Речи, изменившие мир. От Сократа до Джобса. 55 важнейших выступлений в истории - В. Апанасик

я категорически не согласен с его взглядами? Абсолютно. Я уверен, что многим из вас приходилось слышать высказывания пасторов, священников и раввинов, с которыми вы были категорически не согласны.

Но замечания, которые недавно вызвали такую бурю, были не просто спорными. Они были не просто попыткой религиозного лидера высказаться против проявлений несправедливости. Нет, они были выражением сильно искаженного взгляда на нашу страну – взгляда, согласно которому белый расизм является неотъемлемой чертой американского общества; взгляда, согласно которому все негативное, что есть в Америке, значительно перевешивает все то позитивное, что в ней есть; взгляда, согласно которому конфликты на Ближнем Востоке происходят исключительно из-за агрессивности союзника Соединенных Штатов Израиля, а не из-за человеконенавистнической идеологии радикального ислама.

Комментарии преподобного Райта не только несправедливы – они вносят расовый раскол в наше общество в тот самый момент, когда мы нуждаемся в единстве, когда нам предстоит вместе разрешить целый ряд чрезвычайно важных проблем: две войны, террористическая угроза, падающая экономика, хронический кризис системы здравоохранения и потенциально разрушительные изменения климата. Эти проблемы не черные, не белые, не латиноамериканские и не азиатские – они касаются всех нас.

Неудивительно, что с учетом моего происхождения, моей политики, моих идеалов и ценностей находятся люди, для кого моих заявлений и осуждений недостаточно. Они могут спросить: почему я имел дело с преподобным Райтом? Почему не присоединился к другой церкви? Признаюсь, если бы все, что мне было известно о преподобном Райте, сводилось к фрагментам его проповедей, бесконечно транслируемых по телевидению, и если бы Объединенная церковь Троицы соответствовала тем карикатурам, которые навязывают общественности некоторые комментаторы, моя реакция была бы примерно такой же.

Но дело в том, что о преподобном Райте мне известно не только это. Я знаю его уже больше двадцати лет. Это человек, который помог мне прийти к моей христианской вере, который говорил со мной о нашей обязанности любить друг друга, заботиться о больных и поддерживать бедных. Он служил своей стране в морской пехоте, обучался и преподавал в лучших университетах и семинариях Соединенных Штатов и уже в течение тридцати лет возглавляет церковь, которая служит обществу, делая работу Бога здесь, на Земле: строит дома для бездомных, поддерживает нуждающихся и протягивает руку помощи тем, кто страдает от СПИДа.

В своей первой книге «Мечты моего отца» я описал собственные впечатления от первого посещения этой церкви: «Люди начали кричать, вскакивать со своих мест, аплодировать и плакать, когда мощный голос преподобного возвысился к стропилам здания церкви… И в этот момент – надежда! – я услышал что-то еще. У подножия креста, в тысячах церквей по всему городу, я представил истории простых чернокожих людей, вытекающие из историй о Давиде и Голиафе, Моисее и фараоне, христианах в логове льва, усеянном костями поле Иезекииля. Эти истории – о выживании, свободе и надежде – стали нашей историей, моей историей; пролитая кровь была нашей кровью, слезы – нашими слезами; пока эта черная церковь в этот ясный день не показалась вновь судном, везущим историю народа будущим поколениям и в широкий мир. Наши испытания и триумфы стали одновременно уникальными и универсальными, черными и более чем черными; во время нашего путешествия истории и песни давали нам средства для воскрешения воспоминаний, которых нам не надо стыдиться… воспоминаний, которые все люди могут изучать и лелеять – и с которыми мы могли бы приступить к осуществлению перемен».

Таковы были мои впечатления от первого посещения Объединенной церкви Троицы. Как и другие преимущественно черные церкви в нашей стране, она объединяет в основном чернокожих – врача и мать семейства, живущую на пособие, примерного студента и бывшего участника групповых изнасилований. Как и в других черных церквях, на ее службах часто раздается громкий смех и слышатся непристойные шутки. В ней танцуют, хлопают в ладоши, кричат – и все это кажется странным непривычному глазу и уху. Эта церковь в полной мере вмещает в себя доброту и жестокость, свирепый ум и шокирующее невежество, борьбу и успех, любовь и горечь – все, что составляет жизнь черной Америки.

И это, возможно, поможет понять мое отношение к преподобному Райту. Несмотря на все свои недостатки, он для меня все равно что член семьи. Он укрепил мою веру, венчал нас с женой, крестил моих детей. Я ни разу не слышал, чтобы он пренебрежительно отзывался о какой-либо этнической группе или говорил о белых, с которыми ему приходилось иметь дело, иначе как с уважением. Его натуре присущи противоречивые черты, характерные для общины, которой он преданно служил долгие годы.

Я не могу отказаться от него, как не могу отказаться от черной общины. Я не могу отказаться от него, как не могу отказаться от моей белой бабушки – женщины, которая помогала растить меня, которая очень многим пожертвовала ради меня, которая очень любила меня, но которая однажды призналась мне, что испытывает страх, когда встречается на улице с чернокожими, и не однажды выражала неприязненное отношение к ним, из-за чего мне приходилось ежиться.

«Я высказал твердое убеждение – убеждение, основанное на вере в Бога и вере в американский народ: что, работая вместе, мы сможем залечить некоторые старые раны расовых отношений и что у нас нет другого выбора на пути к более совершенному союзу»

Эти люди являются частью меня. И они являются частью Америки – страны, которую я люблю.

Кое-кто увидит в моих словах попытку оправдать или извинить комментарии, которые ни оправдать, ни извинить нельзя. Могу вас заверить в том, что это не так. Я полагаю, что с политической точки зрения разумнее всего было бы забыть об этом эпизоде в надежде на то, что подобное больше не повторится. Мы можем относиться к преподобному Райту как к чудаку или демагогу – точно так же, как некоторые отзываются о Жеральдин Ферраро после ее недавних заявлений, свидетельствующих о глубоко укоренившихся в ее сознании расовых предрассудках.

Тем не менее я считаю, что нам непозволительно игнорировать расовую проблему, иначе мы совершим ту же ошибку, какую совершил преподобный Райт в своих оскорбительных проповедях об Америке, исказив действительность.

Дело в том, что сделанные заявления и разгоревшиеся в последние несколько недель дискуссии отражают сложность расовой проблемы в нашей стране, которой мы еще реально не занимались. И это часть нашего союза, который нам еще предстоит усовершенствовать. Если мы сейчас просто разойдемся по своим углам, то не сможем вновь собраться вместе для решения важных вопросов в таких сферах, как здравоохранение, образование и создание