Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

Приемная Элайды была, конечно, тоже пуста, однако папка с бумагами, лежавшая на столе, ясно говорила, что тут кто-то был. Однако, она может подождать. На обратном пути она обязательно заглянет в нее, и посмотрит не нужно ли наказать Элайду за ее содержимое. Алвиарин бросила плащ на стол и толкнула новенькую дверь с резным Пламенем Тар Валона, и ожидающую позолоты, ведущую в апартаменты.

Она удивилась, почувствовав собственное облегчение, когда увидела Элайду, сидящую за резным позолоченным столом. Семицветный… нет… шести-цветный палантин висел на шее, а над головой, на высокой спинке, красовалось Пламя Тар Валона, выложенное лунными камнями вперемешку с позолотой. Тревожное чувство, которое она не осознавала до этого момента, была вероятность того, что женщина могла погибнуть из-за какого-нибудь несчастного случая. Это бы объяснило слова Земайллы. Выборы новой Амерлин, даже не смотря на мятежниц и остальных им противостоящих, могли затянуться на месяцы, но ее дни как Хранительницы Летописей были бы сочтены. Что удивило ее еще больше, чем собственное облегчение, это присутствие здесь же большей половины Восседающих, которые стояли перед письменным столом в своих, украшенных бахромой, шалях. Элайда знала, что лучше развлекать такого сорта делегации без ее участия. Огромные позолоченные часы у стены, слишком вульгарные в своих украшениях, пробили два по полудни. Из малюсеньких дверок выбежали две фигурки Айз Седай, и она открыла рот, чтобы сообщить Восседающим, что ей необходимо побеседовать с Амерлин наедине. Они сбежали бы ни мало не задерживаясь. У Хранительницы нет реальной власти чтобы приказать им уйти, но они знали, что ее власть распространяется дальше палантина, и даже не подозревали на сколько далеко.

– Алвиарин, – сказала Элайда, выглядя удивленной, прежде чем она произнесла первое слово. Твердость лица Элайды смягчилась, в чем-то, что возможно было принять за удовольствие. Ее рот скривился в подобии улыбки. Порой у Элайды не было причин для улыбок. – Постой тут и помолчи, пока я не выкрою время, чтобы разобраться с тобой, – сказала она, властным жестом, указав на угол комнаты. Восседающие зашаркали по полу и принялись поправлять свои шали. Суана, чрезвычайно полная женщина, бросила на Алвиарин тяжелый взгляд, а Шеван, высокая и угловатая как мужчина, посмотрела в ее сторону без всякого выражения, но другие старались даже не смотреть в ее сторону.

Ошеломленная, она застыла, разевая рот, посредине яркого шелкового ковра. Это уже было не просто восстание со стороны Элайды – женщина, должно быть, просто сошла с ума! – но что, во имя Великого Повелителя, случилось, что свело ее с ума? Что?

С громким стуком ладонь Элайды хлопнула по поверхности стола, от удара одна из лакированных шкатулок отлетела в сторону.

– Когда я говорю тебе: стань в угол, Дочь, – тихо начала она опасным тоном, – то надеюсь, что ты подчинишься. – Ее глаза сверкнули. – Или мне нужно позвать Госпожу Послушниц чтобы эти Сестры засвидетельствовали твою «частную» епитимью?

Жар охватил лицо Алвиарин, частично от унижения, частично от гнева. Сказать подобное прямо ей в лицо, да еще позволить услышать посторонним! И страх тоже забурлил в ней, перевернув ее желудок и выплеснув желчь. Всего пара слов, и Элайда стала бы отвечать на обвинения в том, что отправила Сестер в ловушку, и позволила их пленить. И не один раз, а дважды. Слухи о событиях в Кайриэне уже начали просачиваться. Мрачные слухи, но становящиеся все более точными день ото дня. И как только станет известно, что Элайда отправила пятьдесят Сестер чтобы попытаться укротить сотни мужчин способных направлять, то даже присутствие в Муранди зимующих мятежниц не удержит палантин Амерлин на ее плечах, а голову на плечах. Она не посмела бы так поступить. Если только… Если только не узнала, что Алвиарин из Черной Айя. Это может дать ей немного времени. Но очень мало, конечно, пока факты о Колодцах Дюмай и Черной Башне не станут известны, но Элайда видимо готова ухватиться за соломку. Нет. Это не возможно, не может быть возможно. Как и бегство. С одной стороны, если Элайда готова выдвинуть свои обвинения, то побег только подтвердит ее слова. С другой, если она сбежит, Месана отыщет ее и убьет. Все это промелькнуло у нее в голове пока она на ватных ногах шла в угол, словно провинившаяся Послушница. Должен быть выход из создавшегося положения, чтобы не произошло. Из любого положения всегда существует выход. Нужно только внимательно слушать. Она бы помолилась, если бы Темный Повелитель прислушивался к молитвам.

