Перекресток: недопущенные ошибки - Михаил Пузанов

Мимо прошла Арлин, собирающаяся, по всей видимости, нырнуть в каюту — передохнуть перед столкновением. Неожиданно вспомнив ее бредовую привычку курить трубочки скрученного табака, Астрон подозвал ее и попросил одолжить парочку. Та улыбнулась мутной улыбкой:

— Бери, конечно. Только, вижу, у тебя совсем на душе паршиво, герцог? Даже в Расселине ты от огня старался держаться подальше, а теперь вот все ближе к нему. Не думаешь, что это может быть опасно?

— Я уже ничего не думаю. Огонь я зову лишь потому, что ощущаю на это право. Уж не знаю, откуда оно взялось. Когда позволения не будет — не буду и просить. А свой собственный выпущу, но только для дела, если это понадобиться, — Неожиданно отчеканил Астрон.

— Хороший ответ, герцог, узнаю прежнего лорда Астерота. Ты знаешь, Он же мой и его, — Арлин кивнула в сторону Мирона, — отец. А если уж у двоих Владык здесь появились дети, значит, видимо, не так уж они и страшны, а очень даже добродушны. Впрочем, это тебе разбираться. Держи курилки, — С этими словами Дейя ссыпала Астрону в руку едва ли не горсть трубочек из табака и поспешно спустилась в каюту. Спрашивать о том, откуда ей стало известно о призыве, Астерот не стал — Дейя все же не вчерашняя ученица подвыпившей с вечера колдуньи, да и когда речь заходит о родне, трудно не услышать сказанного. Пусть даже и за милю от тебя.

С этими теряющими вес и значимость мыслями, Астрон, слегка пошатываясь, подошел к мило воркующей паре и попросил присоединиться к ним, хотя бы ненадолго. Ему просто очень сильно захотелось побыть рядом с друзьями: без забот, без тревог и без опасений…

1 472 202 год по внутреннему исчислению Мироздания "Альвариум".

Природный мир, Ост-Каракское море, палуба корабля "Ирве Аструм".

И действительно, мистерия началась, едва наступила полночь и на небо выползла луна. Да не просто луна, на нее тенью наслаивалась еще одна, жуткая, призрачно-пурпурная. И третья — багрово-огненная, не злобная, но все же смертельно опасная. Корабли Тауросса и Астрона встретились за час до этого времени. Закономерно то, что людской бриг бросили на произвол судьбы посреди океана вместе с командой — морякам предстояло самим добираться до родных берегов. Если бы они последовали дальше, земли они уже никогда бы не увидели.

На судне Астрона плыли теперь десять человек. Впрочем, последнее слово упомянуто лишь как условное определение. Правильнее сказать существ, обладающих разумом, но уж больно дурно попахивает от этого определения. На носу судна стояла какая-то еще более задумчивая и невеселая Нара. За последние дни она совсем истончилась и почти что растворялась в воздухе, будто бы и не было ее на свете никогда. Астрон внимательно наблюдал за дочерью и понимал, что когда исчезнет корабль Шатара, сама Нара может исчезнуть вслед за ним. И здесь Мира оказалась права в оценках… Что ж, остается надеяться, что хозяйка небытия выполнит данное обещание — Тарведаш до последнего момента верил в возможность бескровного решения проблемы жезла. Может, действительно, так оно и лучше, если Нара уйдет: душа обнулится, останется лишь основа, идея, зато своя собственная, а не одна на двоих. Постепенно пойдет вперед, набирая все новые и новые цвета…

— Да, к лучшему, — Печально проговорил Астрон, выпуская легкую струйку дыма во влажный ночной воздух. Курилки окончательно завоевали его: слишком уж хотелось быть ближе к огню, получать от него силы. Тарведаш не подозревал, что и его малый круг сейчас замыкается, объединяя мудрого бродягу Астрона с непримиримым духом Т'Харом… А вот что герцог прекрасно понимал, так это то, что на корабле Шатара больше всего боятся именно огня, хотя бы потому, что сам этот корабль — порождение извращенного пламени, заключенного в ромбовидный глаз обезумевшей из-за наслоения лун черной змеи.

Алита где-то пропадала вместе с Арлин. Язвительные и сверхнаглые души мгновенно нашли общий язык, в конце концов, они и по характеру всегда оставались схожи: саркастичные, ядовитые и изворотливые, но при всем при этом милые и «пушистые». Впрочем, когда доходило до дела, магия обеих стоила совокупной силы дивизии средней руки чародеев.

Элоарин стояла рядом с Мироном позади самого Астрона. Эти двое, явно, больше поглощены сейчас друг другом, нежели происходящим вокруг. Афранташ, кажется, подготовился уже играть первую скрипку на этих похоронах, и его ощутимо бьет мелкая дрожь. Элоарин сжимает его руку, пытаясь таким образом ободрить, и стоит, крепко-накрепко прижавшись к груди вмиг как-то повзрослевшего сына верховного судьи Маскара. "Ну, если уж им и суждено отчего-то умереть, то только вместе", — подумалось Астрону. Но мысль была какой-то вялой и нереальной. Слишком уж верно, зато неправильно, выстраивались события в страшную осеннюю ночь.

Элизар, Эйвелин и Селина о чем-то тихо беседовали, стоя на корме судна. Сегодняшняя ночь их троих обходила стороной, да и какое отношение они могли иметь к этой истории? Просто сегодня требовалось, чтобы они были здесь и видели все происходящее, стали частью жуткой истории, начавшейся еще тысячелетие назад. Хотя, впрочем, началась она даже раньше — с пришествием в Небесный мир Самеша'Ше'Ташантасса. Или с покрытой пылью времен доктрины Сората? Кто его знает, где у серого кольца начало…

А вот Тауросс стоял сейчас бок о бок с Тарведашем и внимательно наблюдал за клубящимся вдали странным туманом. Потом он спокойно спросил:

— Герцог, я подозреваю, вскоре нам навстречу выплывет тот самый корабль? С, как там выражается Арлин, "распрекрасным капитаном на носу замечательнейшего во всех отношениях судна"?

— Да уж, в этом можете не сомневаться, лорд. Кстати, я рассказывал, что сам когда-то носил такой титул? На протяжении доброй сотни тысяч лет оставался лордом весьма забавного лена, который пылал всеми цветами огня и согревал сердца самых необычных из живущих под солнцем созданий? Впрочем, не под солнцем, — С насмешкой ударился в воспоминания Тар. На этот раз, просто шутки ради. Что-то в Тауроссе его до боли удивляло. В первую их встречу, напротив стоял простой человек, разве что весьма умный и начитанный. Теперь Тар чувствовал, что прежняя личина лорда — всего лишь искусная маска, надетая на душу, возможно, и сам Тауросс до поры о ней не подозревал. Кто теперь этот человек? Другой бродяга? Один из великих владык, подобно Арну и Мире? Может быть, даже один из ангелов радуги, которые, вообще-то, не должны совать свои любопытные носы в эти миры? Но ведь и среди неприятных Астрону ангелов, наверняка, встречаются свои бродяги, которым правила — не указ…