Экзотические птицы - Ирина Степановская

Оля достала из пачки две таблетки одного лекарства, две таблетки другого. Проглотила их сразу, запила горьким чаем.

— Пиши! — указала она ему графу пальцем. — 16.50. Приняла лекарство. Укажи дозу и название. 16.55. Коли! Где у тебя ампулы? — сказала она и задрала вверх на плечо рукав своего шерстяного джемпера. Дорн смотрел на нее с удивлением. Она достала из коробки ампулу и стала неумело сдергивать упаковку с одноразового шприца.

«А чем черт не шутит! Пусть попробует, вот потеха! — Он прикинул на глаз дозировку таблеток и концентрацию раствора в ампуле. — Побольше, конечно, чем я крысе вводил, но у нее и вес какой! — Он скосил глаза на Олю. — И потом, если действие того лекарства наложить на действие этого, то ничего и не будет! Будет просто сон. И эксперимент в чистом виде». Он вспомнил, как накануне, чтобы задобрить профессора кафедры физиологии, который собирался за пропуски не допустить его к сессии, рассказал ему про свои эксперименты. Тот отмахнулся от него как от надоедливой мухи. «Эксперименты надо проводить не кустарным способом, молодой человек, — досадливо поморщившись, будто Дорн своими игрушками отвлекает его от очень важных дел, сказал профессор. — Сейчас наука — удел не любителей-одиночек, а продукт деятельности больших коллективов. Сдайте сначала все задолженности по предмету, а потом приходите в научный кружок. Там и поговорим», — сказал профессор и отошел от него подальше. «Придурок какой-то», — подумал он про Дорна.

«А вот я покажу ему свои опыты, и он поймет, что был оч-ч-ень не прав, — решил Саша и ввел в вену Оле лекарство. Пустую ампулу он, как и договаривались с братом, не выбросил, а спрятал в специальную коробку, чтобы потом вернуть. Оля сама записала в листок название и дозу.

Муж пожилой дамы явился в клинику Азарцева прямо с утра в сопровождении бойкого молодого человека.

— Адвокат нашего отдела. — И он назвал какое-то сложное и неизвестное Азарцеву структурное подразделение в аппарате Правительства РФ.

Азарцев, который только что осмотрел Нику и нашел, что благодаря большим дозам антибиотиков и правильно произведенной им перевязке дела ее стали лучше, температура спала, отек стал уменьшаться, пребывал в миролюбивом настроении. Тем более что накануне он дозвонился в ЦКБ, после больших усилий нашел там лечащего врача дамы, переговорил с ним и узнал, что астматического приступа у нее как не было, так и нет, что перевязки ей делают на месте и что пока ей ничто не угрожает.

Он вежливо предложил посетителям сесть и позвал Юлию. Та вошла легкой походкой, сияя улыбкой, со свежеуложенными черными волосами и в модном костюме с разрезом, в котором как раз была на «празднике экзотических птиц», как она называла тот победный для нее и провальный для Тины вечер. Юля села и закинула ногу за ногу.

Молодой адвокат стал перечислять претензии, которые возникли у его клиента, и закончил безапелляционным требованием вернуть деньги, внесенные больной за операцию, сполна.

— Как это вернуть? — удивился Азарцев. — Ведь операция была сделана! Результат ее нельзя оценивать, пока внешность больной не придет в норму. А это будет через месяц, не раньше.

— Согласившись делать больной операцию, вы подвергли серьезному расстройству ее здоровье, — бубнил адвокат как заведенный, украдкой рассматривая Юдины ноги. — Она была переведена от вас в ЦКБ, и только вмешательство врачей спасло ее от летального исхода.

— Да о чем вы говорите? — Азарцев искренне возмутился. — Какой летальный исход! Пациентка была здорова как бык!

Юля хотела пнуть его ногой, но, к несчастью, он сидел далеко.

— Ах, вы еще оскорбляете пациентов! — внес свою лепту представительный муж.

— Ни в коем случае! — спохватился Азарцев. — Просто я хотел сказать, что ее жалобы были необоснованны. У всех пациентов после таких операций развивается отек, который может провоцировать чувство удушья. Но это только чувство, которое не подтверждается объективными показателями! Пациентка просто оказалась подверженной панике!

— Вот наши требования! — Адвокат передал Азарцеву два листка бумаги прекрасного качества, на которой было что-то тесно напечатано жирным шрифтом.

— Вот условия договора, — сказала Юля и достала из папки свои бумаги. — Мы не нарушили ни одного пункта. Пациентка сама, по своей воле, покинула клинику. Мы не можем нести ответственность за то, что произойдет с ней дальше.

— А где написано, что она покинула клинику по своей воле? — поинтересовался адвокат, сделав невинное лицо. — В сопроводительной бумаге, с которой она прибыла в ЦКБ, указаны только диагноз и название операции. Больше там ничего не написано. Вот копия документа.

Юлия еле сдержалась, чтобы не показать Азарцеву пальцами «козью морду».

— Мы тоже должны проконсультироваться с нашим адвокатом, — ласково сказала она, — может быть, устроим совместную консультацию и придем тогда к какому-нибудь удовлетворяющему обе стороны решению. Оставьте ваши координаты, телефоны, факсы.

Адвокат подал ей свою визитную карточку, и господа вышли, весьма довольные собой. Юля, постукивая каблуком об пол, еле дождалась, пока их автомобиль покинет территорию клиники.

— Ну и что вы тут натворили?! — тихим от ярости голосом спросила она. — Тебя, как ребенка, невозможно оставить даже на одну ночь! За каким дьяволом ты пошел на поводу у этой старухи и выпустил ее со двора? Как мы теперь докажем, что с ней ничего тут не случилось?

— Но ведь доктор же сказал мне по телефону, что ей ничто не угрожало и не угрожает.

— Да мало ли что он сказал! — заорала Юля диким голосом, больше не в силах сдерживаться. — Осел! Идиот! Неужели ты не понимаешь: то, что доктор сказал тебе, не имеет никакой юридической силы. А вот что он напишет в бумажке, когда на него напрет этот адвокатишка да еще пообещает процент от гонорара… Ты дураком родился, Азарцев, дураком и помрешь!

Она в возбуждении быстрым шагом обежала вокруг стола.

— Нет, подумать только! В голове не укладывается! Только стали вылезать из долговой ямы, как на тебе! Умудрился выпустить из рук курочку, которая снесла золотое яичко! Ну что теперь делать? — Юля бухнулась в кресло, стала тереть лоб рукой.

— Да почему ты думаешь, что мы должны им платить? — возмутился Азарцев. — Мало ли какие у них претензии! Мы же не виноваты! Пусть тогда подают в суд!

— Долго мне еще возиться с этим больным на голову? — воздела к небу глаза Юля. — Да ты представляешь, как судиться с начальником отдела такого учреждения? Чего ты хочешь? Выиграть процесс? Ну, процесс ты выиграешь, а клинику закроют! Когда драчка пойдет на таком уровне, придерутся к чему-нибудь, напустят на нас кучу комиссий, напишут про нас кучу дерьма во всех газетах и потихоньку закроют!