Древо исчезающих времен - Василий Головачёв

— Нет, идем обратно, — ответил Игорь Васильевич. Махнул рукой Кострову. — К машине! Знаешь, что я нашел на столе?

— План Башни.

— Умница! Да, план коридоров, где заложена взрывчатка. Гибелев не соврал. Они заминировали три этажа в местах расположения лифтов, а сто двадцать первый этаж отмечен как строго охраняемый объект. Соображаешь?

— Сысоев готовится уплыть отсюда… или, наоборот, встретить десант.

Ивашура остановился так резко, что Иван налетел на него.

— Ты что?

— Знаешь, рыжий, ты мыслишь лучше меня! Нам в первую очередь надо уничтожить именно тот лифт, а уж потом заниматься остальными. Где же лейтенант, черт бы его драл! Нужен совет.

— Какой лейтенант?

— Куща. Он же обещал подстраховать.

— У тебя нет с ним связи?

— Рация молчит. — Ивашура думал несколько мгновений, оглядывая площадку базы с застывшими машинами, домиками, штабелями ящиков, махнул рукой. — Ждать не будем. Вернись-ка туда и захвати «гарпун» с парой ракет, авось пригодится.

Костров безмолвно повернул обратно и через минуту возвратился с зенитно-ракетным комплексом на плече и с ящиком ракет под мышкой. Еще через минуту они встретились с группой Гаранина у входа в Башню.

Глава 8

Отдыхали на восемьдесят первом этаже, преодолев четыреста с лишним ступенек за полчаса. Женщины выбились из сил, да и мужчины устали изрядно, однако не жаловался никто. Все понимали, что от скорости подъема зависит успех операции.

Ивашура не знал, как полковник относится к происходящему, но решил ничего не объяснять, хотя изредка ловил на себе его красноречивые взгляды. Когда боль в ногах от подъема стала невыносимой, Игорь Васильевич объявил привал и отозвал в сторонку Гаранина. Они поднялись на пролет выше. Ивашура сел на ступеньку, с наслаждением упер ноги в стену.

— Насколько мне было бы проще, Олег, — сказал он, улыбаясь, — если бы я полгода назад взял с собой тебя, а не полковника Одинцова. Ты его, случайно, не знал?

— Знал немного, — нехотя отозвался Гаранин. — Что ты задумал, Игорь? Вижу, что у тебя есть определенная цель, и даже догадываюсь — какая, но ничего понять не могу. А вслепую ходить не привык.

— Я же тебе все рассказал.

— Думаю, что не все.

Ивашура помедлил, хлебнул воды из фляги.

— Если я расскажу тебе все, ты не поверишь.

— А ты попробуй. Это лишь один дрянной журналист, тебе вряд ли известный, Ромул Арбихман, покусывающий спецслужбы, считает, что контрразведчики ФСБ — необразованные, серые личности. Ты же так не считаешь?

— Ну, серых личностей, наверное, везде хватает. — Ивашура вздохнул. — Как среди федералов, так и среди ученых. Я уж не говорю про самих журналистов. Однако даже мне поверить в мою историю было бы трудно. Что ж, слушай, пара минут у нас есть, пока отдышатся женщины.

Рассказ длился целых пять минут, и после него полковник глубоко задумался. Он получил такую порцию информации для размышлений, от которой рядовой обыватель просто отмахнулся бы, как от бреда шизофреника.

Во всем здании хроноускорителя царила мертвая тишина, ни одного звука не доносилось снаружи, да и внутри можно было расслышать лишь собственное дыхание, и эта тишина действовала на психику больше, чем яростная пальба.

Они проникли в Башню легко, не встретив у входа ни одного человека. Поднялись на третий этаж и рысью преодолели треть кругового коридора до следующей лестничной шахты, по которой и поднялись на восемьдесят первый этаж. Теперь предстояло отшагать еще сорок этажей, выйти к рабочей зоне, охраняемой командой Сысоева, и разрушить там лифт. И лишь потом спуститься вниз, на семнадцатый этаж, с заблокированной изнутри рабочей зоной хрономембраны (интересно, кто ее заблокировал? Те, Кто Следит? Хронорыцари? Сам Стас, компьютер Ствола?), проникнуть внутрь, взорвать мину Сысоева таким образом, чтобы не повредить лифт… и выжить при этом самим.

Ивашура покачал головой, понимая, что план сложен и почти не выполним. Но у него, то есть у них всех, не было другого выхода.

— Да-а! — промычал Гаранин, возвращая собеседника к яви. — Задал ты мне загадку! А если я тебе предложу другой вариант?

— Какой?

— Проникнуть в эту твою… хреномембрану…

— Хроно…

— Хреномембрану, обезвредить взрывное устройство и занять круговую оборону до подхода основных сил.

— Каких сил? — Ивашура подозрительно всмотрелся в смутно белеющее напротив лицо полковника, но разглядеть его не смог.

