Бомбы и бумеранги (сборник) - Александр Золотько

Военный суд Волчихина полностью оправдал – сказалось заступничество командующего Туркестанским военным округом, но побитый оказался злопамятным и к тому же имел влиятельную родню. От предложенной по всем правилам дуэли прохвост уклонился, но пакостить начал. Черняев, узнав об этом, предложил толковому офицеру уйти в длительный отпуск «для поправки здоровья» и отправиться на Балканы. Разумеется, Волчихин согласился. Во время разгрома сербской армии под Джунисом попал в плен, но успешно бежал, убив турецкого солдата и переодевшись в его форму. Когда в войну вступила Россия, успевший заговорить по-сербски и болгарски Сергей Юрьевич присоединился к Рущукскому отряду цесаревича Александра и под Еленой, когда пять тысяч русских были атакованы двадцатью пятью тысячами турок, умудрился обратить на себя внимание будущего императора.

Майорский чин, Святая Анна уже третьей степени и золотое оружие не заставили ждать, но главным для Волчихина стало возвращение в любимый Туркестан. Недоброжелатели дружно поджали хвосты, зато появились серьезные люди из Петербурга. Встречи с ними дурно сказались на волчихинском здоровье, которое следовало немедля поправить.

Майор лечился, поставляя оружие афганцам во время англо-афганской войны, после чего участвовал во взятии Геок-Тепе, причем сумел отговорить несколько влиятельных кланов от выступления на стороне защищающих крепость текинцев. К Аннам прибавился Владимир, после чего здоровье Сергея Юрьевича вновь пошатнулось. Лечиться пришлось испытанным способом, чем майор, а затем подполковник и занимался, пока очередная пуля и малярия не превратили черняевскую выдумку в правду.

Белые пески, синие горы, смуглые бородачи, горбоносые тонконогие кони – все это стало прошлым. Остались ордена, высочайшее расположение и некоторое количество лет, которые следовало к чему-либо приспособить. Перебраться в столицу, объехать вокруг земного шара, выучить еще с дюжину языков, написать роман, жениться, наконец…

Восторженные девицы и дамы не обошли бы благосклонностью героя многих войн и походов, а солидные отцы были бы не прочь увидеть зятем военного, угодного самому государю. Увы, Сергей Юрьевич не стремился ни к розовому семейному счастью, ни к государственной карьере, ни к большим деньгам. Спасение явилось в лице генерала Потрусова, что, еще будучи в полковничьем чине, раз за разом доводил вернувшегося с Балкан майора до всяческих «хворей».

За время разлуки серьезный человек лишился даже той чахлой растительности, что прежде украшала его череп, но в остальном почти не изменился. Разве что вырос в чинах, о коих тотчас попросил забыть.

– Общая младость стирает морщины с лиц и звезды с эполет… О делах твоих наслышан, что надумал?

– Я не думаю, – негромко откликнулся подполковник, – я надеюсь. На вас.

– Мы на тебя тоже надеемся, хотя дело для тебя, ежели согласишься, новым будет. Ты Балканы средь песков не забыл? Антона Бурульбашева помнишь?

– Помню.

– И он тебя помнит. Не любопытно, с чего их сиятельство встречи ищут, да не напрямую, а с вывертом?

– Любопытно. Как меня выверт сей от министерства с академией избавит.

– Так и мне любопытно. Дело у Бурульбашева, если оно в самом деле есть, странное, что-то он сам расскажет, что-то прочитаешь, а начало – с меня. Антон Данилович о том знает, с того и запаздывает. Семейное белье приличные люди перетряхивать не любят, а без этого толку не добьешься.

Бурульбашевых графами за немалые заслуги матушка Екатерина сделала, и не прогадала. Толковые люди были, захочешь, почитаешь про них. Антоша тоже молодец, а вот брат его старший по младости отличился.

Дурь его, впрочем, была самого безобидного толка. Карбонариев Федор Данилович не одобрял, но полагал своим долгом искупить хотя бы часть страданий, что принесла знать народу. Особое впечатление на юный ум произвела малороссийская поэма о девице, соблазненной и брошенной молодым офицером. Ничего нового в сравнении с «Эдой» Баратынского или пушкинскою «Русалкою» сей опус не являл, однако наследник Бурульбашевых вознамерился связать свою судьбу с обесчещенной девицей низкого звания и обязательно из Малороссии. Семейство не отнеслось к сему серьезно и ошиблось – Федор за свои слова отвечал. Невесту он подбирал придирчиво: мещанки и тем более дворянки, какие бы несчастья на них ни валились, безжалостно отвергались. Наконец, в Полтавской губернии ему сказали о юной поселянке, пытавшейся утопиться в мельничном омуте. Несчастную откачали, а мельник оказался настолько добр или же настолько виновен, что взял ее в дом. Спустя полгода грешница, кою, словно по заказу, звали Катерина, благополучно разрешилась от бремени ребенком мужеска полу, окрещенным Петром. Молодая мать осталась на мельнице, где ее и нашел Бурульбашев.

Скандал вышел отменнейший, однако таинство брака свято. Старый граф, смирившись, истребовал из армии младшего сына, коему отныне предстояло служить отечеству на партикулярном поприще, но за двоих. Молодые же оказались в весьма щекотливом положении: Катерина не только встретила бы холодный прием, она просто не могла войти в общество по причине полнейшей неграмотности и неумения себя вести. Федор это понимал и не стал подвергать семейство подобному испытанию. Он увез жену с пасынком, заботу о котором взял на себя, за границу. Супруги объехали всю Европу и наконец осели в Галиции.

«Похоже, теперь будет Австро-Венгрия, – промелькнуло в мыслях внимательно слушавшего подполковника. – Не бог весть что, но хотя бы не Генеральный штаб».

– Брак на удивление оказался удачным. – Генерал неожиданно и весело улыбнулся. – Не знаю, слышал ли ты в своих пустынях о юродивых, пытавшихся, по их собственному выражению, идти в народ, но вылетали данные господа из оного, как пробка из дурно охлажденного шампанского. Графиня Катерина, однако, явила мужу тот народ, коего он искал. Она позволяла себя учить и училась, не забывая, кем родилась, и не пытаясь стать светской дамой. Супругам вдвоем не было скучно, а ведь скука и привычка гасят самое яркое пламя. Имело место и взаимное влечение, брак дал обильные плоды, причем, проживай Бурульбашевы в Петербурге или же Малороссии, они вряд ли бы вырастил своих детей столь верноподданными.

– С ними что-то случилось?

– Угадал. Год назад погиб старший сын вместе с сестрою. Графиня после этого напрочь отказалась видеть своего первенца. Более того, мать настояла на том, чтобы сын не получил никакой выгоды от смерти других членов семейства. Бурульбашев, однако, выделил Петру хорошее содержание, кое должно уреза́ться с каждой смертию в семействе и вовсе прекратиться со смертию самого Федора Даниловича. Желаешь что-то спросить?