Три недели в Советском Союзе - Александр Абердин

Сергей Александрович жестом указал на стул и ответил:

— Присаживайтесь, профессор Браун. — Немного помолчав, он сказал — Ваша командировка ещё не закончена и поэтому я не разрешаю вам лететь на Землю. Двое других биологов, которым я доверяю полностью, сегодня осмотрели вашу лабораторию и не нашли в ней ничего такого, что можно было бы счесть опасным. Поэтому вы можете спокойно продолжать свою работу. К счастью на словах вы выглядите куда опаснее, чем в своей научной деятельности, за которой я внимательно слежу.

Профессор насмешливым голосом воскликнул:

— Но вы же противник исследований в области генетики, как и все коммунисты в Советском Союзе! Это у вас наследственное.

— Нет, господин профессор. — Строго сказал Сергей Александрович — Вы заблуждаетесь на этот счёт. Я вовсе не против генной модификации растений и тем более животных. Просто я настаиваю на том, что вы были предельно осторожны в своей работе и не спешили облагодетельствовать человечество. Голод ему в ближайшие сто лет угрожать не будет. Вот когда в вашей лаборатории сменится десять, двенадцать поколений тех подопытных животных, которых вы кормите генномодифицированными продуктами и вы не выявите никаких отклонений от нормы, тогда мы и подумаем, стоит ли выращивать их в массовом порядке. Мы не хотим подвергать человечество риску.

— Но мы же просто разоримся за это время! — Испуганно воскликнул профессор, комкая листок бумаги.

Сергей Александрович улыбнулся и успокоил его:

— Не разоритесь, профессор, мы не допустим этого. Вкладывать деньги в науку так же выгодно, как вкладывать их в людей, которые потом употребляют её плоды. Это ещё один аспект цивилизационной экономической доктрины академика Чистякова. Развивая экономику некогда отсталых стран, повышая культурный и образовательный уровень людей в них живущих, мы не только меняем их нравы, делая более толерантными к другим народам, но ещё и добиваемся того, что они всё больше и больше потребляют высокотехнологичной, наукоёмкой продукции.

Профессор кивнул ему головой, встал и молча вернулся за свой столик, где его ждали коллеги. Сергей Александрович допил остаток воды в пластиковом стакане, улыбнулся жене и они понесли подносы с посудой, на которой лежали вскрытые пластиковые пакетики из под мяса, гарнира и салата к рекуператору. Даже отходам на Луне находилось своё применение и из этих пакетиков изготавливалась упаковочная плёнка. За свой первый рабочий день на Луне Чистяковы вымотались так, что уснули тотчас, как только добрались до кроватей. Наутро, едва только позавтракав, Сергей Александрович снова сел за штурвал «Катерпиллера» и закончил укладывать площадку каменными блоками. То ли базальт на Луне был не таким прочным, как на Земле, то ли ещё почему, но их комбайн, который пилил каменные блоки, время от времени простаивал.

Площадку промеряли лазерными теодолитами и поскольку нужного количества строительного клея ещё не было приготовлено, то было решено не вносить никаких изменений в план работ, а вместо этого провести регламентный осмотр оборудования, хотя оно и работало безупречно. С этого дня работы пошли такими темпами, что уже через шесть недель рядом с лунной базой вырос базальтовый параллепипед высотой в сорок метров, длиной в триста и шириной в сто пятьдесят, разделённый секции шириной в десять метров. По центру к нему была пристроено три лифтовые шахты с одной стороны и по три больших тамбура с двух сторон. За это же время на Луну было доставлено двадцать крупногабаритных контейнеров с со сложной начинкой для лунной сельскохозяйственной фермы и шестнадцать настоящих фермеров из Советского Союза, Канады и США, которые прилетели на Луну надолго. Некоторые даже со смехом говорили, что на всю оставшуюся жизнь.

Поэтому практически без остановки на небольшом удалении строители сразу же стали возводить второй трёхэтажный блок, но уже размером триста десять на триста десять метров со стенами пятиметровой толщины высотой в пятьдесят метров с толщиной перекрытия не в шесть, а в десять метров. По расчетам учёных его мог разрушить только крупный метеорит диаметром не менее метра, а такие падали на Луну очень редко. С Земли было доставлено ещё шесть «Катерпиллеров» и работа закипела. К этому времени все горнопроходческие работы на Луне были остановлены полностью. Для того количества людей, которые сейчас находились на лунной базе, места вполне хватало. Правда, для отделочных работ не хватало рабочих рук и тут взяли в руки специальные пистолеты даже те учёные, которые старались лишний раз не покидать своих научных лабораторий и через две недели, смонтировав все тамбуры и осветив здание фермы с помощью оптоволоконных световодов, всё здание, разделённое на три изолированных сектора, заполнили воздухом.

