Непростой Путь Про-Героя. Том 3 - Александр Русак

я едва телепортацию не освоил — так захотел прописать ему пинок.

Ледяные шипы в два метра высотой попытались меня' отвладецепешить' по самые помидоры, но я даже не замедлился, снеся их широким лоукиком…

И схватив, наконец, попятившегося придурка за отворот куртки!

— Ты пытаешься доказать свою силу, но ты хренов слабак! — яростно заорал я ему в лицо, пытаясь сломать нос.

Рука не долетела, завязнув в ледяном плену!

Отражение!

Лед разлетелся, кулак без замаха шмякнул Шото в нос, а потом я с мстительным удовольствием умножил его до максимальных значений, и голова Тодороки откинулась назад, обрызгав меня кровью. Я повторил еще удар, вбив его, закрывшегося руками, спиной в лед, затряс отсохшей рукой, а затем подсек противника ногой, уронил — и нацелился на локоть.

— Дерясь вполсилы, ты мне не соперник! Я, с*ка, здесь главный герой!

Сломать нос болвану! Руку ему сломать! Уже раз ломал, а Бог любит троицу! Второй фингал, справа, в пару к ожогу, чтоб симметричный стал!

… Тодороки меня искренне бесил.

Он не казался мне наглой гнидой, как Кацуки, его не надо было макать в говно или наказывать. Если разобраться, его даже жалко было. Уважение вызывало то, что он не превратился в невменяемого инвалида с таким-то детством.

И уж точно он не заслуживал унижения или кровной мести.

Но… но просто м-м-мать твою! Я пытаюсь изменить мир с одной гребанной причудой, одной не самой сильной гребанной причудой, которую довел до совершенства, а у этого идиота есть ДВЕ чрезвычайно, катастрофически, куда более сильные — и он позволяет себе игнорировать половину своих возможностей!

Когда на носу война! ДАЖЕ СЕЙЧАС, ПОСЛЕ ЗОНЫ!

Убью! Убью, потом еще раз убью, а потом воткну мозги в правильное место и пусть дальше уже нормальным человеком жить будет!

Лед попытался обхватить мою ногу — Отражение!

Тодороки поймал мою руку в захват и предпринял попытку превратить ее в мороженое? Отражение и прямой в корпус!

Постарался нашпиговать меня метровыми иглами? Отражение, прямой в корпус и пинок в пах решают проблему! Последнее, по моему опыту, почти любую проблему решает…

И я побеждал! Несмотря на то, что он был крепким как черт знает что, Тодороки плыл, все чаще мазал; его тело разрисовал иней, будто веселыми татуировками на рождественскую тематику, а его лед атаковал все медленнее, вплоть до того, что мне больше не нужно было ускоряться.

Внутренне я был более-менее спокоен и собран. Шото не может вблизи от себя ударить в полную силу, сам же от нее и пострадает. Так что…

Я занес руку еще раз. В последний.

Шото Тодороки открыл глаза.

Правая сторона тела парня ослепительно вспыхнула.

Ошалело отшатнувшись и зажмурившись, я…

Был сбит поездом.

* * *

Не могу иначе описать это ощущение.

Мысли спутались. Я был дезориентирован и потерян в темноте, жутко болело все тело, причем целиком. В ушах стоял звон, скальп, щеку и правую руку жгло будто огнем… а еще было жутко, жутко холодно.

И я не мог пошевелиться.

— … Пронзающая… беса… дяная Стена… — доносилось издалека, — … ая страсть!… ая мощь! Мы все… го ждали, но кто… подумать…

Дайте поспать, не шумите…

Но моя голова была зафиксирована в одном положении, а прямо по сомкнутым векам било солнце, которое просачивалось сквозь веки… точно, ведь дело уже к вечеру.

Небо… голубое…

Я отвел глаза, лениво и бездумно мазнув взглядом по трибунам.

Машущие руками и вопящие разноцветные люди смешивались в одну безликую массу, пока… пока вдруг я не заметил среди них островок покоя, похожий на кусочек голубого неба, затерявшийся среди толпы.

Какая-то девушка с длинными волосами, цвета лазурной волны, неотрывно смотрела на меня, затаив дыхание и прижав руки ко рту.

А вокруг нее искрился, казалось бы, сам воздух…

Снова эта девчонка спасает меня одним своим присутствием.

Я засипел, приходя в себя. Дернулся. Черт, не могу выбраться!

Мне не казалось, мне кожу реально обожгло огнем, но форму и волосы мгновенно потушил лед, в котором я и застрял!

С нарастающим беспокойством скосил глаза вперед, на колеблющийся источник света… и жара… Да это… это не солнце… это же… мать мою, он меня сейчас поджарит!

— Невероятно, но Нирен Шода еще в сознании! Но, судя по всему, не может покинуть ловушку! В таком случае…ОТСЧЕТ ПОШЕЛ! ПОВТОРЯЙТЕ СО МНОЙ, ЗРИТЕЛИ! ДЕСЯТЬ!

Я зарычал, изо всех сил напрягая мышцы.

Бестолку. Я был вмурован в цельную глыбу льда — полностью, по самые глаза.

— ДЕВЯТЬ!

Думай!

Ускорение мышления!

Взорвать маркеры на спине, руках… Черт побери, я почти пуст, есть только на спине и одной ноге!

А если бы даже и не был, я сейчас черт знает на какой высоте вишу, я не смогу полностью разрушить лед вокруг, и, будучи в него вмурован, рухну вниз вместе со всей глыбой! Как я приземлюсь⁈ Да как хренов бутерброд, Шодой вниз!

А если смогу разрушить, то отдачей себе зубы выбью! И мозги следом! Да меня в этом гробу в фарш перекрутит! А-а-а!

— ВвОоСсЕеМм… — искаженной и замедленной записью ревела толпа вместе с Миком.

Стоять, у меня еще есть маркер от удара льдом, и он мощный! Не может не быть, он с бешеной скоростью в меня врезался! Вернее, их там сразу пять…

Но… они только спереди, на плечах, груди и бедрах такой, а множитель со спины почти не ощущается. Лед сжимает крепко, но аккуратно! И он везде!

Я попытался создать и активировать Множители от льда, но они практически не ощущались.

… вот если бы, если бы у меня был способ умножить старый, сильный маркер повсюду, везде сразу…

— СссЕееМмм….

Стоп.

УСКОРЕНИЕ.

БЫСТРЕЕ! ЕЩЕ БЫСТРЕЕ!

У меня ЕСТЬ такой способ!

Я же научился растягивать маркер на площадь! Буквально день назад!

Осталось узнать, считается ли поверхность моего тела…

С замиранием сердца я расшатал незримые рамки множителей… сначала одного…

Маркер лениво расплылся по большей части тела.

И я сразу же активировал Отражение… но не только в том направлении, в котором шел изначальный удар — а во всех, что шли вовне тела.

Хлопнуло, лед вокруг затрещал… но выдержал, покрывшись сеточкой разломов.

— ШшшшшЕеееееСсссссТттттт….

Мало!

Я лихорадочно растянул второй, третий, четвертый, пятый маркеры, сразу же активируя каждый, четыре хлопка слились в один — и окружающий айсберг затрясло, а я будто оказался закопан в куче песка или гранулярного сахара. И задохнулся от резкой боли в самых беззащитных местах —