Элайда еще секунду смотрела на нее, затем удовлетворенно кивнула. Однако, ее глаза все еще возбужденно сверкали. Подняв крышку одной из лакированных шкатулок на столе, она вынула миниатюрную потемневшую от времени резную костяную фигурку черепахи и принялась крутить ее в руках. Она всегда так поступала, когда хотела успокоить нервы.

– А теперь, – сказала она. – Вы должны объяснить мне, почему я должна поддержать эти переговоры.

– Мы не спрашиваем разрешения, Мать, – вздернув подбородок, резко сказала Суана. У нее он был очень большой, квадратный и твердый, и достаточно высокомерный, чтобы начинать им толкаться. – Решение такого рода принимает Совет. И в Желтой Айя большинство за его принятие. – Что подразумевало, что это она за принятие этого решения. Она была Главой Желтых, Первая Плетельщица, или что-то подобное. Алвиарин знала, так как Черные знали все секреты всех Айя, или почти все. И с точки зрения Суаны, ее мнение было мнением ее Айя.

Дозин, другая Желтая, косо посмотрела на Суану, но ничего не сказала. Бледная и по юношески худая Дозин всем своим видом говорила, как ей не хочется быть здесь, эдакий мрачный и симпатичный мальчишка, которого за ухо тащили куда-то. Восседающие часто артачились в ответ на явное выкручивание им рук Главой их Айя, но похоже Суана нашла какой-то способ.

– Многие Белые тоже поддерживают переговоры, – сказала Феране, хмуро глядя на чернильное пятнышко на большом пальце руки. – Это же логично, вести переговоры в подобных обстоятельствах. – Она была Первой Рассуждающей, главой Белых, но меньше Суаны выдавала собственное мнение за мнение всей Айя. Чуть-чуть. Феране часто казалась хуже Коричневых. Ее длинные черные волосы, обрамлявшие круглое лицо, нуждались в доброй расческе, половина бахромы на шали кажется побывала в чем-то, что напоминало чашку с утренним чаем. Но она могла уловить малейшую трещинку в логических построениях и аргументах. Похоже, что она присутствовала здесь одна просто потому, что не верила, что ей потребуется какая-нибудь поддержка второй Восседающей от Белых.

Выпрямившись в кресле, Элайда стала закипать, ее пальцы с фигуркой черепахи яростно замелькали, и Андайя быстро заговорила, стараясь не смотреть на Элайду, притворяясь, что поправляет на плечах шаль с серой бахромой.

– Дело в том, Мать, что мы должны найти способ закончить все мирно, – сказала она, ее тарабонский акцент выдавал ее волнение. Она побаивалась Элайды и чувствовала застенчивость, поэтому поглядывала на Юкири, словно надеясь на поддержку, но миниатюрная стройная женщина слегка покачала головой. Юкири для такой крохи была очень упрямой женщиной. В отличие от Дозин, она не поддавалась на давление. Но тогда почему она здесь, если ей этого не хочется? Поняв, что она осталась без поддержки Андайя устремилась в атаку. – Нельзя допустить, чтобы на улицах Тар Валона начались бои. Или в Башне. Только не это. Это не должно повториться. Пока мятежницы продолжают сидеть и смотреть на Башню, но это не продлится вечно. Они как-то смогли заново открыть Перемещение, Мать, и использовали это чтобы переправить армию за сотни лиг. Мы должны начать переговоры, пока они не решили использовать Перемещение чтобы привести армию в Тар Валлон, или все будет потеряно, даже если мы победим.

Сжав кулаки на подоле юбки, Алвиарин с трудом проглотила ком в горле. Она подумала, что ее глаза сейчас выпадут из орбит. Мятежницы узнали как Перемещаться? Они уже здесь, возле Тар Валона? А эти дурочки хотят с ними беседовать? Она представила все гладкие и точные планы, чрезвычайно сложные и продуманные проекты, которые испарились, словно туман под жарким летним солнцем. Возможно, Темный Повелитель прислушается к ней, если она будет молиться очень сильно?

Угрюмость Элайды не стала меньше, но она с чрезвычайной осторожностью поставила миниатюру на стол, и ее голос стал уже почти нормальным. Близким к старым временам, до того, как Алвиарин ее опутала своей сетью, со стальными нотками за мягкими словами.

– Коричневые и Зеленые также собираются поддержать переговоры?

– Коричневые, – начала Шеван, затем задумчиво сморщила губы и явно изменила то, что собиралась сказать. Внешне она казалась очень спокойной, но бессознательно потирала большие пальцы рук указательными. – Коричневым все ясно из исторических прецедентов. Вы все читали секретные записи, и должны были с ними ознакомиться. Когда бы Башня не была разделена на части, каждый раз мир постигало очередное несчастье. Близится Последняя Битва, в мире появилась Черная Башня, мы просто не можем себе позволить ни дня дольше оставаться разделенными.