Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Рано или поздно, Авиенда, мы должны будем иметь дело с Черной Башней, и Морайя была права. В мире уже слишком много Аша'манов, чтобы думать о том, чтобы укротить их всех. И как думать о таком накануне Последней Битвы. Возможно, сон покажет мне иной путь, но пока еще ни один не показал. – Ни один из ее снов пока не показывал ей что-то полезное. Хорошо, не совсем. – Это дает нам, по крайней мере, причину обратиться к ним. В любом случае, это случиться. Если Восседающие смогут договориться о чем-нибудь, кроме того факта, что они должны добиваться соглашения. Так что мы должны с этим смириться. В конечном счете, это может даже привести к лучшему.

Авиенда улыбнулась в свою чашку. Она не казалась удивленной, скорее, успокоившейся, по какой-то неведомой причине. Хотя голос ее был серьезен.

– Вы, Айз Седай всегда считаете мужчин дураками. Довольно часто они – совсем не дураки. И чаще, чем вы думаете. Будьте осторожны с этими Аша'манами. Мазрим Таим совсем не дурак, и я думаю, что он – очень опасный человек.

– Совет знает это, – сухо сказала Эгвейн. То, что он был опасен, безусловно. Второй момент стоит подчеркнуть. – Не знаю, почему мы даже обсуждаем это. Это от меня не зависит. Важно то, что в конечном счете Сестры решат, что Черная Башня больше не причина держатся подальше от Кэймлина, если мы все равно собираемся вести с ними переговоры. На следующей неделе или завтра, но скоро Вы увидите Сестер, приезжающих только чтобы поглазеть на Илэйн, и, посмотреть, как идет осада. Что нам необходимо решить – как скрыть то, что мы хотим оставить в секрете. У меня есть несколько предложений, и я надеюсь, что у вас найдутся.

Упоминание о посторонних Айз Седай, появляющихся в Королевском Дворце, взволновало Авиенду настолько, что она мгновенно сменила синие шелка на кадин'сор, затем на шерстяную юбку и блузу из алгода, и все снова назад, за время их беседы, хотя она, казалось, этого не замечала. Ее лицо оставалось достаточно спокойным, чтобы подойти любой Сестре. Ей-то, конечно, не о чем было волноваться, если из-за подобных визитов Айз Седай узнает про Родню, или про пленных сул'дам и дамани, или о сделке с Морским Народом, но, вероятно, она обеспокоилась о последствиях для Илэйн.

Упоминание о Морском Народе, не только заставило появиться кадин'сор, но еще и круглый щит из бычьей шкуры, расположившийся возле стула вместе с тремя короткими айильскими копьями. Эгвейн хотела было выяснить, не было ли проблем с Ищущими Ветер – все, что было необычного – но сдержала язык. Если Авиенда об этом не упоминала, то она и Илэйн хотели решить все проблемы сами. Конечно, она сказала бы что-то, если Эгвейн должна была знать. Или нет?

Вздохнув, Эгвейн поставила свою чашку на стол, откуда та быстро исчезла, и протерла глаза пальцами. Подозрительность въелась в нее и теперь стала ее частью. И без этого она, вряд ли, долго проживет. По крайней мере, она не должна постоянно действовать на основе своих подозрений, особенно с подругой.

– Ты устала, – сказала Авиенда, снова появившись в белой блузе, темной юбке и платке, словно обеспокоенная Хранительница с острым взглядом зеленых глаз. – Ты плохо спишь?

– Я сплю хорошо, – солгала Эгвейн, старательно улыбаясь. У Авиенды и Илэйн были собственные заботы, чтобы загружать их своей головной болью. – Я просто уже не в состоянии думать, – сказала она, поднимаясь. – А ты? Тогда мы закончим, – продолжила она, когда Авиенда покачала головой, – передай Илэйн – пусть заботиться о себе. И ты позаботься о ней. И о ее малышах.

– Позабочусь, – сказала Авиенда, теперь в синем шелке. – Но ты должна позаботиться о себе. Я думаю, что ты слишком много работаешь. Желаю тебе хорошо выспаться и проснуться, – мягко произнесла она айильское пожелание спокойной ночи, и пропала.

Эгвейн, нахмурившись, глядела на место, где только что была ее подруга. Она не слишком много работает. Ровно столько, сколько надо. Она скользнула в свое тело и обнаружила, что оно нормально спит.

Это не подразумевало, что спала она, точнее, не совсем. Ее тело дремало, дыша медленно и глубоко, но разрешила себе вернуться равно настолько, чтобы пришел сон. Теперь она могла только ждать, пока не проснётся, и тогда вспомнит свои сны, так как она их записывала в небольшую книгу в кожаном переплете, которую хранила на дне одного из своих сундуков с одеждой, под тонкими льняными сорочками, которые не достанут до весны. Но смотреть сны в том порядке в котором они приходят – экономит время. Она считала, что это могло бы помочь ей разгадать их смысл. По крайней мере, те, которые были нечто большим, чем простые ночные сны.

