Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 1 - Семен Бабаевский

— Фасонит, — сказала Анфиса, — бате угождает.

— Просто нравится — вот и ношу.

Анфиса готовилась стать матерью, и хотя она нарочно сшила себе слишком просторный сарафан со сборками и напусками, но и такой костюм уже не мог скрыть ее беременности. Ирина смотрела на Анфису, и этот вид молодой женщины и радовал и пугал ее.

— Анфиса, ой, какая ж ты стала! — шепотом, на ухо, сказала Ирина.

— Скоро и сама будешь такая, — ответила Анфиса.

За обедом Семен частенько посматривал на Ирину.

Видя ее матово-темное лицо, умные глаза, он живо представлял себе и глухой полустанок, и лениво плетущихся огненно-красных быков, и смуглолицую возницу. И думалось ему: как же недавно все было, а сколько за это время произошло перемен! И какие перемены!

— Казак! — сказала Ирина. — Я догадываюсь, чего ты на меня так посматриваешь. Небось припомнил, как я тебя и Сережу из беды выручила на том полустанке? И где вы взялись на ту пору?

— Тебе тогда, наверно, и в голову не пришло, что на твоем возу сидят сразу два жениха! — Тут Семен нарочно надел кубанку и лихо сбил ее на лоб.

— А ты не очень гордись, — сказала Анфиса. — Не было бы тебя и Сережи, так мы бы с Ириной еще бы не таких женихов себе нашли. В девках бы не сидели. Правильно, Ирина?

— Не знаю.

— Вот видишь — она не знает, — сказал Семен. — Значит, я прав. Да и женихи-то какие — первый сорт! — Он обратился к Ирине: — Только вы с Сережкой что-то чересчур запаздываете. Погляди на мою Анфису! Женщина, можно сказать, в полной боевой форме!

— А ну тебя, Семен, — смущенно проговорила Анфиса.

— Анфиса, да ведь это же правда, — все так же весело сказал Семен, — поджидаем маленького казачонка.

— А разве ты казак? — еще не оправившись от смущения, спросила Анфиса. — Кубанку купил — так думает, уже и казак!

— Как он думает, это не имеет значения, — рассудительно ответила Ирина. — Раз ты, Анфиса, казачка, значит, и муж у тебя казак, и ребенок будет казачонком.

— Вот это сказано по-моему! — воскликнул Семен. — А все ж таки мой друг слишком медлит. В других-то делах он дюже щирый да торопливый. Я на него обиделся. Не за то, конечно, что он так долго не женится, а за горячность. Мне сдается, что на фронте он был куда спокойнее. — Семен обратился к Ирине: — Веришь, позавчера он вызвал меня и Савву с отчетом на заседание исполкома. Сам сидит за столом и чертом на меня косится, будто я ему зло какое сделал.

— Значит, сделал, коли он на тебя так посмотрел, — сказала Ирина. — Сережа зря серчать не будет.

— А откуда ты его так быстро разузнала? — не без ехидства спросила Анфиса. — Я, кажись, лучше тебя знаю своего брата. Тоже спичка! Если что не по нем — может ни с того ни с сего воспламениться.

— Досталось тогда и мне и Савве, — продолжал Семен. — Мне — за строительство плотины, а Савве — за плохую доставку столбов.

— И правильно! — смело заявила Ирина.

— Что «правильно»? — вспыхнула Анфиса.

— А то, что Сережа хорошенько поругал Савву и Семена. Он понапрасну никого не станет обижать.

— Ой, ой, ой! — воскликнул Семен. — Что я слышу? Ты ли это, Смуглянка? Да ты не в жены годишься моему другу, а в заместители!

— Это Сережа ее научил заступничать, — вставила Анфиса.

— А вы не смейтесь, — строго сказала Ирина, — ты погляди на Савву. Разве так выполняют пятилетний план? Сережа помог ему, лесу добыл, а Савва теперь прохлаждается и ждет, чтобы Сережа за него снова работал. А у Сережи свои дела — у него целый район, и он не будет за Савву работать, а заставит, потребует. Да и с тебя, Семен, тоже потребует! Вот скоро начнем высоковольтную линию ставить! А ты, Семен, неповоротливый! Будет тебе нагоняй!

— Не имеешь права на Семена такое наговаривать, — перебила ее Анфиса, и лицо ее разрумянилось. — Ишь какая объявилась начальница!

— Нет, имею право, — сказала Ирина, смело глядя на Анфису. — Ты не знаешь, как Сережа беспокоится за электростанцию? А я все его думки знаю. Он так печалится!

— Охотно верю, что Сергей печалится, — спокойно перебил Семен. — А тебе-то чего болеть душой?

— Верная будет женушка, — с усмешкой сказала Анфиса. — Тоже начнешь районом управлять!

— Что я буду делать — тебя не спрошу! — резко ответила Ирина.

— Анфиса, Ирина! — сказал Семен. — Да вы что ж в самом деле. Не успели породниться — и уже ссоритесь?

