взорвав, сровнять его стенки, подготовив для прохода немецкой бронетехники. Таким образом, немцы овладели главным препятствием в системе советской обороны по всему фронту атаки.

Роты механизированной бригады полковника фон Гроддека, состоявшей из смешанных румынских и немецких частей - таких, как разведывательный батальон 22-й пехотной дивизии, - сумели уже во второй половине дня первых суток наступления выйти к морю на участке 132-й пехотной дивизии в той точке, где ранее в тот день команды на штурмовых лодках захватили противотанковый ров, чтобы перейти препятствие по наскоро наведенной переправе и ударить в тыл советским позициям.

Передовые части 22-й танковой дивизии тем временем ожидали команды к наступлению. Но плацдармы на участке 28-й легкой и 50-й пехотной дивизий удалось расширить до пределов, обеспечивающих возможность продвижения всех остальных частей не ранее середины утра 9 мая.

Танковые роты и бронетранспортеры, быстро развернувшись, ударили на вторые и третьи рубежи советской обороны, сломили сопротивление противника, вышли к повороту дороги на Арма-Эли и обрушились прямо на район сосредоточения советской танковой бригады.

Так, точно все было заранее отрепетировано, шесть стальных гигантов из 190-го дивизиона штурмовых орудий капитана Пайтца появились там одновременно с танкистами. Не успел противник занять позиции, как его уже вовсю громили немецкие танки и штурмовые орудия.

Как и планировалось, теперь 22-я танковая дивизия повернула в северном направлении, в тыл двум советским армиям, которые все еще вели бои с франконско-судетской 46-й пехотной дивизией и румынскими бригадами. Все шло в соответствии с замыслом Манштейна. Но тут вдруг ситуация поменялась. Ближе к вечеру 9 мая начался сильный дождь. За несколько часов грунтовые дороги и глинистая почва по обочинам превратились в бездонную трясину. В ней безнадежно вязли колесные вездеходы и грузовики, способность продвигаться сохраняла лишь техника на гусеничном ходу. Воля Манштейна столкнулась с силами природы.

Бронированные боевые машины 22-й танковой дивизии продолжали наступление до глубокой ночи, а затем заняли позиции для круговой обороны. Когда забрезжил ясный рассвет нового дня, 10 мая, они находились уже в глубоком тылу советской 51-й армии. Немцы отразили мощную атаку противника с привлечением крупных соединений бронетехники. Поднявшийся ветер скоро высушил землю. Дивизия продолжила движение на север. 11 мая она находилась в Ак-Монай у моря и, следовательно, в тылу советской 47-й армии. В котле оказались десять русских дивизий. Остальные бежали в восточном направлении. Этим смелым рейдом 22-я танковая дивизия смыла запятнавшее ее 20 марта 1942 г. позорное пятно. В этот день вновь сформированная и не прошедшая боевой подготовки как единая часть дивизия, которую перебросили в Крым приказом Главного командования сухопутных войск, в составе 11-й армии участвовала в контратаке на парпачском фронте.

В утреннем тумане части 22-й дивизии столкнулись с готовившимися к атаке советскими войсками, смешались и понесли большие потери. Генерал-фельдмаршал фон Манштейн позднее признавал, что с его стороны было ошибкой использовать необстрелянную дивизию в крупной операции. Но что толку в признаниях командующего? На передовой солдаты других частей 11-й армии с 20 марта поглядывали на 22-ю танковую дивизию искоса. Главное командование сухопутных войск тоже взяло проштрафившуюся часть "на карандаш". Сколько бы ни геройствовали военнослужащие дивизии потом, все без толку - на них незаслуженно продолжало лежать клеймо позора 20 марта.

Тем временем полковник фон Гроддек и его подвижная бригада решительно стремились на восток, не давая русским образовать новый фронт. Где бы ни пытались окопаться советские полки, всюду их атаковал фон Гроддек. Атаковал, громил и рвался все дальше вперед.

Когда бригада углубилась на 50 километров в тыл противника и неожиданно появилась у Турецкого вала - далеко позади штаба генерал-лейтенанта Д.T.Козлова, командующего советскими войсками на Крымском фронте, - у советского командования сдали нервы. Части и штабы рассеивались. По дорогам к Керчи, к восточным берегам полуострова, брели огромные колонны солдат отступавшего противника. Выйдя туда, они рассчитывали спастись, переправившись через пролив на "большую землю".

