Гроза над Миром - Венедикт Ли

 Наоми своего торжества не скрыла.

 – Прекрасная работа! Всех наградить! Не только Дениса, но и команду. Но это – не полный текст… первый адмирал.

 – Остальное к делу не относится.

 – Относится, – тон Наоми стал ледяным.

 Арни скривился. «Хочешь, так получай».

 – «Плохую няньку гоните вон. Не пускайте к детям. Угробит весь детский сад».

 Наоми надменно выпрямилась в слишком широком для нее кресле Ваги.

 – Все идет замечательно. Как положено. Вот и оппозиция появилась. Кто-то думает так же, как Денис?

 – Я!

 Тонка, в черном траурном платье, прошла от двери к месту Наоми, и все головы поворачивались ей вслед. Я добавил к моему построению еще одну пару: Тонка-Гордей.

 – Пепел от погребального костра моего мужа еще не осыпался с моих рук. Ветер еще носит над морем его прах. А ты, потеряв всякий стыд, примеряешь не подходящие тебе одежды. Вагариус Картиг умер и я – его жена, принимаю на себя его обязательства! Брысь с моего места!

 Хорошенькое дело! Как законная жена, Тонка делила права на имущество Ваги с его дочерьми, вот уж некстати воскресла Левкиппа, уменьшив ее, все равно остающуюся грандиозной, долю. «Принимаю обязательства…» Это следующий шаг – заявка на власть. Девочка сошла с ума. Ее не признают, слишком недолго она была спутницей Ваги.

 Хладнокровию Наоми позавидовал бы любой.

 – Увы, тебе, Тонка! Увы! – Наоми показала ей деревянную табличку с неровными черными строчками. «Наоми, прозванной Антегри, отдайте все. Вага».

 – Ты опоздала. Извини за причиненное огорчение. Нету здесь больше ничего твоего. Тебе бы придушить Вагу втихаря подушкой до того, как он высказал свою последнюю волю.

 – По себе судишь! – взорвалась Тонка. – Грязная висельница! - здесь я очень мягко перевожу ее слова.

 – Гордей… – тихо сказала Наоми и, повинуясь ей, он встал. – Я знаю, что вам нравится Тонка. Берите ее, делайте с ней, что хотите. После предъявите мне ее труп.

 Они стояли друг напротив друга, Тонка и Гордей и Тонка сказала, просто, без нажима:

 – Располагайте мной. Я – ваша. Но, если вы, в самом деле, меня любите, то станете моим мужем. И мы будем править Островом вместе. Охрана Гнезда полностью в ваших руках, Гордей. Арестуйте всю эту банду.

 В те страшные секунды, что Гордей боролся с собой, я успел подумать, как хрупка единоличная власть.

 – Пожалуйста, Антония… Не смотрите на меня… – вымолвил, наконец, Гордей.

 Пистолет больше не дрожал в его руке. Тонка успела торопливо сказать:

 – Официально заявляю вам, что все вы – сволочи…

 Сухой щелчок осечки и Гордей со стоном уронил оружие.

 – Спасибо, Гордей. Разумеется, я разрядила ваш пистоль. Хотите, избавлю вас от мучительного чувства к этой дурочке?..

 – Да… – прошептал он.

 А Наоми уже выговаривала Тонке.

 – Суетливость и ругань твоя всем противна. А что до грошей,… то не жалко мне тридцати миллионов. Отдала бы. И ты сгорела бы за год от такого немереного дармового счастья, не истратив и сотой доли. А сейчас, еще раз прости меня. Я придумала закон, чтоб не трепали всуе мое имя. Наказанье – смерть. Умрешь, когда тебе исполниться столько же лет, сколько мне сейчас. А пока… Горюй о муже. Радуйся жизни, что тебе осталась. Набирайся ума. Подумай, чем заняться, если ничего не умеешь, кроме мытья окон и чистки ковров...

 «Или царь помрет, или ишак сдохнет…» – сказал я Наоми позже, когда мы остались одни. – Вы всегда оригинальны в решениях.

