Падение драконов - Кристиан Камерон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрэнсис Эткорт стоял с графом Заком и объяснял передовым отрядам, куда идти. Веки у Зака набрякли, и он казался сердитым, как кошка, которую неправильно погладили. Плохиш Том предпочел не задирать его. Наемники пошли направо, через странную густую траву, и вверх, на главный холм. Мортирмир уже стоял наверху с императором и штабом, императорский штандарт трепетал на порывистом ветру. Двести нордиканцев спали в траве.
Император изучал поле битвы вместе с цезарем Георгием Комнином. Полевая кузница, которую растопили привезенными из Арле дровами, весело пыхтела за штандартом. Три харндонских оружейника заклепывали латную юбку сэра Майкла, а Эдвард делал заклепки из проволоки, и наковальня пела под молотом; Герцог одевался, а Анна Вудсток, уже надевшая доспех, учила Марси, одну из подмастерьев, варить кахве в маленьком медном горшке по-ифрикуански, как пили император и его офицеры, — погуще и с медом.
Макгилли и новый паж, Хэмуайз, очень-очень юный, чей-то младший сын, облачали императора в летный костюм, а Тоби ел яблоко и раздавал им указания.
— Нет, Георгий, — говорил император. — Если они не захотят драться, мы их пропустим.
Анна Вудсток принесла поднос с маленькими роговыми чашечками кахве и предложила всем. Мортирмир отхлебнул, расплылся в довольной улыбке и залпом допил остаток.
— Я думаю, ваше величество ошибается, — сказал цезарь и отпил кахве. — Мне кажется…
— Продолжайте, — поднял бровь Габриэль.
— Что, если они возьмут наши врата? — спросил Комнин. — Зачем рисковать?
— Времени мало. И я уверен, что Кларисса и ее превосходный хор скромных магов удержат врата, не говоря уж о коннетабле и гарнизоне.
Габриэль смотрел, как зеленый отряд и вардариоты идут дальше по равнине. Временами их выдавал блеск металла. Комнин поднял чашку, оглядел внутренний круг и пожал плечами.
— Это довольно рискованно, — осторожно сказал он.
— А что не рискованно? Я вас понимаю, но у нас просто нет времени.
— Половина гарнизона Арле смешалась с алеманскими рыцарями. А королева Арле стоит примерно в шестидесяти футах отсюда. Прошу прощения, никто другой не осмелился этого сказать.
Габриэль Мурьен громко заковыристо выругался, обернулся и посмотрел на свой отряд. Теперь он сразу увидел стройную фигуру в превосходных доспехах. Это была Кларисса де Сартрес, которая стояла рядом с Филипом де Бозе. Он стиснул зубы, исподлобья посмотрел на Комнина и принужденно рассмеялся:
— Кажется, я и правда император. Раз уж подданные от меня что-то скрывают.
— Любой, у кого есть доспехи, хочет быть с нами. — Плохиш Том выпил свой кахве, — делать великие дела. И как их винить?
— А почему никто не хочет умереть в своей постели? — покачал головой Габриэль. — Ладно. Анна, передай королеве Арле чашку кахве, мои добрые пожелания и скажи, что она слишком высокая для пажа, а с такими доспехами вполне может быть рыцарем. Но мое решение остается прежним: если мы сможем избежать сражения путем маневра или переговоров, мы это сделаем.
Мортирмир опустился на колени и ковырял незнакомую траву столовым ножом. Все к нему привыкли и не обращали внимания. На мгновение он задумался, а затем направился туда, где лучники копали ямы в упругом дерне, а потные пажи расставляли колья, которые привезли обозом из Арле.
— Мы можем устроить засаду, — сказал Комнин.
— Я то же самое говорю, — добавил Том.
Император холодно поклонился подошедшей королеве Арле, лицо которой пылало, как медленно поднимающееся солнце.
— С точки зрения морали устроить засаду на армию из иного мира в третьем мире без предварительного предупреждения — это примерно то же самое, что напасть на незнакомца в переулке, убить его и забрать кошелек.
— Да, — согласился Том Лаклан. — И что?
Майкл, с которым все еще возились оружейники, захохотал.
— С каких пор ты стал таким совестливым?
— А вот стал! — огрызнулся Габриэль. — Это вы во всем виноваты. Мне приходится притворяться могущественным и благодетельным императором.
Не давая напряжению стать еще сильнее, подъехал на усталом пони Длинная Лапища, почтительно поклонился императору и показал на равнину.
— Началось. Они уже идут. Выслали разведчиков, дюжина на дороге, по пятьдесят с каждой стороны.
— Как сражаться с саламандрами? — спросил император.
— Они очень горячие и очень крепкие, но броня не лучше, чем у людей. У того, с кем мы дрались, доспехов не было. Очень быстрые, как я или даже быстрее. — Длинная Лапища говорил, не осознавая собственного высокомерия. Он был блестящим мастером фехтования, настолько быстрым, что многие неплохие воины отказывались с ним тренироваться.
— Маги? — спросил Майкл. Герцог стоял рядом с ним на коленях и проделывал новые дырки в новом кожаном ремешке.
— Тот, с кем мы сражались, выпускал одну мощную молнию, ярко-красную, я таких раньше не видел. И так несколько раз. — Длинная Лапища виновато развел руками: — Про щиты ничего не знаю, но, наверное, были. А где Браун?
— С Изюминкой. — Габриэль подергал себя за бороду. — Сейчас они на дороге сюда.
— Регент Галле только что вышел на поле боя, — сказал Длинная Лапища. — Сэр Павало миновал врата и гонит своих мамлюков вперед. — Он огляделся, не обращая особого внимания, насколько высокопоставлена его публика. — Самое главное, что они умеют отращивать конечности.
— Очень быстры, трудно убить, нет металлической брони, и нужно обязательно добивать, — подытожил Габриэль. — Сообщите всем войскам. Пугал ставьте прямо здесь, на вершине. Они будут наковальней.
— Мы вроде не собирались сражаться, — насмешливо сказал Майкл.
— Гонца сюда, — велел Габриэль.
Через несколько мгновений появился имперский гонец. Император кивнул ей.
— По этой дороге движется армия саламандр. Я хочу начать с ними переговоры.
Габриэль написал записку и передал ее гонцу. Та поклонилась, села на предоставленную ей лошадь, взяла длинную белую пику с бело-зеленым вымпелом и поскакала безоружной.
— Смелая, — сказал Габриэль.
— Чокнутая, — согласился Том. — Ты расстроишься, когда ее убьют и съедят?
— Да. Господи, как меня все сегодня поддерживают этим утром, это что-то.
Габриэль позволил себе долгий вздох облегчения, когда крошечное облачко дорожной пыли показалось в розовом полумраке. Посланница возвращалась. Она покраснела, плащ развевался за ней, как крылья.
Она спрыгнула с коня и опустилась на одно колено. Уголек в руках Адриана Голдсмита поспешно забегал, зарисовывая беспокойное животное.
— Ваша светлость, мы не сразу нашли… общий язык. — Она посмотрела императору в глаза. — Они знают низкую архаику, но отказываются говорить на ней. Называют ее языком рабов.
Габриэль приподнял бровь, а потом покачал головой.
— Несмотря ни на что, ты