Советские тактические резервы отчаянно дрались, пытаясь остановить немецкое наступление, чтобы дать возможность как можно большему количеству скапливавшихся на берегах Керченского полуострова частей выбраться оттуда. Русские надеялись проделать то же, что удалось британцам в Дюнкерке почти день в день два года назад.

Но Манштейн не собирался допустить умаления размеров победы советским Дюнкерком. Он послал танковые и моторизованные части, а также 213-й пехотный полк северонемецкой 170-й пехотной дивизии генерал-майора Зандера на перехват отступавшего противника. Однако полковник фон Гроддек более уже не мог внести своего вклада в успех. Он получил серьезные ранения, от которых вскоре и скончался. 16 мая немцы вышли к Керчи. Советское Верховное Главнокомандование не успело повторить Дюнкерка. Сталину не удалось спасти свои армии. Штурмовые орудия из 30-го армейского корпуса, из 190, 197 и 249-го дивизионов штурмовых орудий, вскоре уничтожили импровизированные паромы неприятеля.

Призом победителям стали 170 000 военнопленных, 1133 артиллерийских орудий и 258 танков. Три советские армии подверглись разгрому от всего нескольких немецких дивизий в течение восьми дней.

Рано утром 17 мая Манштейн и генерал-полковник фрайгерр фон Рихтгофен стояли на невысоких горах поблизости от Керчи. Перед ними лежало море Керченский пролив, - а за ним лишь в 20 километрах в лучах жаркого солнышка купалась Тамань - подступы к Азии, ворота Кавказа. Своей победой Манштейн распахнул двери черного хода к нефтяным месторождениям Сталина.

В тот самый час, когда Манштейн смотрел вдаль, туда, где находилась цель его наступления, в 650 километрах к северу, в районе Харькова, дивизии группы армий фон Клейста разворачивали атаку, которая должна была обеспечить им выход на исходные позиции на Донце для предстоящего летнего наступления.

После бессонных ночей и тщательных расчетов, после внезапных атак советских войск генерал-полковник фон Клейст начинал наступление, не знавшее себе равных по смелости и широте стратегического замысла. - Три часа, - сказал лейтенант Тойбер, ротный командир из 466-го пехотного полка. Все промолчали. Да и что говорить? В конце концов лейтенант лишь констатировал факт. Это означало - еще пять минут.

На востоке небо медленно краснело. На нем не было ни облачка. Стояла полная тишина, так что различимы становились даже звуки человеческого дыхания и, конечно, тиканье большого хронометра на руке лейтенанта, которой он опирался о край стенки окопа. С каждой секундой в безбрежный океан времени падала одна крохотная капелька.

И вот момент пришел. Воздух наполнился громовыми раскатами. "Зеленым" новичкам, впервые оказавшимся на поле боя крупного сражения, эти раскаты казались вынимающим душу, оглушающим грохотом, но слух опытного солдата, ветерана Восточного фронта, различал глухое уханье гаубиц, резкие выстрелы пушек и даже "голоса" пехотного вооружения.

Из леса впереди, где находились советские позиции, поднимался дым. Фонтаны земли вздымались в небо, летали в воздухе ветки деревьев и кустов обычная картина, так бывает всегда во время массированной артиллерийской подготовки, предшествующей наступлению.

Все происходило на исходной позиции "Медвежьей" дивизии из Берлина, но то же самое наблюдалось на участках полков 101-й легкой дивизии, гренадеров 16-й танковой дивизии и стрелков 1-й горной дивизии - передовых частей наступления 3-го танкового корпуса фон Макензена. По всему фронту между Славянском и Лозовой южнее Харькова утром 17 мая 1942 г., слушая грохот канонады, ожидали момента атаки роты из армейской группы Клейста.

Наконец линия огня перед немецкими штурмовыми формированиями совершила видимый скачок вперед. В тот же самый момент пикировщики "Штуки" из 4-го авиакорпуса прорычали двигателями над немецкими позициями.

– Вперед! - закричал лейтенант Тойбер. Подобно ему, еще 500 лейтенантов и обер-лейтенантов поднимали в тот момент в атаку своих бойцов таким же "Вперед!".