— Моих сил. — Олег Борисович усмехнулся. — Думаешь, я зря в Москве сутки провел? Стоит дать сигнал, и сюда через час вертолетный полк высадит десант Брянской бригады спецвойск.

Теперь получил порцию информации для размышлений Игорь Васильевич. Но думал недолго.

— Этот вариант чреват потерями. Будет запасным, на крайний случай. Попробуем управиться собственными силами. Главное — обезвредить «санитаров», без них «хирургам» одним не справиться с уничтожением Ствола… то есть Башни.

— А зачем женщин потащил с собой? Что за особый стратегический расчет?

— Я не сказал тебе еще одной вещи. — Ивашура помолчал. — Если все сложится удачно, мы уйдем. А тебе придется отдуваться за всех. Справишься?

— То есть как уйдете? Куда?

— Туда. Вверх. Или вниз по Стволу, «Бичу Времени», как его прозвали наши приятели. У нас задача посложней: сохранить Вселенную, как бы выспренно и напыщенно это ни звучало.

Гаранин хмыкнул.

— Да уж, звучит… неправдоподобно. Так и хочется проснуться. А мне с вами нельзя?

— А кто будет охранять Башню здесь? Вдруг «санитары» предпримут еще одну попытку?

— Ясно. Значит, буду выполнять задачу здесь. Хотя очень хочется побывать там… в будущем.

— Скорее в прошлом.

— Ну, все равно, в других мирах. А ты вернешься?

— Если честно — не знаю.

— Понятно. Что ж, пошли, командир?

Игорь Васильевич встал, обнял поднявшегося полковника.

— Если бы ты знал, как я тебе благодарен!

— Да чего уж там, — проворчал Гаранин. — Как-никак себя спасаем… со Вселенной вместе. — И не было в его голосе ни сарказма, ни скептической нотки, ни иронии. — Как ты думаешь, майор уже прибыл на базу? Поднял тревогу?

— Если бы поднял, мы бы и здесь услышали. Наверное, еще не прибыл. Хотелось бы, чтобы мы начали первыми.

— Да, фактор внезапности великое дело.

Они вернулись к отдыхающим десантникам. Ивашура безошибочно нашел в темноте Веронику, подсел к ней, и они просидели несколько секунд обнявшись. Потом Гаранин тихо скомандовал своим ребятам выступать, и все зашевелились, разминая мышцы ног.

Отряд выступил в поход. Через двадцать минут они вышли на сто двадцать первый горизонт здания, где располагалась работающая хрономембрана Ствола, контролируемая эмиссаром «хирургов» майором Сысоевым.

— Что будем делать дальше? — спросил Гаранин, когда Иван с его сотрудниками сходил в разведку и доложил о бетонной стене, перегородившей коридор, охраняемой двумя мощными парнями в камуфляже с автоматами. — Не пробиваться же туда силой. Охрана вряд ли знает, что охраняет, парни просто на службе, а при штурме жертвы неизбежны с обеих сторон.

— Мы не собираемся штурмовать эту крепость, — рассеянно проронил Ивашура. — Попробуем пройти другим путем, опыт уже есть.

Он красиво крутанул в руке меч, так что даже Иван посмотрел на него с завистью и недоумением, и вонзил бледно-голубое лезвие в стену коридора. Затем двумя последующими ударами нарисовал на стене тонкими прорезями треугольник. Налег плечом на треугольник, Костров помог ему, упершись рукой, и кусок стены толщиной в полметра, которую вряд ли можно было пробить гранатой, с гулом выпал в соседнее помещение. Пол коридора вздрогнул.

— Сейчас нас засекут и… — Гаранин сделал всем понятный жест.

— За мной. Твои ребята пусть прикрывают тыл. — Ивашура включил фонарь, нырнул в треугольную дыру.

Один за другим члены отряда последовали за ним.

Помещение было длинным и пустым, если не считать каких-то странных ветвистых образований, вырастающих из пола и напоминающих скелеты деревьев.

— Похоже, здесь что-то росло, — предположила Вероника.

— Или просто высохло за много тысяч лет, — добавила Тая.

Ивашура, не отвечая на реплики, прошел в конец помещения и проделал ту же процедуру, что и в коридоре: в три взмаха вырезал мечом кусок стены и выдавил его на ту сторону.

Следующее помещение было копией первого, только «высохший лес» стал гуще. Третье помещение ничем не отличалось от первых двух так же, как и четвертое и пятое, но «лес» становился все гуще, он начал повторяться и на потолке, подобно пещерным сталактитам, и наконец пройти дальше, не задевая белых колючих ветвей, стало невозможно. Пришлось рубить «деревья», что дриммер делал не с такой легкостью, как дыры в стенах. Видимо, материал «скелетообразного леса» представлял собой не вещество — соединение атомов и молекул, — а полевые структуры.