Информация и человек - Сергей Сергеевич Сергеев

сознания, как способность к словесно-логическому мышлению. Да и просто «обычное» мышление вряд ли возможно без словесных построений.

8

Но эта замечательная особенность словесно-логического мышления – оперировать образами с предполагаемым фоном – имеет и очень крупный недостаток. Дело в том, что этот самый фон, как уже отмечалось, в данном случае является полностью субъективным, и никогда нет гарантии, что он сформирован правильно, то есть, заданы все необходимые точки отсчёта.

Когда в предыдущей главе мы рассматривали пример про вспоминание номера телефона, то заостряли внимание на том, что в это время в зоне видимости сознания может появляться самая разная информация, каким-то образом ассоциирующаяся с вспоминаемым образом. Иногда совсем не по теме. И только наличие в зоне видимости определённых аксиом не позволяет сознанию построить неправильный образ. (Напомним, в данном примере одной из аксиом является информация о том, что номер телефона состоит только из цифр, и ощущения «мягкого» или «бархатистого» не может свидетельствовать, что это халат или одеяло.) Но ведь эти самые аксиомы, не позволяющие сформироваться неправильному образу, являются не чем иным как частью фона, в который надо «вписать» вспоминаемую информацию. И они так же, как и другие ощущения «вдёргиваются» в зону видимости через ассоциации с данным образом.

При словесно-логическом мышлении этот факт играет особую роль. При этом способе, как мы уже знаем, информация обрабатывается «кусочками», и каждый такой «кусочек» имеет свой предполагаемый фон, то есть, в данном случае, свои ассоциации с различной другой информацией. Но отдельные фрагменты информации, которые мы назвали «кусочками», уже по определению не являются чем-то целостным, чем-то таким, что обязательно имеет «устоявшиеся» ассоциации с соответствующими определениями и допущениями. То есть, легко может сложиться ситуация, когда определённый «кусочек» информации не имеет ассоциативных связей с нужными аксиомами (никогда совместно с ними не был в зоне видимости), и тогда сознание не заметит абсурдной «стыковки» отдельных «кусочков». И это является более серьёзной проблемой, чем может показаться на первый взгляд.

Рассмотрим некоторые примеры. Существует множество очень интересных задач, наглядно демонстрирующих отличие образного мышления от словесно-логического. Вернее, разный принцип формирования конечных выводов. В подобных задачах задаваемые условия умышленно подстраиваются под образное мышление, а решить их предлагается с помощью словесно-логического мышления, которое, при всей кажущейся безукоризненности рассуждений, приводит к ошибочному, а иногда просто абсурдному результату. Например, такая задача. На книжной полке стоят два тома какого-то автора. В каждом томе по двести листов. Книжный червь прогрыз эти книги от первой страницы первого тома до последней страницы второго тома. Вопрос: сколько всего листов прогрыз книжный червь?

Если просто ориентироваться на автоматически возникающие ассоциации, то задача может показаться простой и однозначной: страницы в книгах, как известно, нумеруются по порядку, и если червь грыз эти страницы, начиная с первой первого тома и кончая последней второго тома, значит, он прогрыз все листы обоих томов – четыреста листов. Ну, и ещё две корки, разделяющие тома. Всё логично.

А теперь попробуем решить эту задачу при помощи образного мышления. Представим себе книжную полку со стоящими на ней томами книг. При этом, как и положено, первый том стоит слева, а второй справа. Сразу же становится «видно», что первую страницу первого тома и последнюю страницу второго тома отделяют только корки этих книг. То есть книжный червь прогрыз только две корки указанных книг, и ни одного листа не повредил.

Условия этой задачи (как, кстати, условия всех подобных задач и софизмов) рассчитаны на то, у большинства людей просто не было причин обратить внимание на определённые подробности рассматриваемой ситуации и, естественно, в сознании человека не сформированы ассоциации с некоторыми (как правило, очень простыми) аксиомами. Иначе говоря, на определённом этапе построения словесно-логической цепочки среди предполагаемого фона отсутствуют нужные для такой задачи аксиомы. (В данном примере отсутствовала аксиома, которую можно сформулировать примерно так: «Общая нумерация страниц стоящих на книжной полке томов не является последовательной».) А при таких условиях у сознания нет причин сомневаться в правильности «подстыковки» очередного «кусочка» информации к уже построенной «конструкции».

К сожалению, далеко не каждая задача может быть представлена в образной форме. (В противном случае словесно-логическое мышление было бы ненужным.) И выискивать неправомерные «стыковки» приходится с помощью того же словесно-логического мышления. Примечательно, что даже если получены явно абсурдные результаты, далеко не всегда отыскание ложной «стыковки» является простым делом. Но в любом случае причина неверных логических переходов кроется в том, что в какой-то момент не учитывается определённая информация. Причём, чаще всего бывает не учтена «обычная», всем известная информация. Просто рассматриваемые «кусочки» с ней не ассоциируются (никогда не были совместно с ней в зоне видимости). Если специально обратить внимание на эту информацию, то даже непонятно будет, в каких же именно условиях можно «не увидеть» её, не сообразить, что всё должно быть именно так и никак иначе.

Поясним на примерах. Никому не придёт в голову считать логичной такую мысль: «При игре в шахматы невозможно проиграть, так как логика ходов здесь чётко определена, и всегда можно заранее предсказать ход соперника». Или такое «откровение»: «Чем больше отрезков пути надо пройти, тем больше потребуется времени, следовательно, для прохождения десяти отрезков пути по сто метров потребуется больше времени, чем для прохождения одного отрезка в тысячу метров». В обоих утверждениях содержатся явные «нестыковки» (явная нелогичность). Но эта нелогичность «видна» сейчас, в «обычных» условиях, то есть в условиях, когда нужные аксиомы связаны многочисленными ассоциативными связями с нужной информацией. Если же такая точно по смыслу информация будет представлена в другом, неожиданном для сознания виде, то есть будет иметь другой фон, то нужных аксиом в зоне видимости может и не оказаться. В таком случае сознание не заметит явно абсурдных стыковок. Рассмотрим соответствующие софизмы.

Существует такой софизм. Заключённому объявили, что его казнят в полдень, в один из дней следующей недели (с понедельника по воскресенье). Но если он сумеет каким-либо образом предсказать этот день казни не позднее вечера предыдущего дня, то будет помилован. Причём, всякая утечка информации исключена, ни от кого он ничего узнать не сможет, надо каким-то образом самому вычислить день казни. Но каким именно образом? Если этот день будет назначен произвольно, то никакая логика здесь не поможет, можно только попытаться наугад назвать какой-либо день недели, – может, повезёт. Но вероятность этого довольно низка. А другого выхода нет. Что делать?

Но, как известно, утопающий хватается за соломинку. И заключённый, применив словесно-логические рассуждения, пришёл к выводу, что казнить его не могут, потому что при таких условиях невозможно назначить непредсказуемый день казни. И объяснил это следующим образом. На воскресенье его