Дюна: Пауль - Брайан Герберт

Исходя из этого, он решил перепоручить часть своих обязанностей Алии. Она, по всей видимости, по-другому относилась к своей совести и могла выделять и отграничивать то, что должно было сделать, от моральных рассуждений и переживаний. Его сестра, отягощенная воспоминаниями о всех прошлых жизнях и жизненном опыте тысяч людей, могла править поистине железной рукой. Помимо того, люди боялись ее странного облика и поэтому воспринимали ее скорее как жрицу, а не как правительницу. Алия могла использовать такое отношение к своей выгоде.

Однажды утром, еще до того, как в зал была допущена первая группа просителей, у трона появилась принцесса Ирулан и попросила разрешения поговорить с супругом. Находившиеся рядом с императором Стилгар и Алия смотрели на Ирулан с обычной подозрительностью, но Пауль превосходно понимал мотивы принцессы и не сомневался в том, что она никогда не выйдет за рамки предписанного поведения.

На лице Ирулан застыло выражение озабоченности и недоумения.

— Мой супруг, я только что получила послание с курьером Гильдии. Оно было адресовано мне. В письме меня просят о заступничестве.

Нахмурившись, она протянула цилиндр Паулю.

Заинтригованный, Пауль взял документ и рассмотрел печати, сломанные Ирулан. Пока Пауль читал, Ирулан обратилась к Стилгару и Алии:

— Леди Марго Фенринг просит об одном одолжении.

— Леди Марго? — переспросила Алия, помнившая опыт своей матери не хуже своего собственного. — Мы ничего не слышали о ней уже много лет.

После битвы за Арракин граф и леди Фенринг присоединились к Шаддаму IV и вместе с ним отправились в изгнание на Салусу Секундус, но пробыли там недолго, так как вскоре покинули бывшего императора и отправились в неизвестном направлении, на многие годы исчезнув из виду. Пауль знал, что граф очень опасная фигура — это был интриган, который своим макиавеллизмом мог поспорить с Бене Гессерит и Харконненами.

Пауль прочел послание. Во время чтения в душе императора тревожно шевельнулось предзнание, но не сказало ему ничего определенного. Многое в жизни Хазимира Фенринга — неудачной попытки ордена Бене Гессерит создать очередного Квисац-Хадераха — было покрыто для Пауля непроницаемым мраком.

— Очень странно, что они нашли прибежище у тлейлаксов, — сказал Пауль. — Я не предвидел этого обращения и забыл, что у леди Фенринг есть дочь.

— Чего хочет от тебя эта женщина, Усул? — спросил Стилгар.

После того как он едва не утонул на Джерике, верный наиб вернулся на Арракис и теперь служил при Муад’Дибе, получив должность государственного министра. Стилгар решил, что принесет больше пользы как руководитель, а не как простой воин, и Пауль был вынужден с ним согласиться.

Император отложил в сторону цилиндр с посланием.

— Она просит разрешения прислать сюда свою дочь Мари. Она хочет, чтобы девочка воспитывалась при императорском дворе.

Было видно, что Ирулан очень недовольна этой идеей.

— Я не могу понять, зачем ей это надо.

— Я бы сформулировала вопрос по-другому, — возразила Алия. — Почему вы не защищаете ее, а, напротив, выражаете подозрение? Граф Фенринг был близким другом вашего отца, а леди Марго — не последний человек в ордене Бене Гессерит. Разве не Марго была задушевной приятельницей вашей матери — леди Анирул?

— Как и подругой вашей матери, — парировала принцесса. — Меня всегда тревожат вещи, которых я не понимаю.

— Является ли граф Фенринг биологическим отцом ребенка? — спросил Пауль.

— Леди Марго не касается этой темы, и я не могу ответить на этот вопрос.

— Если граф Фенринг отвернулся от Шаддама, то действительно ли между ними произошел раскол или это всего лишь часть какой-то большой интриги? — подлила масла в огонь Алия. — Наши шпионы сообщают, что граф Фенринг не скрывает своей антипатии к Шаддаму. Является ли их взаимное отчуждение истинным или это игра?

Пауль вспомнил оскорбительное и холодное поведение, которое демонстрировал Фенринг по отношению к поверженному императору сразу же после битвы за Арракин. Сам Пауль чувствовал какое-то душевное родство с Фенрингом. Они, конечно, были совершенно разными людьми, но у них были некоторые общие и очень важные черты.

— Салуса Секундус не самая приятная из планет, — сказал Стилгар. — Во всяком случае, насколько мне известно.

— Физический комфорт очень мало значит для графа Фенринга, — возразил Пауль. — Он много лет служил на Арракисе в должности имперского министра по делам пряности. Подозреваю, что он покинул Салусу не в поисках более роскошного дворца, а из-за того, что не мог больше терпеть близости Шаддама.

Лицо Ирулан стало жестким.

— Мой отец часто начинал действовать, не зная многих фактов и не имея достаточно данных. Он просто рассчитывал на то, что вся империя должна подчиняться его воле, невзирая на всю недальновидность и даже глупость его поступков. Он часто действовал, не посоветовавшись предварительно с графом Фенрингом, и это навлекло на Шаддама многие несчастья. Граф просто устал разгребать за ним мусор.

Пауль, вздохнув, подался вперед, упершись локтями в колени.

— Мы не ответили на главный вопрос: как нам отреагировать на просьбу? Леди Фенринг хочет прислать сюда дочь для обучения и, без сомнения, сама хочет завести здесь полезные связи. Девочке всего шесть лет. Не является ли мотивом обрести в моих глазах благосклонность в обмен на отход от Шаддама IV?

— Принцип бритвы Оккама говорит, что это, вероятно, правильный ответ, — сказала Ирулан. — Самое простое решение обычно бывает самым верным.

— Бритва Оккама — весьма тупой инструмент, когда дело касается Бене Гессерит, — возразила Алия. — Судя по спорам и пересудам, которые я ежедневно слышу в моей голове, этот орден всегда занимался исключительно интригами и заговорами.

Пауль снова поднял к глазам тонкий лист бумаги и перечитал напечатанные на нем слова Марго: «Император Пауль Муад’Диб Атрейдес, я с нижайшим почтением прошу вас не отказать мне в моей просьбе. Несмотря на то что мой супруг выбрал в качестве убежища Тлейлаксу, мне думается, что это не самое подходящее место для воспитания и обучения нашей дочери. Женоненавистническое общество тлейлаксов, по моему мнению, заслуживает всяческого осуждения. Я прошу вашего позволения привезти Мари к вашему двору, чтобы она оставалась там до ее совершеннолетия, если, конечно, ее общество будет для вас приемлемым».

Пауль опустил бумагу.

— Далее леди Фенринг напоминает мне — совершенно без всякой необходимости, — что именно она оставила в оранжерее Арракинской резиденции предупреждение моей матери об угрозе со стороны Харконнена. Сейчас не время обсуждать этот факт, равно как и достоверность этой информации.