Волшебный квартет - Клиффорд Саймак

— Ты повторила мои слова,— усмехнулся Данкен.— Он услышал их от меня, когда просился с нами в Оксенфорд. Странно, что он решил обосноваться в Замке. Вроде так рвался в Оксенфорд...

— Он говорил, что хочет найти дом, что ему нужно место, чтобы являться, что его повесили на каком-то чахлом деревце, а ведь в деревьях, особенно в таких кривых и низкорослых, призраки не являются...

— Сдается мне,— заметил Данкен,— я эту песню уже слышал. А что сказал бы Катберт?

— Мне кажется, он был бы доволен. Знаешь, мне так стало жалко Призрака. Бедняжка никогда не...

— Вот уж был любитель поплакаться,— хмыкнул Данкен,— Ну да ладно, ушел так ушел. Откровенно говоря, я рад, что мы от него избавились.

— А что станется с демоном? — полюбопытствовала Диана.

— Пойдет с нами. Конрад пригласил его пожить в Стэн-диш-Хаусе.

— Приятно слышать. Похоже, они с Конрадом подружились. Это хорошо. Царап хоть и демон, но характер у него вполне приличный.

— Он спас Конраду жизнь,— откликнулся Данкен.— А Конрад не из тех, кто забывает о подобных вещах.

— И потом,— прибавила Диана,— вы с Конрадом первые отнеслись к нему по-доброму. До вас никто и не смотрел на него иначе как на забаву.

Мэг принесла им жареную рыбу на самодельных тарелках из березовой коры.

— Не торопитесь,— предупредила она.— Пускай немножко остынет.

— А что ты собираешься делать? — справилась Диана,— Царап идет с нами. А ты?

— Присоединяйся,— пригласил Данкен.— В Стэндиш-Хаусе наверняка найдется местечко для удалившейся от дел ведьмы.

— Нет,— покачала головой Мэг,— Я тут пораскинула мозгами и кое-что придумала. Как раз хотела поговорить с вами. Жить мне и впрямь негде, но у Эндрю была пещера. Можно ли мне поселиться в ней? Я вроде знаю, в какой она стороне. А если заплутаю, Шнырки покажет дорогу.

— Что ж,— проговорил Данкен,— по-моему, Эндрю был бы счастлив узнать, что ты поселилась в его пещере.

— Сдается мне,— продолжала Мэг,— мы с ним понимали друг друга. Помните, при первой встрече он угостил меня сыром? На том куске были следы зубов, потому что Эндрю грыз его по дороге, но все равно это был подарок от чистого сердца, и...

Ее голос пресекся. Она провела рукой по глазам, поднялась и ускользнула в темноту.

— Она любила Эндрю,— сказала Диана.— Ведьма и отшельник...

— Мы все любили его,— отозвался Данкен,— несмотря на занудливость, избытком которой он отличался.

Да, Эндрю был занудлив, однако у него не отнять мужества. Он был истинным ратником Господа, стал им еще в ту пору, когда сам себя именовал отшельником, и принял смерть, как и положено тому, кто сражается во Имя Божье. Эндрю и Красотка — ратник Господа и маленький терпеливый ослик. Мне будет не хватать их, подумал Данкен.

Издалека донесся протяжный стон — над болотом вновь раздавался плач по миру. Что ж, сказал себе Данкен, отныне в мире станет меньше слез. Орда исчезла, а потому людям будут досаждать только их собственные невзгоды. Так что стервятницам на Острове скорби придется потуже затягивать пояса.

Диана поставила свою тарелку на землю и потянула Данкена за рукав.

— Пойдем со мной,— попросила она.— Одна я не наберусь смелости. Хотя бы постой рядом, ладно?

Диана обогнула костер и подошла к Шнырки, который уплетал за обе щеки свою долю рыбы. Она протянула гоблину обнаженный клинок.

— Этот меч не может принадлежать человеку,— сказала она.— Будь добр, возврати его Малому Народцу. Пусть хранят его у себя, пока он не понадобится вновь.

Шнырки вытер руки о траву и принял у Дианы меч. В глазах гоблина заблестели слезы.

— Выходит, миледи, вам известно, кто владел мечом?

Диана молча кивнула.

— Хорошо,— проговорил гоблин,— мы принимаем его, будем беречь и почитать. Возможно, однажды он снова потребуется кому-то из людей. Но никто из них, миледи, не сравнится с вами.

— Пожалуйста, передай Малому Народцу, что я благодарю их за честь,— сказала Диана.

— Мы знали, что вам можно доверять,— ответил Шнырки.— Если что, вы в Стэндиш-Хаусе?

— Да,— отозвалась Диана.— Мы отправляемся туда поутру.

— Мы как-нибудь соберемся и навестим вас.

— Будем ждать,— сказала Диана.— Обещаю пироги с элем и танцы на лужайке.— Она повернулась к Данкену и взяла юношу за руку,— А теперь пускай наступает завтра...

В логове Нечисти

© Перевод А. Иорданского.

