Слепец - Игорь Борисенко

– Как вчера в середине дня рухнул, так до теперешнего утра… Рассвело уже давненько - точно за тучами не видно, так что, может, уже и полдень наступил.

– Где мы?

– В той же самой долине, что сразу за Рекой случилась. Помнишь? До нее ты еще держался, а как прибыли - так и упал.

– Нет, не помню… - признался Слепец. Он снова попробовал сесть, и на сей раз ему это удалось. Крепко сжав руками голову, он вскрикнул от боли: концы бронзовых крючьев оцарапали кожу. Слепец вытянул руки перед лицом, словно удивляясь, почему на кистях у него нет пальцев. - Сначала мне вообще показалось, что я забыл все на свете, но теперь вроде начинаю припоминать…

– Мое имя ты, к счастью, не забыл, - довольно улыбнулся Морин. Обернувшись, он взял стоявший у костра котелок и протянул Слепцу. - Есть сможешь? А то сейчас от голода снова в обморок хлопнешься.

Слепец осторожно придвинул к костру замерзшие ноги, отряхнул со спины тончайшую снежную пыль и обессилено привалился спиной к неровной, впивающийся в тело десятком маленьких клыков стене. Поставив котелок с едой на колени, он некоторое время собирался с силами.

– Если мы в той же самой долине, значит, вы не продолжили путь?

– Точно. Лошади готовы были пасть. К тому же, здесь впереди голые скалы и длинный подъем к перевалу, как сказал мне Кантор. Поэтому, Морг решил разбить лагерь. Он дал коням вдоволь овса. Сейчас они втроем истребляют всю живность в округе, запасая мясо на дорогу. Я набрал кучу дров - тоже повезем с собой, чтобы жечь костры в горах. Хотя, на мой взгляд - это как мертвому припарка… Много ли увезут наши дохлятины? Все сожжем на первом же привале. Разве что дрова тоже в Нору заталкивать…

Пока Морин говорил, Слепец жадно съел несколько ложек жиденькой каши и пару больших кусков жирного заячьего мяса. Потом, переведя дух, он твердо сказал:

– Нам нужно как можно скорее отправляться в путь.

– Да ты же вывалишься из седла! - воскликнул Приставала, возмущенно тряся бородой. - Да и кони толком не отдохнули…

– Я чувствую, что быстро приду в себя, - в доказательство своих слов Слепец нахмурился и пронзил Морина суровым взглядом прозрачных глаз. - А если и нет - привяжете меня к бокам лошади. Будем ехать, пока кони не падут, потом съедим их и пойдем дальше пешком! Нам нужно спешить!!

– А когда падем мы, ты и нас сожрешь!! - внезапно взъярившись, Приставала забылся и попытался вскочить на ноги. Он немедленно стукнулся макушкой о каменный свод и рухнул обратно, зажимая голову руками. - Проклятый Мездос!! Что он сделал с тобой?!?

Слепец опешил, услышав последнее восклицание. Отставив котелок, он посмотрел на Морина с великим удивлением.

– Ну вот, опять завел старую песню! С чего бы это он тебе вспомнился сейчас?

– А то ты не понимаешь… - обиженный Приставала отполз к выходу из пещеры и отвернулся. Голос его зазвучал так глухо, будто он спрятал лицо в отворотах шубы. - После того, как ты с ним поякшался, тебя словно подменили. Словно он вставил тебе не просто глаза, а нечто другое… злое. Ты переменился.

– С чего ты взял? - все больше и больше удивляясь, Слепец полез следом за Приставалой. Снаружи дул слабый ветерок, гонявший в воздухе редкие снежинки. Прямо перед пещерой располагалась поляна, а за ней плотным строем стояли великолепные, высокие и густые ели с темно-зеленой хвоей и аккуратными кучками снега на лапах. Вверху, над кромкой леса, синели пики гор, окутанные дымкой. Еще выше стлался непрерывный, однообразно серый ковер облачности. Ни малейшее пятнышко на нем не выдавало местоположения солнца.

– У меня есть глаза. Причем мои собственные, и они не лгут, - горько сказал Морин. Подняв лежащую рядом веточку, он отряхнул с нее снег и бросил в костер. Вспыхнуло жадное маленькое пламя - и веточка с треском погибла, превратившись в серую золу. - Сейчас ты уже не тот, с кем мы шли по снежной пустыне к Светящимся Горам. Не тот, кто брел по Великому Тракту в Замку-Горе…

– Но почему?

– Спрашиваешь… Разве тот Слепец мог кровожадно добить раненого, как сделал этот рядом с поломанной повозкой? Разве мог тот Слепец бросить тяжело больного друга на попечение малознакомым и ненадежным людям? Нет… Тот, прошлый Слепец даже лошадей бы пожалел.

– Ах вот оно что! Знаешь, Морин, я ведь обещал рассказать вам, почему мы вышли в путь, почему мы пошли на эту сторону Реки, навстречу сильному и коварному колдуну? Обещал, но никак не мог рассказать. Вот теперь, кажется, для этого самый подходящий момент. Я не могу поведать всего, ибо сам до конца не уверен в некоторых подробностях, но одно скажу точно: речь идет о судьбе всего нашего мира! Поэтому я тороплюсь. Каждый упущенный день, каждый упущенный час может стать роковым! Ты сам видишь, что творится вокруг: горы прыгают под нашими ногами, небо каплями проливается на землю и проедает ее, как горячая вода - снег. Мездос уверен, что корень всех бед - в том самом колдуне, что лишил меня глаз и пальцев. Клозерге. Клусси.

Приставала сложил губы в скорбную усмешку и покачал головой.

– Какие громкие слова! Судьбы мира… Зловещие колдуны, которых надо остановить. Но это ничего не меняет, пойми ты!! Есть люди, для которых друг важнее всего мира. Есть те, для которых мир превыше одного разнесчастного человечишки, пусть даже друга. Именно таким ты и стал… а раньше был другим.

Слепец тяжело вздохнул, опуская голову.

– Ах, Морин! Возможно, ты и прав, дружище. Я пережил такие великие изменения в собственной судьбе! Из короля, владыки земель и людей, превратился в слепого нищего, а потом снова обрел глаза, да еще в добавок получил волшебную силу!! Это ведь сродни новым рождениям. Я был поочередно тремя разными людьми. Или двумя? Мне кажется, что ныне я превратился в некое подобие себя прошлого. В человека, очень похожего на короля Малгори… Понимаешь? Когда я, весь в язвах и гное, брел по берегу Реки в поисках смерти, мне ничего не хотелось. Я никуда не стремился, всех простил и считал, что получил по заслугам. У меня не было никаких надежд на будущее, кроме одной, надежды на быструю смерть. Что остается человеку в таком случае? Глупо думать о мести или чем-то подобном, ибо она неосуществима. Остается только примириться со всем, что произошло, и с честью умереть. Но потом, постепенно, я получал назад потерянные надежды. На жизнь… на жизнь, имевшую цель и возможность ее осуществления… надежду на собственные силы, когда я снова увидел мир собственными глазами. Разве мог я остаться прежним, добродушным и ни к чему особому не стремящимся бродягой? Когда я вновь стал походить на себя прежнего физически, вернулись и прежние настроения. Смотри!

Быстро отдернув рукав с левой руки, Слепец показал Морину свою обезображенную кисть.