Не от мира сего - Иеромонах Дамаскин (Христенсен)

Вернулись мы с праздника весьма обнадеженными, однако так и не получив ответа: как нам действовать дальше. Очевидно, готового рецепта нет, нам нужно лишь уповать на Бога и продолжать работать в этом же духе.

Однако «пожар» в Церкви не затухает, а посему и будущее наше неопределенно. И теперь, в особенности после смерти архиеп. Аверкия, остается гадать: кто задаст тон истинной христианской ревности? Нам кажется необходимым изложить основы разумного и трезвенного радения, которого держится наша Церковь, но, очевидно, не избежать стычки со «сверхправильной» группировкой».

КОГДА ПИСАЛИСЬ ЭТИ СЛОВА, отцам было еще неведомо, что продолжать дело архиеп. Аверкия придется им самим. Впервые на страницах своего журнала они открыто выступят против «сверхправильных» ревнителей веры и мужественно примут все последствия. Отец Серафим написал статью о нынешнем главе Русской Зарубежной Церкви, митроп. Филарете, о том, как его не приемлют фанатики–экуменисты «слева» и неверно толкуют «правые», те, кто, по словам о. Серафима, «хотят всё упростить, представить либо белым, либо черным. Они требуют, чтобы Владыка Филарет и Синод объявили недействительными таинства Церквей, держащихся нового календаря, и тех, что находятся под пятой коммунизма. Люди эти не понимают, что Синод не вправе выносить решения по столь сложным и деликатным вопросам».

Достаточно было о. Серафиму посвятить лишь один абзац в статье «ревности не по рассуждению», чтобы вызвать негодующий отклик. Один священник написал отцам, что статья эта «нанесла серьезный ущерб ясной и целостной позиции журнала — глашатая Православия. Вы встали на позиции экуменистов, полагая, что существует три группы православных: «правые», «левые» и «центристы». По–вашему (и по–экуменически) выходит, что наше учение — лишь одна из ветвей Православия. Именно к такому выводу подводит ваша статья. Но если остальные «православные» группировки принадлежат Церкви Таинств. то, признаюсь, мы во всём противоположны и к их таинствам непричастны. люди эти сожгли мосты, и возврата им нет. Все их патриархи впали в ересь. И я лишь молюсь о том, чтобы вы сознали вред вашей статьи и в следующем номере объяснили бы свою позицию многим незаслуженно обиженным православным».

Другой священник из «сверхправильных» патетически восклицал: «Я, недостойнейший и многогрешный слуга Божий, заявляю: душа моя скорбит вместе с душами моей паствы!» Далее он писал, что «лучше мельничный жернов на шею и утопиться в глубине морской, нежели молиться бок о бок с теми, кто чтит патриархов России и Константинополя».

В письме к Алексею Янгу о. Серафим указывал, что «эти священники понятия не имеют о том, что существует «соблазн справа»».

ХОТЯ ОТЦЫ СМЕЛО и открыто бросили вызов «сверхправильным» в печати, их огорчало то, что находились обиженные, особенно среди пастырей их Церкви, кто разделял их миссию в англоязычном мире. Объясняясь с одним из священников, о. Серафим подчеркнул: «Поверьте, отче, письмо это пишется кровью сердца!»

На праздник Успения Богородицы о. Серафим внес в летопись следующие строки: «Отмечали семь лет жизни в пустыни. После литургии, пятью днями раньше сослуженной архиеп. Антонием, еп. Нектарием и дьяконом Андреем, дьявол особенно усердствовал, снова вверг отцов в унылое раздумье: есть ли смысл в их пустыннических трудах? Помогают ли они кому‑нибудь, оправданно ли их продолжение, равно и их «несовременность», разлад с «общественным мнением»? Однако отцы решают следовать дальше, положившись на Бога и памятуя слова архиеп. Иоанна: «Если дело неугодно Богу, оно столкнется с непреодолимыми препятствиями». Грядет суровая зима, а с ней и самые суровые испытания нашему пустынническому идеалу».

Ни отступить, ни остановиться о. Серафим не мог. Авторитетные деятели «старостильной» церкви в Греции написали отцам, что «сверхправильность» — тяжкий недуг, сродни вероотступничеству экуменистов. Опять же и Алексею Янгу о. Серафим писал: «Сейчас возникла необходимость занять трезвенную «умеренную» позицию, подчеркнуть истинное Православие, неуклонно противостоять экуменизму и модернизму, но не впадать в крайность.

Чтобы растолковать эту позицию, полагал о. Серафим, потребуется не один–два абзаца. Нужна статья, причем такая, чтобы понапрасну не оттолкнуть людей. «Сделать это будет весьма непросто, — признавал о. Серафим. — Однако с Божией помощью и молитвами наших небесных предстоятелей, попробуем всё же сделать, хоть то малое, что в наших силах».

Воистину, эту статью о. Серафиму пришлось выстрадать. Отец Герман, зайдя к нему однажды вечером в Оптину келью, застиг собрата бледным и встревоженным.

- Что стряслось? — спросил он.

