M&D - Федор Московцев

Что касается Spanyi – у нас в России такие вопросы решают очень просто. Нанимают крепких ребят и дают задание: нанести повреждения организму обидчика. Только нужно прекратить официальное преследование и выждать время, чтобы не навлечь на себя подозрения.

Удачи,

To: [email protected]

From: [email protected]

Date: 27.09.2000

Chao, Andrew!

Спасибо за совет. Я тоже склонялась к такому мнению, но отчаяние затмило мой разум. Наберусь решимости, и поговорю с ним.

Насчет того, чтобы избить гада – у нас тут тоже не город ангелов, но мы пока не решаемся прибегнуть к этой исключительной мере наказания. Хотя, такое разрешение ситуации не должно показаться ему чем-то диковинным.

Представляешь, Ференц вышел на компетентных людей из полиции, те пробили моего обидчика, и выяснили, что никакой он не венгр Geza Spanyi, а самый что ни на есть русский по имени Николай Моничев.

Так-то darling, есть над чем задуматься.

То: [email protected]

From: [email protected]

Date: 28.09.2000

С ума сойти! Но я уже ничему не удивляюсь.

Держи меня в курсе событий.

Глава 125

Возле школы было не припарковаться, и Андрей остановился напротив следующего здания, библиотеки имени Горького. Вышел из машины, прошёлся по тротуару.

«Забраться что ли в бричку, не хватало сейчас встретить каких-нибудь знакомых», – подумал он, и только собрался это сделать, как увидел знакомое лицо. Со стороны, противоположной школе, к нему приближалась Арина.

Они поздоровались.

– А-а… Попробую угадать, что ты здесь делаешь… – кивнула она в сторону библиотеки, – наверное, ждёшь завоза новых книг!?

Это было сказано тоном неодобрительной иронии, Андрей почувствовал, что сейчас ему будут выговаривать, и попытался отшутиться.

– Да, чтение – это моя страсть!

– Слава тебе, господи, я, грешным делом подумала, будто школьницы – твоя страсть.

Снова кивок – теперь уже в сторону школы.

– Нет, что вы, всё это пустое, всё лирика, – сказал он первое, что пришло в голову.

– Андрей, я не одобряю ваших отношений, – резко оборвала она его, – не только из-за разницы в возрасте, и из-за того, что ты женат; есть и посерьёзнее причины.

Улыбка слетела с его лица.

– Удостойте мой слух.

– Пожалуйста. Ты вроде как бизнесмен – обеспеченный, самостоятельный молодой человек. К тому же симпатичный, интересный. По совокупности признаков можно сказать, что ты – мечта неопытной молоденькой девушки, особенно если до этого ей приходилось общаться с быдл… с менее достойными парнями.

Он невозмутимо пожал плечами, всё ещё не понимая, куда она клонит.

– … и ты умеешь обращаться с девушками, у тебя ведь богатый опыт соблазнения. А глупенькой школьнице мало нужно, один взгляд – и воспламененная юность бушует сумасшедшим огнем. Не так ли… Ан-дрю-ша…

Он похолодел, всё поплыло перед глазами. Прошлое тревожной птицей промелькнуло в памяти. Навсегда ушли вдаль лиловые изломы кавказских гор, а за ними его Катя, и их большая, как небо, любовь. Самое дорогое воспоминание, но его мысли глубоко спрятаны в тайниках души, такими переживаниями не принято ни с кем делиться.

Арина продолжила, немного понизив голос для придания значительности своим словам.

– Видишь ли, я верю в закон парных случаев. Будешь суеверным, когда дело касается твоих детей. И что за роковой мужчина, почему они так липнут к тебе?! С каким-то фанатизмом!

При этих словах она посмотрела в сторону школы, откуда с минуты на минуту должна была появиться Таня.

– Когда-то я сказала одному знакомому, кстати, он похож на тебя внешне, только старше лет на двадцать, в разговоре с ним я высказала мысль: если человеку суждено быть убитым другим человеком, интересно проследить, как постепенно сближаются их дороги. Сперва они страшно далеки, – вот один с семьёй в Испании, купается в море, играет с детьми, щёлкает «Кодаком». Другой, его смерть, за тысячи километров в это время пьёт пиво, забивает «козла». Вот первый, приехав с моря, едет в офис; второй смотрит футбол по телевизору. Но всё равно им неизбежно встретиться, дело будет. Вот и сейчас, человек, который не увидит больше ночью ковш Большой Медведицы, не встретит утро завтрашнего дня, шагает своими ногами маршрутом, который на одном из участков пересечётся с маршрутом другого человека… Посмотреть со стороны – их движение идёт само собой, без насилия, какое-то полусонное скольжение, будто всё кругом смазано глицерином и сонно скользит само собой.