Глава 1

Возвращаясь домой с утренней охоты, Харкорт увидел дракона. Похожий на грязную кухонную тряпку, дракон летел над рекой вниз по течению, изо всех сил вытянув вперед змеиную шею, за которой тащилась в воздухе тяжелая туша с болтающимся позади длинным гибким хвостом.

Харкорт показал на дракона Шишковатому, который ехал рядом, ведя в поводу третьего коня, нагруженного сегодняшней добычей — кабаном и оленем.

— Первый дракон в этом году,— заметил Харкорт.

— Теперь они редко попадаются,— сказал Шишковатый.— Мало их осталось.

Он прав, подумал Харкорт. На нашей стороне реки их осталось немного. Почти все за последние годы перебрались на север. Там они, говорят, служат Нечисти — следят за передвижениями варваров, голодные орды которых наседают на окраины Брошенных Земель.

— Совсем рядом, чуть выше по реке, у них когда-то было целое гнездилище,— сказал Харкорт.— Может быть, сколько-то еще там живет.

Шишковатый усмехнулся:

— Это там вы с Хью как-то попробовали поймать дракона?

— Он был совсем еще птенец,— сказал Харкорт.

— Птенец или взрослый, неважно,— сказал Шишковатый.— С драконами всегда шутки плохи. Вы, наверное, и сами в этом убедились. Интересно, где сейчас Хью?

— Толком не знаю,— ответил Харкорт.— Может быть, Гай знает. В последний раз я слышал, что он где-то в дебрях Македонии заведует торговой факторией. Давай оставим оленя в аббатстве у Гая — нам хватит и кабана. Этим бестолковым монахам редко доводится как следует поесть. Сам-то Гай — дело другое. По-моему, он и в замок так часто наведывается не столько ради общества, сколько для того, чтобы посидеть у нас за столом. Я спрошу его, что слышно про Хью.

— Аббат Гай, конечно, изрядный болтун,— заметил Шишковатый,— но мне он нравится.

— Он мой старый бесценный друг,— сказал Харкорт.— Не помню уж, сколько раз он выручал нас с Хью из разных переделок, в которые мы вечно попадали. Я тогда думал — это потому, что он старший брат Хью, но теперь знаю: впутайся я в какую-нибудь историю один, он бы и меня выручил.

Они выехали из леса на пашню, покрытую густой зеленью всходов, и продолжали свой путь по узкой наезженной колее, разделявшей два поля. Из зеленей вспорхнул жаворонок и стрелой взмыл в небо. Над полями разнеслась его звонкая трель.

Впереди, еще довольно далеко, показались две круглые башни замка. Замок, конечно, не ахти какой, подумал Харкорт. Не то что роскошные дворцы, какие несколькими столетиями раньше строили себе богатые лорды. Но для него это родной дом, а чем еще должен быть замок? Он выстоял семь лет назад, когда из-за реки нахлынули несметные полчища Нечисти. Разграбив аббатство, они три дня и три ночи держали замок в осаде. Но это им дорого обошлось, и в конце концов они вновь отступили за реку, на Брошенные Земли. Харкорт был тогда еще юнцом, но хорошо запомнил, как бились защитники замка на его стенах и какими торжествующими криками провожали Нечисть, когда та сняла осаду.

Справа, у верховьев оврага, спускавшегося креке, возвышались стройные шпили аббатства. Больше ничего за пригорком вццно не было — только эти шпили высоко поднимались над макушками густого леса, который покрывал холмы вдоль реки.

— Твой дед говорил вчера: что-то давно не появлялся твой дядя Рауль,— сказал Шишковатый,— Похоже, он уже и не надеется больше его увидеть. Слишком долго его нет на этот раз. Нелегко приходится старику с таким неугомонным сыном. Он о нем очень беспокоится.

— Знаю,— ответил Харкорт.— Дядя Рауль уехал почти сразу после набега.

— Я сказал твоему деду, что Рауль еще вернется. В один прекрасный день возьмет и появится на пороге. Только сам я не очень-то в этом уверен.

— Мало в чем можно быть уверенным на этом свете,— согласился Харкорт.

Глядя издали на парные шпили аббатства, такие стройные и воздушные, можно было предположить, что они венчают грандиозное, величественное сооружение. Однако вблизи все выглядело совсем иначе. Шпили оставались стбль же хрупкими и изящными, но здание, над которым они возвышались, хоть и добротно построенное, несло на себе следы времени и плохого ухода. Копоть от костров, зеленая ржавчина от медных кровель, грязные потеки от опавших листьев, скопившихся в сотнях укромных уголков, которые никто никогда не чистил, разукрасили каменную кладку неопрятными пятнами и полосами, да и сами камни кое-где потрескались от мороза и солнца. Повсюду сквозила ветхость. Во дворе куры с кудахтаньем разгребали мусор. Среди них с важностью расхаживал тощий павлин, время от времени распуская хвост, в котором не хватало половины перьев. Тут же, переваливаясь, бродили добродушные утки, за ними с шипением гонялись гуси. Поросенок, энергично крутя хвостиком, изо всех сил пытался подрыть куст бурьяна.