Орлы в буре - Бен Кейн

он. Женщины плохо знали Пизона, но молодой солдат был для

него как семья, как Сирона и Артио. Кроме того, две женщины оплакивали

его потерю. — Спасибо, — прошептал он.

В ответ Сирона взяла его под руку. Артио взяла другую руку Сироны.

252

Фенестела посмотрел на Тулла с неподдельным удовольствием.

Метилий и остальные тоже казались довольными, что усилило застенчивость

Тулла. Однако он не собирался позорить Сирону, стряхнув ее руку, поэтому

поднял подбородок и пошел дальше. Несмотря на смущение, вскоре он

почувствовал себя хорошо. Крошечная улыбка озарила лицо Тулла. За всю

свою карьеру он никогда не видел себя таким.

В нескольких сотнях шагов от оборонительного рва форта стали

появляться первые надгробия. Тела нельзя было хоронить в стенах

поселения, но дорога к викусу была усеяна могилами солдат, служивших в

местных легионах. Однажды сам Тулл будет лежать там. Однако не сегодня

и, как он надеялся, не в ближайшие годы.

Взгляд его блуждал по каменным плитам с нарисованными на них

изображениями легионеров, кавалеристов и офицеров. По правде говоря, некоторых из мертвых он знал больше, из-за чего чувствовал себя

некомфортно. Это была цена за службу в Ветере на протяжение более двух

десятилетий. «По крайней мере, у этих людей есть могилы, — подумал Тулл,

— не то, что у его людей в лесу». Он отогнал мрачные воспоминания.

Сегодня речь шла о том, чтобы почтить память Пизона, вспомнить его таким, каким он был. Они также будут чествовать живых, тех, кто был здесь, кто

выжил в котле крови, грязи и смерти.

Словно прочитав его мысли, Сирона сжала его руку. Тулл бросил на

нее благодарный взгляд.

В полумиле от форта процессия остановилась. Трубачи затрубили

последнюю серию нот. Носильщики сложили свою ношу. В тишине

скорбящие образовали неполный круг вокруг новой надгробной плиты, ее

свежие цвета были яркими и привлекательными. Германик за это не платил –

об этом позаботились товарищи Пизона.

Вместе с Метилием и Дульцием Тулл выбрал место для возведения

надгробия, место с прекрасным видом на форт, викус и Ренус. Самое главное, он находился рядом с мемориалом Вителлию, друга Пизона, умершего в

прошлом году. Тулл несколько раз видел камень в мастерской каменщика во

время его изготовления, в последний раз только накануне, но он не ожидал

такого эмоционального удара, стоя перед ним: осязаемого, неослабевающего

доказательство того, что Пизон мертв.

Между двумя резными колоннами под наклонной крышей Пизон

смотрел на мир. Он был в полном доспехе, со щитом в одной руке и копьем в

другой. Каждая деталь его снаряжения была вырезана с поразительной

точностью и хорошо окрашена. Тулл одобрил. «Из тебя получился бы

хороший тессерарий», — подумал он.

253

— Мы пришли, чтобы вспомнить нашего брата Пизона, — сказал он.

— Некоторые из вас знали его лучше, чем другие, но все мы согласны с тем, что он был хорошим солдатом. Он был храбрым и не боялся рисковать своей

жизнью ради других. Пизон сделал бы все для своих друзей. Он любил

пошутить, и иногда его чувство юмора заводило его в опасные ситуации. Я

мог бы кое-что сказать о его собаке Макуле и палатке некоего легата, но даже

здесь рекомендуется соблюдать осторожность. — Взгляд Тулла скользнул по

его улыбающимся людям.

Он позволил их привязанности к Пизону на мгновение усилиться, прежде чем продолжить: — Смерть Пизона была печальной. Этого не

должно было случиться, могут сказать некоторые. В дни после его кончины я

придерживался этого мнения. Теперь я думаю иначе. Не нам, смертным, решать, кому жить, а кому умереть. Боги дают и забирают, когда им

заблагорассудится. Многие говорят, что божества, которым каждый из нас

благоволит в жизни, несут ответственность за нашу смерть. Пизон любил

Фортуну. Я вижу, вы киваете – большинство из вас рано или поздно

проигрывали ему деньги в кости. Я думаю, что Фортуна, как бы она ни была

непостоянна, решила вернуть Пизона домой. Вместо того, чтобы горевать, наполните свой разум образом того, что он по ту сторону, обирает наших

товарищей.

Все улыбнулись. Метилию выдавил смешок.

Тулл изучил слова, начертанные под изображением Пизона, и

медленно начал читать их вслух. — Богам подземного мира. Марк Пизон из

голосующего племени фабианцев из Мутины. Легионер Пятого и

Восемнадцатого легионов,