И аз воздам - Ирина Чернова

— Сергей, а вам ничего не будет от начальства за то, что вечером тут со мной занимаетесь, — мне было не по себе из-за глупой стычки и не хотелось неприятностей для них обоих, — может быть, надо было дать ей посмотреть, что здесь все нормально?

— Валерия, да что вы говорите? Ее только пусти в огород, она вообще на шею сядет! Обыкновенная наглая баба, сплетница и хамка, от которой надо было избавиться уже давно! Медсестры жалуются, что она у них мелочь таскает из карманов, приходит по утрам с перегаром… нет, завтра же пойду к главврачу, чтобы убрал это безобразие! Юра, я закончил, пусть идет в ванну!

Впечатление от стычки с уборщицей было неприятным, но ее дальше двери не пустили и на том спасибо! Отлежав положенное время, я сполоснулась от соляного раствора, оделась и пошла через вестибюль приемного покоя, попрощавшись с дежурным. Юра спустился следом и мы пошли домой, обсуждая по дороге неожиданное происшествие и мои перспективы.

На следующий день я забежала днем к маме и сразу поняла, что в квартире что-то не так. Мама не вышла ко мне с неизменной улыбкой из кухни, Танечка сидела у телевизора, надув губы, а в квартире прямо-таки сгустилась тяжелая атмосфера.

— Мам, ты где? — позвала я, решив, что она устала по жаре и лежит в спальне. — Мам, с тобой все в порядке?

— Со мной? — она не сразу откликнулась с дивана в гостиной, где сидела, завернувшись в платок. — Со мной все в порядке. Чего тебе надо?

Я остолбенела. Мама никогда так со мной не разговаривала, она даже на базаре никому не хамила, всегда держась вежливо и корректно, а тут так неприязненно бросила в ответ последнюю фразу, вложив в нее горечь и брезгливость… что произошло?

— Мам, я только забежала чаю попить… тебе плохо?

— Мне хорошо, — подчеркнуто холодным тоном отозвалась она с дивана, — мне очень хорошо и оставь меня, пожалуйста! — последние слова она буквально выкрикнула и заплакала, отвернувшись в сторону и закрыв лицо платком.

— Мам, что случилось, — я кинулась к ней, попытавшись присесть рядом, но она оттолкнула меня и затряслась в рыданиях, — мамочка, успокойся пожалуйста, я тебя очень прошу, тебе же нельзя волноваться…

— Нельзя, да разве кому есть до этого дело, — мама чуть ли не завыла в голос, — тебе же на все наплевать, ты думаешь только о себе… почему я все узнаю от чужих людей, Лера?

Первой мыслью было то, что мама от кого-то узнала о том, что я лишилась квартиры… какая гадина сообщила ей обо всем?

— Мамочка, прости меня, — я подсела сзади, обнимая ее за плечи, — ну пожалуйста, я не хотела волновать тебя, может быть потом…

— Волновать не хотела? — мама зарыдала еще горше, — а когда бы ты мне все сообщила, через месяц, через год? Дрянь, какая же ты подлая и лживая дрянь, Лера! Ты же моя дочь… — слезы у мамы переросли в настоящую истерику, она никак не могла успокоиться, стала хвататься за сердце, потом запрокинула голову и медленно поползла с дивана на пол, словно превратившись в тряпичную куклу.

Я чуть не сошла с ума от страха за нее, она же потеряла сознание, она беременна, а как это отразится на ней и на ребенке? Заметавшись рядом, я кое-как подняла и уложила ее, подоткнув подушку под голову и кинулась к телефону, чтобы вызвать Скорую. Руки тряслись так, что трубка прыгала и я никак не могла сообразить, какой номер надо набирать… Время шло, раздавались холодные и равнодушные гудки, а никто там не отзывался. Господи, куда же они все запропастились, почему никто не отвечает? Пока я дозвонилась, пока женский голос лениво выспрашивал, что случилось, прошло, наверное, все мыслимое и немыслимое время и только когда я услышала «выезжаем, ждите», заплакала и опустилась на пол, сжимая пикающую трубку в руке. Мама шевельнулась на диване, я кинулась к ней, поддерживая голову и замирая от ужаса, что она упадет на пол. Где моя трубка? Надо немедленно позвонить Юре…

Скорая и Юра примчались почти одновременно. Всю гостиную заполонили белые халаты, запищала аппаратура, запахло лекарствами, Юра совещался с врачами, метался между мамой и толстой теткой, которая была за главную в приехавшей бригаде, потом встал на колени у дивана и прижал мамину голову к себе, упрашивая ее открыть глаза.

— Леночка, дорогая моя, ты только очнись, ты так нужна нам всем… — исступленно повторял он, пока тетка не тронула его за плечо.

— Юрий Васильевич, успокойтесь, все нормально, она очнулась, давление скакнуло, — начала она объяснять, но он как будто не слышал ничего, пока мама что-то не прошептала. — Давайте-ка я и вам успокоительное вколю, — предложила тетка, — в таком состоянии вам может с сердцем плохо стать…

— Лариса, не надо мне успокоительного, — отрезал Юра, поправляя очки, — вы мне Леночку вытащите только, она ж на пятом месяце…

— А то мы слепые и глухие, — грубовато огрызнулась толстая Лариса, — не беспокойтесь, все сделали, что могли. Давление у нее скакнуло, вы уж поберегите ее от стрессов-то!

— Побережем, побережем, — Юра весь ощетинился и волком посмотрел на меня. — Лера, посмотри за мамой, я провожу врачей.

Похоже, что он уверен полностью в моей вине, только что такое произошло и почему мама назвала меня лживой дрянью? Разговаривать она со мной не хотела, но как узнать, что было тут до моего прихода?

— Танечка, — я подошла к девочке, которая сидела, сгорбившись за маленьким столом в своей комнате, — скажи пожалуйста, что вы делали с мамой сегодня с утра?

— Я мультики смотрела по телевизору, потом мы думали, как назвать сестренку или братишку, которые в животе у мамы сейчас, — начала перечислять она. — Я хотела сестренку и выбрала имя Лиза, а мама согласилась.

— Хорошо, имя вы придумали, а потом к вам приходил кто-нибудь?

— Нет, никого не было.

— А вы гулять ходили? — продолжала выспрашивать я.

— Не ходили, мама чай пила, а я не хотела чаю. А, вспомнила, мама по телефону говорила, а потом на диван села и все. Ты злая, Лера, она с тобой поговорила и заплакала!

Я погладила сестренку по спине и поцеловала в пушистую макушку. Значит, какая-то падла позвонила…

— Мамулечка, послушай меня пожалуйста, — я присела рядом с ней на диван, поглаживая влажную руку, — очень прошу тебя, выслушай меня. Я тебя очень люблю, поверь, я ничем не хотела тебя расстраивать и огорчать…

— Лера, не надо, — прошелестела она в ответ, — о чем ты думала, когда… когда… Юра же мой муж…

— Юра? При чем тут Юра? Мама, что ты говоришь? Какое отношение ко всему имеет Юра? Стой, кто тебе позвонил сегодня? Что тебе сказали, что ты упала в обморок? Ма-а-ама!

В комнату влетел Юра, оттолкнув меня от дивана, но внутри у меня рождалась бешеная злость и ненависть, которая становилась все сильнее при виде заплаканного маминого лица. Вот, значит, как эта стерва решила сделать? Да я ее просто убью своими собственными руками, на швабру натяну, волосы все повыдергаю, твари поганой! Сплетница чертова!