Анархопокалипсис (СИ) - А. Штерн

ровных шеренг. Несмотря на то, что почти половину новоприбывших составляли девчушки, едва достигшие официального совершеннолетия, они не казались несчастными, не были закованы в цепи, не роняли слез. Напротив — девушки совершенно разных возрастов и комплекций с интересом оглядывались по сторонам, о чём-то шептались и радостно подпрыгивали, восхищаясь масштабом закрытого для глаз простого обывателя городка политических преступников.

Завершал строй широко улыбавшийся Цербер. Вышагивая с тяжелым гранатометом наперевес, он довольно гремел сжатой в кулаке тяжелой цепью, свисающей с плеч подобно «боа», уже предвкушая грядущую прибыль от такой выгодной сделки. По бокам от трехглавого плелись какие-то ребята с тяжелым ящиками, а новенькие путаны довольно шептались между собой, словно всю жизнь об этом мечтали.

— Они точно осознают свою задачу? — мрачно подметила Крис, разглядывая новеньких дам. Такая судьба была хуже смерти, и гончая впервые лицезрела настолько довольных рабынь.

— Пленных не брать! — усач загадочно усмехнулся и почесал плешивый затылок. — Кодекс бродяги не имеет пункта присвоения девок, они прекрасно знают, что делают. Всё лучше, чем прозябать в поселке воров и мерзавцев, — недовольно сплюнул мужчина, глядя на шеренгу новоприбывших. — Хотя, кто я, чтобы судить? Они ведь тоже хотят быть живыми.

— Живыми? — обернулась Кристин, удивляясь искренности собственного вопроса.

— Жить, — тихо ответил Хэм, плавно меняясь в лице и с грустью оглядывая городских. — Они не понимают, чему радуются. Уолтер с них все шкуры спустит, если «товар» хотя бы слегка поцарапают. Это не жизнь, вот почему: «Бродяга не может быть счастлив». — Он замолчал, надевая мятую кепку и глубоко затягиваясь табаком. — Жить мы не умеем, да и не можем, вот и радуемся неясно чему и зачем. Такова судьба неполноценных людей.

— Ничего не поняла, — угрюмо буркнула Крис, выбрасывая бычок в урну и безучастно глядя сквозь оживленную толпу. — Но и на этом спасибо.

— Ты мне кое-кого напоминаешь, — Старик слабо улыбнулся, сделав последний затяг и так же метко выбросил истлевший окурок.

— Даже знать не хочу, — проворчала рыжеволосая гончая, хмуро глядя на собеседника.

— А я ведь даже не сказал, кого именно! — усмехнулся усач, потирая уставшие руки. — Почему ты сюда возвращаешься?

— Не знаю.

— Уютно? Ты уже совсем взрослая, но раньше я тебя здесь не видел. Разве можно не знать о Холме?

— Я с детства знала об этом месте. Повода не было.

— А теперь что? — Хэммингем подозрительно прищурился. — Почуяла запах сородичей и уже не можешь упустить возможности воспользоваться статусом местной «знаменитости»? Ты же вошла без «приключений»? Догадайся, кто дал указку не занимать тебя у входа.

— Извини, — Крис вздохнула, неспешно поднимаясь с насиженного места и провожая взглядом юркнувшего из строя командора, встречающего распростертые объятия Нонны, с которой тишком улизнул в местный кабак, — мне нужно идти. — С этими словами, Харенс культурно кивнула раздосадованному «философу» и поспешила вслед за Цербером, сообразив, что подобное возвращение действительно может обернуться интересной работой.

***

Сноски:

[1] Змеиный клубок подразумевает большое количество самцов и всего одну самку. Встречается во время брачного периода у змей.

[2] Самка анаконды занимает доминантную позицию и может пожрать самца во время спаривания.

[3] Хачкар — Армянский крест-камень с резным изображением креста. Такие устанавливаются во дворе церкви, в память о принятии христианства.