Когда строители окончательно убедились в том, что утечек воздуха не было, его начали прогревать и уже через несколько дней фермеры приступили к той работе, ради которой они прилетели на Луну. Клубни топинамбура отобранные на Земле поштучно, высаживались вдоль системы капельного микророжения в специально приготовленный из реголита, оплавленного пламенем мощных горелок, псевдогрунт, в который добавлялось небольшое количество гумуса и удобрений. Тракторов на этой плантации не было, их заменяла специальная кран-балка с навесным оборудованием, которая ездила на колёсах по базальтовым рельсам. Когда посадка была завершена в конце первой девяностометровой плантации, в её начале уже проклюнулись весёлые зелёные листики. Над всходами тотчас стали включать на четырнадцать часов светильники и топинамбур, быстро укореняясь в валках, попёр вверх, словно бамбук. С этого момента селениты даже в том случае, если они очень уставали после работы, стремились сюда, чтобы посмотреть на это рукотворное чудо. Но за всё нужно было платить и потому для того, чтобы поливать растения, пришлось резко увеличить добычу льда.

Пока фермеры, которые жили в палатках прямо на плантациях, пестовали буквально каждый росток, строители утроенными темпами строили первый лунный квартал. Они даже стали критиковать эскизы архитекторов и вносить свои предложения, как сделать его интерьеры ещё красивее. Пит Маховлич перевёз своих питомиц на новое место жительства и у селенитов появилась новая забава, клянчить у фермеров листики топинамбура и кормить ими уже изрядно подросших тёлочек. Ещё через три месяца, когда топинамбур специально выведенной кустовой породы вымахал в два человеческих роста, на Луну было доставлено шестьдесят нетелей чёрно-пёстрой фризской породы. Долгие месяцы тренировок и отбор тёлок для полёта на Луну из нескольких тысяч кандидаток увенчался успехом. Беременность не прервалась ни у одной и через четыре месяца можно было ждать приплода, а вместе с телятами ещё и молока. Правда, корова не человек и ей требовалось очень много воды, целых сто тридцать литров в сутки и хотя большое количество воды из неё и вытекало, поступая в мощную установку по её регенерации, добычу льда пришлось снова резко увеличить. Кое-кто из-за этого даже пришел в панику, но Сергей Александрович быстро их успокоил.

Вскоре подоспела и первая уборка топинамбура, который вымахал под самый потолок и дал такое количество зелёной массы, что когда её заложили на силос, а также на сенаж и переработали на концентрированные корма на центрифугах, то в итоге получили назад всю казалось бы потерянную воду и эта вода, пройдя через специальные мембранные фильтры, всем очень нравилась. Её охотно пили как люди, так и коровы, а регенерированная вода шла на полив растений и в душевые. Коровы исправно давали по пять, шесть килограммов навоза в день, а тот немедленно поступал в ферментеры. Те стали выдавать в довольно приличном количестве метан, который тут же сжижали, а также превосходный гумус и наконец наступил день, когда на втором этаже зазеленела первая полоска пшеницы, а коровы одна за одной начали телиться. Оплодотворение было зиготным и поэтому каждая давала по два телёнка. К этому времени в жилом квартале уже заканчивались отделочные работы и через две недели, когда молоко, казалось, уже некуда было девать, на Луну стали прибывать колонисты с земли. Каждый день по десять супружеских пар.

Теперь это были преимущественно молодые пары, которые ещё не имели детей и прекрасно отдавали себе отчёт в том, что их ребёнок, родившийся на Луне, сможет покинуть её не ранее, чем через десять лет. Все были с этим согласны. Строительство лунной колонии продолжилось, но теперь её темпы ускорились уже не меньше, чем в десять, а то и пятнадцать раз. Теперь строительство шло уже на значительном удалении и на этот раз строились производственные корпуса, но первым делом на Луне стали возводить здание атомной электростанции, так как электроэнергии требовалось всё больше и больше, а у солнечных батарей при всех их достоинствах всё же было очень много недостатков. Для первого лунограда атомная электростанция была уже построена, это был самый обычный судовой атомный энергоблок, который просто нужно было доставить на Луну и спустить вниз, причём не один, а целых пять. Вот для них-то и строилось здание повышенной безопасности с мощнейшим перекрытием.