 – Я напугала ее так, что скоро ноги ее здесь не будет. Искать, ловить ее не собираюсь.

 – Не думаете ли, что она останется при вас? Чтоб напоминать своим существованием о своих же вздорных претензиях?

 – Не думаю.

 Наоми ошиблась, а я оказался прав. Но, разумеется, никогда не попрекал ее этим. Так же, как и истинной причиной ее злости на Тонку. Просто Наоми обнаружила в ней больше мужества, чем в себе самой.

 Кольцо охраны вокруг широкого помоста. Тысячи зажженных факелов в руках статистов, построенных рядами, образующими огромный знак солнца. Он грозно горит в вечернем сумраке. Дальше – толпа именитых горожан, потрясенных величественным зрелищем. Наоми Вартан принесет клятву на верность народу на том самом месте, где ее казнили…

 Вот она. Босая, в белой тунике, с распущенным поясом (не хочет, чтобы видели заметный уже животик) всходит на помост. Гордей привязывает ее за вскинутые руки к перекладине. Кнут в руке Арни щелкает, изображая чисто символический удар.

 – Храни Остров от смуты. Помни! – он передает кнут Габу.

 Тот умело повторяет ритуал.

 – Храни Остров от врага. Помни!

 Для Урсулы-Левкиппы трюк этот – детская забава. Кончик бича разрывает ткань туники, не задевая кожу.

 – Храни ремесла и знания. Помни! – в свете факелов на голом плече Левкиппы видна татуировка: слепоглазка – ночная птица.

 Наоми сильно вздрагивает, когда Пини, нерешительно взяв бич у Габа, наносит свой удар.

 – Храни Остров от нищеты и разорения. Помни!

 Гордей освобождает Наоми и она оборачивается, чтобы взять у Арни текст клятвы. Я вижу, как на белоснежной ткани проступает кровь – Пини ошиблась и хлестнула слишком сильно.

 – Волею Бога и народа принимаю на себя бремя власти над Островом. Да не изменят мне силы, да пребудет со мной удача на этом пути.

 Чтобы она смогла вывести подпись, Арни и Гордей складывают ладони замком, давая опору. А потом Наоми стоит перед нами, прямая и строгая. Великолепная игра. Правитель от Бога, высшее существо. Кажется, я мысленно слышу обращенные к нам слова. «Стою пред вами, люди. Призвана вами, желанна вами. Так примите без ропота мою власть, склоните головы. Мой закон будет царить».

 Хозяйка Острова.

 Из Ганы выписаны архитекторы – Наоми не хочет больше оставаться в Гнезде.

 – Орел сидел на утесе, а курица летает пониже. Мы восстановим центр города. С южной стороны к площади будет примыкать правительственный квартал. Гнездо останется под охраной: музей и памятник основателю государства.

 Слова Наоми печально тают в вечернем воздухе. Мы с ней стоим у белого камня надгробия. Это не могила первого адмирала – он желал, так же, как некогда его жена Арда, чтобы после смерти тело его сожгли и прах развеяли над морем. А это место долгие годы считалось последним прибежищем Левки, пока не открылось, что гроб внутри – пуст и даже «урна с прахом» содержит лишь золу из камина.

 Но, какова Бренда Алисия! Так и не осмелясь лишить свою юную врагиню жизни, она расправилась с ней не менее жестоко. К каким средствам прибегла? Что за дьвольское зелье оказывает такой страшный эффект на память и личность жертвы? И кто помог Бренде в ту давнюю ночь после похорон извлечь из склепа тело спящей коматозным сном Левкиппы? Один из охранников, человек могучего телосложения, но недалекого ума был вскорости найден мертвым. Говорили, что он покончил с собой, не перенеся смерти девушки, которую тайно и безнадежно любил… Убрала ли Бренда сообщника? Или я клевещу на неизвестного мне парня, который умер по собственной воле… Только из-за кого? Левки или Денизы?