[4] Хоукбилл — разновидность ножа. Глава 25 часть 2 будет опубликована: 16 февраля в 20:02 (20:15)

Глава 25 Важный груз (Часть 2)

(Тем временем, в избе у русских)

Стоило гончей покинуть порог охотничьей избы, Алессия тут же пришла в неописуемое уныние. Печально вздыхая, она какое-то время безучастно перелистывала страницы полюбившейся книги, а потом и вовсе распласталась по столу, предано таращась на входную дверь.

— Ну ты чего, пушинка? — сочувственно покосился Андрей, убирая пустой бокал оставленный Харенс, которая явно торопилась, раз даже не удосужилась убрать за собой, не смотря на пунктик «о чистоте». — Улё, малая? Совсем уж сплин умучил некстать?

— Я не знаю, что мне делать, — равнодушно пробурчала монашка, даже не взглянув на собеседника. — Меня все бросили, вот.

— Шо?! — расхохотался Палыч. — Слыхала, Алён? Кажет — бросили гады деспоты фашисты! Нада брать бастионом! Срошна!

— О-о-о! — жутковато протянула Степанна, коварно подступая к девчушке. — Ну, щас мы из неё страшилищьку сделаем, бошку соломой напхаем и сразу полегче станет!

— Не надо соломой! — рассмеялся спускающийся со второго этажа Воробей. — А где рыжик? Опять в «домик» сбежала? Вот что значит — плохое питание! — довольно отметил Денис, вальяжно припав на свободный диван. — А ты чего такая печальная? — взволнованно поинтересовался тот, глядя на поникшую Лессу.

— Криста ушла, вернется только завтра, а может и не вернётся. Вот я дура, опять искать её надо, ну что за напасть? — бормотала себе под нос безутешная «брошенка», до тех пор, пока уставшие изображать идиотов сибиряки не приняли решение взять ситуацию под свой контроль.

— Знач так! — уверенно начал Андрей, поднимая монашку за шкирку и без труда удерживая её повисшее тельце. — Хухля вам не «скотиш», она возвратится, ты только жди! Сама не суйся, подругу подставишь! Ну, чему вас там у Церкви учили? Не жалея жизни кидаться под вражеский шторм, храня свою тайну до срока веков? Да не противься судьбе и прими её дар? Так, как-то? Ну так давай, принимай уже, чо! Солнце скоро сядет, а у нас только пол работы доделано! Давай ка, яви нам свое воскрешение и бистра на двор, надо шкуры оставшиеся замиздрить, пока первые квасятся!

— Яви воскрешение… под вражеский… что-о-о? — опешила девушка, тут же приходя в себя и таращась на старшего. — Откуда вы знаете цитаты из нашего «Истинного завета»?!

— В смысле-то «вашего»? Я думал ты…

— Да тихо ты, дурья башка! — Ольга постучала кулаком по виску, странно мотая головой и привлекая внимание мужа.

— А, ну да, прям так спецназ всюду! — скривился Андрей. — А как же не знать? Мы тут столько бродили, пока местечко отыскали для жити, что уж никак не знать не можем! Мы то тут лет 20, аль более, шаркаемся! — он хвастливо усмехнулся и опустил Вуншкинд на землю.

— Но ведь… — попыталась возразить послушница и тут же встретилась со взглядом радостно подлетевшей к ней Ольги.

— О! Очухлась! Ох-хо-хо! Давай ка на двор! Ещё часик-два и всё, отдыхать будем! — улыбнулась Степанна, утаскивая за собой растерянную монашку и, недовольно обернувшись к Денису, добавила. — Царь во дворца, царь во дворца! Ану бегом следом, лентяйство сутулое!

— Я не сутулюсь! — оскорбился юноша, тут же вскочив с места и ровной походкой последовал за остальными, держа свою фирменную осанку, которую почти никогда не убирал и не горбил.