И о. Серафим слово в слово повтори вопрос, мучавший его со дней гонений архиеп. Аверкия:

- Почему такая пропасть меж великими старцами нашей Церкви и молодым поколением? И как знать, правы ли мы?

Отец Герман видел, как придавило собрата бремя ответственности, которое и разделить‑то с ним некому. Как и все новообращенные, о. Серафим опасался, что не до конца проникся духом Православия, потому он часто обращался за поддержкой к о. Герману. Однако в глубине души он чувствовал, что на правильном пути, ибо это не его путь, а путь Отцов Церкви. Долгое время он следовал им, а теперь, оставшись один, должен был вести по этому пути других.

Наконец родилась и увидела свет статья «Царский путь: Истинное Православие в век отступничества». В самом начале о. Серафим указал, что учение о «царском» пути не является новомодным ответвлением Православия, а есть учение святых Отцов Церкви. Он начал с цитаты из св. Иоанна Кассиана: «Как говорят Отцы, крайности, что с одной стороны, что с другой, вредны одинаково. Нужно идти Царским (средним) путем, избегая крайностей».

«Применительно к нашему положению, — писал далее о. Серафим, — «царский» путь истинного Православия сегодня — избегать экуменизма и реформации с одной стороны, и «ревности не по рассуждению» (Рим. 10:2) с другой. Пожалуй, ни один православный наставник сегодня не являет такого примера сердечной пылкости и одновременно умеренности, как покойный архиеп. Аверкий Джорданвилльский, все его статьи и проповеди проникнуты истинной православной ревностью, без каких‑либо уклонов «вправо» или «влево», и упор делался на духовной стороне Православия».

«ВЫСУНУВШИ НОС», как говорил о. Серафим, т. е. обнародовав свои взгляды о «царском» пути Православия, отцы получили немало писем, убеждавших — они не одиноки. Алексей Янг, которому случилось посетить Англию как раз в разгар кампании «перекрещивания», прислал письмо: на самом деле такой фанатизм проявлялся не так уж часто, то были, скорее, исключительные случаи в Русской Зарубежной Церкви Англии. Алексей писал отцам: «Многие верующие уважают и почитают вас, ждут, что вы покажете выход из трудного положения, дадите совет, приободрите, направите. Всякое ваше слово примут с благодарностью. Здесь верующим очень одиноко, и они страшатся будущего».

В подтверждение этому из Англии пришло еще одно письмо от простого верующего. «У нас очень высоко чтят Братство преп. Германа и любят «Православное Слово». Даже здесь, в шести тысячах миль от Америки, велика ваша ответственность, ибо люди ждут от вас верного суждения и четкой позиции».

13–го ноября 1976 года о. Серафим пометил в летописи: «С приближением Рождественского поста наши сомнения и дурные предчувствия весны и лета мало–помалу рассеиваются, однако осталось какое‑то ощущение неустроенности. Очень поддержали нас письма — значит, не напрасны наши труды, их оценили, и несмотря на «чокнутость» новообращенных и на удручающий дух официоза во многих церквях, наши взгляды дошли до людей.

В середине октября мы получили такую весточку: «Спасибо за сильную и прямодушную публикацию в «Православном Слове». Да благословит вас Бог и всех, кто верно служит Слову Истины в наш век мрачного безверья. Трудов много, а плоды скудны, но даже и они очень важны, и вы не напрасно посвятили жизнь этому делу…» А в Лазареву субботу мы получили от Алексея Янга следующее: «И впрямь на ваши плечи легла большая ответственность, да поможет вам Бог! Нельзя обманывать людей в их чаяниях! Для всех Братство — словно источник электроэнергии, и от него тянутся провода в разные уголки, освещая жизнь многим дотоле пребывающим во тьме. Многие даже толком не осознав, откуда свет, «подключились» к этому источнику. Так что в грядущие тяжкие дни многие будут зависеть целиком и полностью от вашего света. Да поможет вам Бог».

К КОНЦУ 1976 ГОДА отцов ждала еще одна приятная новость: к ним в монастырь приехали две молодые женщины, жаждущие потрудиться на ниве Христовой. 27–го сентября о. Серафим записал: «У нас нежданные гости: молодая русская по имени Мария, несколько лет проведшая в протестантской организации в Калифорнии. Сейчас она решила полностью посвятить себя Православию. Она приехала с подругой Соломонией (новообращенной из иудейской веры, ее крестил о. Иоанникиос в Джорданвилле). Обе собираются в женский Ново–Дивеевкий монастырь под начало Владыки Андрея. Отец Серафим показал гостьям скит Иоанна Пророка, побеседовал и остался очень доволен их горячим желанием потрудиться Господу в Православии. Протестантская организация привлекла их потому, что они не находили «отдушины» своему пламенному желанию в так называемом «нормальном» Православии. Неужели возрастает новое поколение русских, таких как Сергей Курдюков, сердец пламенных и искренних? И почему к нам обращаются женщины, а юношей, похоже, совсем не интересует Православие. Дай нам Бог знаний и мудрости помочь им!»