Арина проницательно посмотрела на Андрея и не спеша произнесла:

– Эти слова были сказаны незадолго… до того ужасного события. У меня были предчувствия, я не знала, что будет, но чувствовала приближение чего-то нехорошего. И сейчас… если я до сих пор не прекратила ваши отношения, то только потому, что ты похож на того мужчину, а я испытываю к нему безграничное доверие, он очень много сделал для нашей семьи.

– «Святой Иосиф», – вымолвил он немного небрежно.

– Между прочим, очень влиятельный человек, – повысила она голос, как бы защищая от нападок своего знакомого. – Недавно помог нам выиграть суд, без вмешательства никак бы не обошлись.

Он увидел, что она успокоилась, как человек, выполнивший работу, и удовлетворенный тем, что дело сделано. И решил разрядить обстановку анекдотом.

– Анекдот! Судятся армянин с евреем. Судятся они, судятся. В итоге судье дали пять лет.

Мгновение Арина смотрела на него, широко раскрыв глаза, затем громко рассмеялась.

– Это ты верно подметил, так оно и получается!

«Вот откуда у Тани такой сильный голос – от матери», – подумал он.

Чтобы не возвращаться к сколькой теме, развил отвлекающие манёвры.

– Что касается судов – у меня в Будапеште… знакомый…

Но Арина прекрасно помнила, к чему вела беседу, и её не так легко было сбить с толку.

– Секунду, Андрей, я тебя перебью! Давай закончим тот наш разговор. Тане внушать бесполезно, и я обращаюсь к тебе, как к более сознательному из вас двоих. Вы можете общаться, но я не хочу, чтоб было что-то большее, чем простое общение. Ещё лучше, если ты пустишь по тормозам эту вашу дружбу. Ну, мы определились!?

Он сделал неопределенный жест. Ей это показалось достаточным, она решила, что закрыла вопрос, и продолжила беседу:

– Итак, ты что-то говорил про Будапешт…

– Да, мой будапештский знакомый, он журналист. Поехал он в пригород со странным названием Телки, это район элитной застройки. Остановился напротив красивого особняка, вышел из машины, сделал пару снимков. В кадр попал хозяин дома – вышел из ворот вместе с сыном. Увидев, что его снимают, мужик набросился на этого моего парня, вырвал камеру из рук, и разбил об асфальт. Да и его самого чуть не избил. Так вот, о чём я веду речь – обратились в суд, и сколько уже, два месяца, наверное, никаких результатов. Правосудие у них такое же, как у нас – никакое!

– Твоему другу надо обратиться к Иосифу Григорьевичу, он быстро решит вопрос!

Незаметно подошла Таня:

– О чём вы тут, милые, шепчетесь?!

И она взяла обоих под руку – и мать, и своего друга. По тому, как эти двое посмотрели друг на друга, Арине стало ясно, что совершенно напрасно она тут распрягалась. Любовь не остановить. Она прорвется сквозь стены, проторит путь в самых прочных преградах, сломает любые запреты. И даже её первое робкое дыхание уже непобедимо.

Голос Андрея вывел её из оцепенения.

– Самое интересное в этой истории – знаете, кто хозяин того дома?!

– Кто? – равнодушно спросила Арина.

– Наш земляк, Николай Моничев, хозяин «Доступной Техн…

– Что?! – громко вскрикнула она.

– Вот так, мир тесен, как ночной горшок.

Таня не понимала, о чём тут говорят, единственное, что занимало её – то, что вроде как мать с Андреем поладила, и, наверное, не будет больше выступать против их дружбы.

– Ты не мог бы, Андрей, раздобыть мне адресок нашего будапештского земляка, и фоточку желательно.

– Это вообще не вопрос, сегодня же созвонюсь с будапештскими товарищами.

Арина высвободила руку и подозрительно посмотрела на эту парочку, особенно обратив внимание на то, как Таня держит под руку Андрея. По правде говоря, они неплохо смотрятся.

– Да уж, вот это новости… – только и смогла она выговорить. – Как всё запущено… Запомни, что я тебе сказала, Андрей… Адресок земляка, и… фотку.

И в смятении удалилась.

– Поехали, – деловито сказала Таня, поворачиваясь к машине.

Глава 126

Произошло то, что произошло: восемью из двенадцати голосов Никита Морозко был признан невменяемым и отправлен на принудительное лечение в психиатрическую больницу № 17. Профессор Синельников снова помог беспредельной шпане уйти от наказания, договорившись насчёт суда присяжных, сделав нужные медицинские справки, и наняв опытного адвоката, заморочившего голову присяжным заседателям. И теперь набирает очки перед электоратом, публикуя статьи о том, что его усилиями «Россия становится правовым государством».