Всем было неловко. Некоторое время они сидели молча. Ирина, не понимая, почему Анфиса так сильно обиделась, пробовала заговорить с ней то о семенах гвоздики, то о каком-то новом рисунке на вышивке. Анфиса отвечала неохотно, разговор не клеился, и они расстались сухо, как чужие.

— Видишь, Семен, — заговорила Анфиса, когда они вышли на дорогу, — какую языкастую да сильно умную жену подобрал себе Сергей. Характером вся в него. Только обидно слушать — чего, скажи, она лезет, куда ее не просят? Что она понимает в Сережиных делах?

— Как всякая жена, — проговорил Семен. — Ты тоже вмешиваешься в мои дела.

— Так то ж я. Да и только с тобой иногда наедине поговорю, а на людях я и слова не скажу. А она, видал, как за Сережку заступается? Ишь какая умная!

А Ирина все еще стояла у порога и задумчиво смотрела им вслед. Она так и не могла понять, почему Анфиса на нее обиделась.

«Или она недовольна тем, что ее брат женится на мне? — думала Ирина. — Так пусть бы так и сказала, и тогда бы я не стала с ней и разговаривать».

С этими мыслями Ирина вошла в хату и остановилась возле большого, продолговатого сундука в железной обивке. Сундук был куплен еще в ту пору, когда Марфа Игнатьевна собиралась выходить замуж, но выглядел не очень старым — немного поржавело железо. Теперь в этом сундуке хранились наряды Ирины, и она вспомнила, как Сергей как-то подошел к сундуку, потрогал его рукой и рассмеялся.

«Эту старинную скрыню, — сказал он, — мы не возьмем. Нам она не подходит. На «газик» ее не поставишь, а на быках тащить совестно».

Ирина слушала Сергея и утвердительно кивала головой, — она была согласна с тем, что материн сундук и в самом деле не годится.

Глава XXXII

Помнится Сергею, что даже на фронте в самые жаркие дни боев время бежало не так быстро, как в эту весну. Вслед за севом незаметно наступила прополка, люди из станиц перекочевали на поля — там они дневали и ночевали, и строительство станции замедлялось. И хотя к середине марта плотина преградила русло Кубани и по каналу прошла пробная вода, хотя монтажные работы подходили к концу, а в станицах сооружалась электросеть и провода подводились к домам и общественным постройкам, но Сергея это не радовало. Он хорошо понимал, что не сделано еще одно из главных сооружений: трансформаторные подстанции и высоковольтная магистраль, которая должна пересечь район в трех направлениях. Уже приехали из «Сельэлектро» специалисты, было и оборудование, но не хватало рабочей силы и транспорта. Вначале Сергей думал обойтись небольшими бригадами, созданными главным образом из наемных рабочих и бывших курсантов-электриков. Но вскоре убедился, что этой силы недостаточно и что строительство линии может затянуться до осени, а пуск станции был намечен на май.

В беседе с Кондратьевым Сергей настаивал, чтобы сооружение высоковольтной линии объявить народной стройкой, подобно тому, как это было сделано на рытье канала.

— Мы подымем все станицы, — доказывал Сергей, — мобилизуем весь транспорт, какой только есть в районе.

— Все станицы мы, конечно, поднять сможем, — отвечал Кондратьев, — но не имеем на это права.

— Почему?

— Есть же у нас не менее важное дело — поля, и о них не следует забывать. Ты вот что сделай: поезжай в станицы, узнай на месте, сколько каждый колхоз сможет дать людей и тягловой силы, но только чтобы без ущерба для полевых работ.

— Без ущерба невозможно!

— А ты попробуй, попробуй. Тогда и примем на бюро нужное решение.

— Да ведь это же долгая история! А время бежит!

— Не торопись. Поспешишь — людей насмешишь, — мудрые слова. Поезжай, поезжай.

И Сергей поехал. Он побывал во многих станицах и хуторах, и как ни подсчитывал вместе с руководителями колхозов и бригад, как ни прикидывал, но ни людей, ни транспортных средств не хватало. Что и как нужно было сделать, чтобы обработка полей и строительство электролинии шли одновременно, — он не знал.

«Еще посоветуюсь с отцом», — решил он и поехал в Усть-Невинскую.

Однако к отцу Сергей приехал не скоро. Сперва побывал у Саввы, затем у Рагулина, заехал к Виктору, а потом велел Ванюше завернуть на птичник.

Начинало вечереть. Ирина прилаживала к одеялу новый, из белого батиста, пододеяльник, который она только что сшила, но еще не успела прорезать петли. Она стояла на коленях на середине раскинутого одеяла, босая, с голыми до колен ногами и, поворачиваясь во все стороны, поправляла концы и ставила карандашом точки на том месте, где должны быть пуговицы. Все эти дни, приходя домой, она не находила себе места, все ждала Сергея, выбегала на курган и смотрела на дорогу.