Ветер разлуки - Соня Мармен

Александер вынул из споррана маленький предмет.

– Закрой глаза. Я тоже приготовил тебе подарок.

– Правда? О, Алекс!

Он взял ее ручку и вложил в нее что-то холодное и тяжелое.

– Это все, что я смог себе позволить.

Изабель медленно открыла глаза. Сердце подпрыгнуло в груди, и она с трудом сдержала слезы.

– О! – только и смогла произнести девушка, настолько она была взволнована.

Смахнув слезинку, Изабель принялась рассматривать медальон, украшенный рисунком в кельтском стиле, который ей когда-то так понравился.

– Ты сделал его для меня?

Он поддел пальцем ее дрожащий подбородок, приподнял ей голову и заставил посмотреть на себя мокрыми от слез глазами.

– Для тебя, – выдохнул Александер.

Ради нее он был готов построить Вавилонскую башню…

– Конечно, я предпочел бы, чтобы оправа была из золота или серебра…

Она покачала головой и быстро прижала обтянутый перчаткой пальчик к его губам, заставляя умолкнуть.

– Он прекрасен и в бронзе, Алекс. Ты не мог подарить мне лучшего подарка. Я сохраню его на всю жизнь.

Произнося эти слова, Изабель почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Откуда взялось предчувствие, что это украшение станет для нее реликвией, напоминанием о запретной любви? К горлу подкатили рыдания, которые она не смогла сдержать.

– Dinna cry, Isabelle[145], – шепнул ей Александер.

Он крепко обнял девушку и стал целовать в закрытые глаза.

– Прости меня. Мне надо бы радоваться, а я вместо этого реву, как ребенок…

– Tha e ceart gu leòr…[146]

Он заглянул в изумрудные глаза, так напоминавшие ему цвет холмов в Гленко. Крапинки на радужной оболочке на ярком солнечном свету отливали золотом. Нет, никогда ему не налюбоваться этими глазами! В это мгновение во взгляде Изабель словно бы промелькнула тень, и он догадался, что тому причиной. Александер знал, что его счастье недолговечно, что придет день, и она поблагодарит его за эти встречи, за любовь и скажет, что им больше нельзя встречаться. Колл твердил ему, что этим все и закончится, с той самой минуты, когда он признался, что любит Изабель. В душе он был согласен с братом, но легче от этого не становилось. Изабель жила в мире, в который ему не было доступа, но и попросить ее снизойти к нему Александер не мог. Идиллия без будущего… Изабель это тоже понимает. Вот только он не думал, что решающий день настанет так скоро…

В тщетной попытке отвратить неизбежное он взял Изабель за плечи, притянул к себе и пылко поцеловал. Прижался к ней всем телом… Она не шевельнулась, когда его руки забрались под накидку и стали гладить затянутые корсетом талию и грудь.

– Изабель, a ghràidh mo chridhe… Я так хочу тебя, что не могу спать по ночам. Проклятье, как я хочу любить тебя…

– Алекс…

Она оттолкнула его с неожиданной силой, когда он потянул за шнурок корсажа.

– Алекс!

Девушка со страхом уставилась в одну точку поверх его плеча. Александер обернулся, чтобы посмотреть, что могло ее испугать, и увидел мужчину в длинной накидке из тяжелой коричневой шерсти. Он стоял и словно завороженный смотрел на них. Вдруг губы незнакомца изогнулись в едва заметной презрительной усмешке, которая не укрылась от Александера. На несколько мгновений все трое застыли без движения, потом мужчина отвернулся и пошел прочь, громко стуча башмаками по мостовой. Изабель издала тихий стон, который и вернул Александера к реальности.

– Ты его знаешь?

Бледная как мел, девушка кивнула.

– Это нотариус Пане. На этой неделе он несколько раз приходил к отцу.

– Изабель, если тебе не хочется, чтобы нас видели вместе…

– Нет, Алекс, меня это совсем не смущает, и ты должен об этом знать, – резко оборвала она. – Но я все равно беспокоюсь…

– Думаешь, он пойдет и расскажет отцу?

– Отец о нас знает. Но мать… Боюсь, она не смирится так легко. Однако, зная мсье Пане, не думаю, что он помчится докладывать моим родителям, что видел нас вместе. По меньшей мере я на это надеюсь.

Она прикусила губу. Рука шевельнулась у нее под накидкой, напомнив, о чем она хотела попросить Александера. Не сказать, чтобы она по-настоящему этого хотела, однако это был единственный способ сохранить целомудрие.

– Алекс, думаю… нам надо чуть реже видеться.

«Так я и знал!» – подумал он с горечью.

– Это будет разумнее… в настоящее время.

– Ну конечно… – пробормотал он, отстраняясь.

Она схватила его за ворот куртки. Выражение лица у Изабель было печальное, она часто-часто дышала. Казалось, девушка хотела что-то добавить, но так и не решилась. Он взял ее за руки.

– Я понимаю.

Издалека донесся залп – солдаты упражнялись в стрельбе из своих Brown Bess. Изабель вздрогнула и закрыла глаза.

– Алекс, только не думай, что я не хочу тебя видеть. Дело в том…

Ну разве может она сказать, что боится уступить его ласкам, наслаждению, которое они порождают? Что боится силы своей любви? Проклиная себя in petto[147], Изабель стиснула зубы. И зачем только она заговорила об этом сегодня? Сопутствующая моменту магия рассеялась, и сердце сжалось от страха. А если Александер найдет более доступную женщину, которая согласится дать ему то, в чем она, Изабель, ему отказывает? Он ведь молодой здоровый мужчина, а в Квебеке так много одиноких женщин… Ей вдруг захотелось все исправить, сказать, что она передумала, но страх перед божественным гневом в очередной раз возобладал над желаниями, и она промолчала. Тот, кто любит, поймет…

Александер отпустил ее пальчики и сунул руки под мышки, чтобы согреться. Он почувствовал смятение Изабель и объяснил его для себя просто: она ищет слова, чтобы сказать то, что он опасался услышать уже много недель. Но девушка молчала.

– Ладно, – пробормотал он, – буду ждать, когда ты дашь мне знать.

На душе почему-то стало легче. После кратких объятий с Эмили мечты об Изабель стали для него навязчивой идеей, он просто умирал от желания обладать ею. Что, если в решающий момент он не сможет сдержаться? Внизу живота заныло, и он отвернулся, чтобы скрыть смущение. Нет, Изабель не из тех женщин, которые отдаются после одного страстного поцелуя… Да, она затрепетала от удовольствия, когда он осмелился выйти за рамки приличия, но тут же напряглась от страха. Ему надо сдерживаться. Нельзя, чтобы Изабель скомпрометировала себя… с британским солдатом!

– Я иду к Женевьеве Гюйон, у нее сейчас живет моя невестка, – нерешительно начала Изабель. – Наша Франсуаза ждет ребенка и не совсем здорова. Я пообещала прийти присмотреть за ее младшим, Люком. У него как раз режутся зубки, он все время капризничает и плачет. Может… ты меня проводишь? Если, конечно, ты не занят…