Было много таких, в которых часто появлялся Гавин – высокий и красивый – который ее обнимал, танцевал с нею и занимался с ней любовью. Однажды, даже во сне она отказала ему. Когда она проснулась, то от одной мысли об этом покраснела. Это казалось настолько глупым, совсем по-детски. Когда-нибудь она свяжет его с собой узами Стража, и выйдет за него замуж, и будет заниматься с ним любовью, пока он не попросит пощады. Даже во сне она захихикала. Другие сны были не настолько приятны. Она пробиралась по пояс в снегу, а вокруг ее обступали толстые стволы деревьев. Она знала, что должна добраться до края леса, но каждый раз, когда она бросала вперёд взгляд на последний ряд деревьев, через миг она оказывалась на прежнем месте. Или другой – она поднимается на крутой холм, но каждый раз, когда она была уже почти на вершине, она скользила и падала, и видела огромный камнепад, катящийся к подножию, так что ей необходимо было снова ползти, отступать и начинать снова, только каждый раз, холм был выше, чем прежде. Она достаточное знала о снах, чтобы понимать причины по которым они сняться, даже если они не имели никакого особого значения. Не считая того, что она по-видимому была утомлена и поставила перед собой невыполнимую задачу. Этой ей никак не помогало. Она чувствовала своё тело, мечущееся от тяжелых снов, и постаралась расслабить мускулы, чтобы дать отдых телу. Такой вид полусна был чуть лучше, чем никакого, и меньше утомлял, чем провести всю ночь, чем мечась на кровати. Ее усилия достигли цели. По крайней мере, ей приснилось, что она вынуждена тянуть телегу по грязной дороге телегу, полную Айз Седай.

Другие сны оказались ни то, ни се.

Мэт, стоя посреди деревни, играл в шары. Здания, крытые соломой, были нечеткими, как обычно бывает во сне – иногда крыши были из черепицы, иногда дома казались каменными, иногда деревянными, но он был четким и ясным. Одет в прекрасную зеленую куртку и широкополую черную шляпу, ту же, в которой он был, когда приехал в Салидар. Вокруг в поле зрения не было ни души. Потеряв шар, он разбегался и небрежно бросал его через траву. Все девять кегель упали, словно их пнули. Мэт подошёл и поднял другой шар, все кегли снова стояли. Нет, это был новый набор. Старые все еще лежали там же, куда упали. Он лениво из-за спины швырнул шар снова. И Эгвейн захотелось закричать. Кегли были из древесины. Они были людьми, стоявшими и глядевшими как катится к ним шар. Но никто не двигался, пока шар в них не попал. Мэт снова пошел за другим шаром, и снова появились кегли – люди, стоявшие ровными, организованными шеренгами среди лежавших на земле, словно мертвых. Нет, они и были мертвы. Беззаботный Мэт снова бросил шар.

Это был истинный сон, она это знала, за долго до его завершения. Проблески будущего, которое могло прийти. Предупреждение, за чем необходимо наблюдать. Истинные сны всегда могли сбыться, но это не обязательно, она часто должна было напоминать себе об этом. Сновидение не Предсказывало – но вероятность, что что-то подобное произойдет – была огромная. Каждая из тех человеческих кегель представляла собой тысячи людей. В этом она была уверена. И частью этого был Иллюминатор. Мэт однажды встретил Иллюминатора, но это было давно. А тут происходит что-то новое. Иллюминаторы же были рассеяны, их гильдия распалась. Теперь каждый бродил сам по себе и показывал своё ремесло. Илэйн и Найнив путешествовали какое-то время с одним таким. Мэт мог тоже где-нибудь найти Иллюминатора. Однако, это было только возможное будущее. Суровое и запачканное кровью, но только возможное. Она уже видела подобное во сне, по крайней мере, дважды. Сны не были одинаковыми, но всегда имели одно значение. Становилось ли от этого событие более вероятным? Она должна была попросить, чтобы Хранительницы помогли это выяснить. Но она все время откладывала этот шаг. Каждый заданный вопрос, открыл бы им что-то из ее целей. Чтобы спасти Айил они могли дать Белой Башне исчезнуть с лица земли. Ей же нужно думать больше, чем об одном человеке или народе.

Еще сны.

Она карабкалась по узкой, скалистой тропинке вдоль высокого утеса. Ее окружили облака, скрывая землю внизу и вершину на верху, но она знала, что и то и другое очень далеко. Она вынуждена была идти очень осторожно. Тропинка шла неровным выступом, шириной ровно столько, чтобы только стоять, одним плечом упираясь в скалу. Повсюду тропинка была усыпана камнями размером с кулак, которые могли подвернуться под ногу и незамедлительно отправить ее вниз. Сначала казалось, что это один из снов про затаскивание жернова на гору или телеги, но с другой стороны она знала, что это тоже был истинный сон.