Романы. Повести. Рассказы. В двух томах. Том 2 - Жюль Верн

Зато мисс Лу, прочитав заметку в «Стандарте», скривила свои розовые губки с таким презрением, которое, вероятно, глубоко обидело бы все эти несметные тридцать один миллиард франков.

Всем известно, что темперамент журналистов толкает их на соревнование друг с другом. Стоит одному сказать «два», как другой, не задумываясь, закричит «три». Нечего поэтому удивляться, что газета «Ивнинг пост» в тот же вечер отозвалась на статью «Стандарта» в выражениях, сразу же обнаруживших ее предосудительные симпатии к башне доктора Гьюдельсона:

«Нам непонятно, почему „Стандарт“ так скромен в своих оценках! Мы во всяком случае проявим большую смелость. Даже и оставаясь в рамках вполне приемлемых предположений, мы склонны считать, что диаметр ядра болида, открытого доктором Гьюдельсоном, равен ста метрам. Исходя из такого предположения, можно считать, что чистый вес золота может быть равен десяти миллионам восьмидесяти трем тысячам четыремстам восьмидесяти восьми тоннам и стоимость его превышает тридцать один триллион двести шестьдесят миллиардов франков, — сумма, выражающаяся четырнадцатизначным числом».

«Если к тому же не принимать в расчет сантимы!» — острил «Пэнч», приводя эти неслыханные цифры, которые нельзя было себе даже вообразить.

Погода между тем по-прежнему оставалась прекрасной… Мистер Форсайт и доктор Гьюдельсон упорнее, чем когда-либо, продолжали свои исследования в надежде стяжать первенство по крайней мере в установлении точного размера астероидального ядра. К сожалению, было трудно определить его контур, расплывавшийся в сверкающем сиянии.

Один только раз, в ночь с 5-го на 6-е, мистеру Форсайту показалось, что он уже близок к разрешению задачи. Излучение на несколько мгновений уменьшилось, открывая глазам ослепительно светящийся шар.

— Омикрон! — позвал мистер Дин Форсайт голосом, охрипшим от волнения.

— Сэр?..

— Ядро!

— Да!.. Вижу…

— Наконец-то мы поймали его!..

— Ах! — воскликнул Омикрон. — Оно уже расплылось…

— Неважно! Я его видел!.. Эта честь принадлежит мне!.. Завтра же на рассвете будет послана телеграмма в Питсбургскую обсерваторию… И этот подлый Гьюдельсон не посмеет больше утверждать…

Обманывал ли себя мистер Форсайт, или доктор Гьюдельсон в самом деле позволил на этот раз своему сопернику опередить себя? Никто никогда не узнает этого. Не было послано в Питсбургскую обсерваторию и письмо, которое собирался отправить туда мистер Форсайт.

Утром 16 мая в газетах всего мира появилось следующее сообщение:

«Гринвичская обсерватория имеет честь довести до всеобщего сведения следующее: на основании произведенных вычислений, так же как и на основании самых тщательных наблюдений, можно утверждать, что болид, о появлении которого сообщили два почтенных гражданина города Уостона и который Парижская обсерватория считает состоящим из чистого золота, представляет собой сферическое тело диаметром в сто десять метров и объемом приблизительно в шестьсот девяносто шесть тысяч кубических метров.

Подобный золотой шар должен весить более тринадцати миллионов тонн. Но расчеты показывают иное. Действительный вес болида не превышает седьмой части вышеуказанной цифры и равняется примерно одному миллиону восьмистам шестидесяти семи тысячам тонн, — вес, соответствующий объему в девяносто семь кубических метров и диаметру примерно в пятьдесят семь метров.

Принимая во внимание неоспоримость химического состава болида, мы должны сделать вывод, что либо в металлической массе, из которой состоит ядро, имеются значительные пустоты, либо (и это более вероятно) металл находится в таком состоянии, что его ядро представляет собой пористое тело, нечто вроде губки.

Как бы то ни было, произведенные подсчеты и наблюдения дают возможность более точно определить ценность болида, которая, исходя из теперешнего курса золота, составляет не менее пяти тысяч семисот восьмидесяти восьми миллиардов франков».

Итак, диаметр ядра не был равен ни ста метрам, как предполагала «Уостон ивнинг», ни десяти метрам, как писал «Стандарт». Истина находилась посредине. В любом случае она способна была бы удовлетворить самую ненасытную алчность, если бы метеору не было суждено безостановочно носиться по своей траектории вокруг земного шара.

Узнав, сколько стоит его болид, мистер Дин Форсайт воскликнул:

— Я, я открыл его, а не тот мошенник на своей вышке! Метеор принадлежит мне, и если он когда-нибудь упадет на землю, я стану обладателем состояния в пять тысяч восемьсот миллиардов!

А доктор Гьюдельсон в это время твердил, угрожающе протягивая руку к башне на Элизабет-стрит:

— Моя собственность!.. Мое состояние, которое должно по наследству достаться моим детям! Оно сейчас носится в пространстве. Но если метеору суждено упасть на землю, он должен принадлежать мне и я буду тогда обладателем пяти тысяч восьмисот миллиардов!

Да что и говорить! Всякие там Вандербилты, Асторы, Рокфеллеры, Пирпонты-Морганы, Гульды и прочие американские крезы, не говоря о Ротшильдах, оказались бы в таком случае всего лишь мелкими рантье по сравнению с доктором Гьюдельсоном или с мистером Форсайтом.

Вот как обстояло дело. И если наши астрономы-любители не теряли головы, то нужно признать, что головы крепко сидели у них на плечах.

Фрэнсис и миссис Гьюдельсон прекрасно понимали, чем все это могло кончиться. Но каким способом остановить обоих соперников, неудержимо скользивших по наклонной плоскости? Говорить с ними спокойно было немыслимо. Казалось, они совсем забыли о предстоящей свадьбе и думали лишь о своем соперничестве, которое, к сожалению, поддерживалось местными газетами.

Статьи этих газет, обычно таких спокойных, пылали теперь яростью, и всякие темные личности, вмешивавшиеся в это дело, способны были довести до дуэли самых миролюбивых людей.

«Пэнч» постоянно подзадоривал обоих противников своими остротами и карикатурами. Если эта газета и не подливала масла в огонь, то зато сыпала в него соль своих ехидных шуток, и от этой соли огонь трещал, разбрасывая искры.

Кругом уже начинали опасаться, что мистер Форсайт и доктор Гьюдельсон будут сражаться за свой болид с оружием в руках или попытаются разрешить свой спор путем американской дуэли. А такой исход вряд ли пошел бы на пользу жениху и невесте.

К счастью для всеобщего мира, в то время как эти одержимые с каждым днем все больше теряли способность здраво рассуждать, широкая публика постепенно успокаивалась. Ясным для всех становилось, одно: состоит ли болид из золота, равна ли его стоимость тысячам миллиардов, или нет, — это безразлично, раз он остается недосягаемым.