ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

гудронное. Ох уж и хлебнул он в своих снах с этим Гвонвой горя. Из шатра доносились приглушённые голоса. Мариус навострил уши: разговаривали четверо. Фрост, Луций, старик - по-видимому, Альман - и девушка. Вероятно, Пятая. Языка, на котором они спорили, Давид не знал. Напоминало иврит или что-то в этом духе. Мариус собирался было пофантазировать, о чём они там так горячо трещат, как спор стих. Из шатра украдкой выглянул Фальстрём.

- О, compinche! - завидев Давида, он осклабился во все тридцать два. - А я как раз собирался звать кого-нибудь на подмогу. Докуришь - загляни в мой офис.

После чего нырнул назад. Мариус закашлялся: иногда он поражался своей способности встревать в передряги.

Затоптав бычок, Давид лениво поковылял к шатру.

Внутри стоял тёплый полумрак - свет исходил от семипалого подсвечника-миноры. На полу аскетичным рядком лежали пять спальных мешков. В торце стоял раскладной столик, за которым сидел Фальстрём. Луций топтался позади: подпирал кепкой купол палатки. Пятая вжималась в угол, спрятав ладони в карманы дождевика; лицо её, как и прежде, скрывала медицинская маска. Альман Машаракти сидел на подстилке - жёлтого плаща на нём уже не было. С головы до пят в белой краске, в набедренной повязке, алой чалме и с полоской ткани на глазах, он был здесь тем самым, кто ну совершенно не вписывался в походный интерьер.

- Спасибо, что пришёл, - задорно прохрипел Фрост, закуривая. - Прежде чем мы обсудим дела насущные, я хотел бы познакомить тебя со своими заместителями... - он указал тлеющей сигаретой на старца. - Альман Машаракти, мой специалист по работе с общественностью. Ты вправе называть его Третьим, но, между нами говоря, он предпочитает, чтобы к нему обращались по имени.

- Рад знакомству, Давид, - одобрительно преклонил голову Альман.

Фальстрём изящным взмахов сигареты указал на Пятую:

- А это Пятая, в простонародье - Чистюля. Мой информатор, агент по части корпоративного шпионажа и всё в таком духе.

Пятая молча кивнула. Давид покачнулся, словно его поддувало ветром; он всё думал, в какую бы позу встать, чтобы колени не тряслись так предательски заметно. Бесспорно, эта шайка вела себя более чем дружелюбно, но Мариус по личному опыту знал, что именно от таких казалось бы безобидных персонажей и следует ждать подстав.

- Э-э-э... ну, мне очень приятно... - проговорил он, путаясь в мыслях и оттого сбиваясь. - Стало быть, капитан Гвонгвон-макут Фальстрём - Первый?

- Именно так.

- Внутренний арифметик подсказывает мне, что не достаёт Второго.

- Если ты её не видишь, значит, в твоей жизни всё не так уж и плохо... - таинственно просипел Фальстрём; запястье его скользнуло под столешницу. - Дело вот в чём: мы с коллегами всё никак не можем определиться, кто из нас отправится на одно экстраординарное задание. Для этого задания нужны двое. Обычно, дабы прийти к консенсусу, мы проводим небольшой ритуал, но... для его проведения нас должно быть Шестеро. Не мог бы ты сослужить старой гвардии службу и ненадолго стать Шестым?

Давид пригладил усы. «Пф, как будто у меня есть выбор».

- Гм. Если ваш ритуал не подразумевает жертвоприношение, то почему бы и нет.

- Превосходно, - Фрост выложил на стол два чёрных игральных кубика с белыми точками. - Сейчас ты бросишь кости, Давид. Дважды и по отдельности. Какие цифры выпадут, те и отправятся на задание. Если выпадет дубль - придётся перебрасывать, - он кивнул на кубики. - Приступай.

На миг поколебавшись, Давид подошёл к столу. Опять запахло сыростью и глиной. Луций поправил козырёк. Мариус взвесил кубик в руке - тот был ледяной, как вынутый из морозильника камень для виски. Заключив его в ладони, он стал трясти, а после аккуратно выкатил кубик на стол. Глухо стукнулся камень о пластик. Выпала единица.

- Ни минуты покоя, - угрюмо цокнул Фрост, разглядывая кончик сигареты. - Окей, теперь выясним, кто составит мне компанию.

Давид подхватил второй кубик, на этот раз куда смелее; Пятая глазела на него, словно увидала привидение. «Вероятность уменьшилась вдвое, - прикинул в уме Мариус, потряхивая плотно сомкнутыми ладонями. - Что угодно, только не шесть. Что угодно, только не она». Впрочем, у выброшенного на столешницу кубика были на этот счёт совершенно противоположные планы - выпала именно шестёрка. Давид едва себя не обматерил: ему казалось, что он сам заставил вселенную материализовать именно этот вариант. Он даже бессознательно сжал кулаки, словно угрожал самому себе. Фальстрём сочувственно развёл руками:

- С судьбой не поспоришь, compinche. Встречаемся через двадцать минут у подножия древа. И прихвати полотенце.

Немного погодя Мариус уже стоял в назначенном для встречи месте. Вблизи мрачный дуб-исполин казался ещё огромнее: даже если бы весь взвод взялся за руки, им вряд ли бы удалось обхватить его целиком. Совершенно ровный и матовый материал на ощупь напоминал мрамор. Монолитную лепнину. Давид подхватил с земли обломок гвоздя и попытался выцарапать на дубе неприличное слово. Ноль эффекта - остриё скользило по гладкой поверхности, не оставляя даже малейшей царапинки.

- Что я вижу, наш бразильский мачо вздумал побороть планковскую плотность.

Мариус даже вздрогнул, настолько беззвучно Фрост к нему подкрался.

- Этот адский энт явно не деревянный, - пробурчал он, поправляя висящее на плече полотенце. - Что это за материал?

Фальстрём поставил на землю спортивную сумку:

- Я называю его «гвоний», ибо человечество ещё не успело дать ему название. Физики-теоретики оперируют понятиями типа планкеона, фридмона или максимона - гипотетической частицы, самой крепкой из всех возможных элементарных частиц. Прочность гвония стремится к бесконечности. Абсолютная, нерушимая материя... - Фрост достал из сумки вакуумный стеклодомкрат с рукояткой и парой липучек. - Пока ещё нерушимая. Так или иначе, скоро гвоний станет на вес золота, и мы продадим его тем, кто сможет предложить нам достойную цену.

Следом из сумки были извлечены ещё семь таких же домкратов, ремни, карабины, несколько лыжных креплений, страховочные кольца и две здоровенные бобины с тросами. Пока Фрост что-то над ними шаманил, Давид смотрел то на него, то на дерево, то на свои мозолистые ладони, и в сознании его постепенно зрело понимание того, чем они сейчас займутся.

- Мы что, вверх полезем?

- Да ты сама дедукция! - торжественно заявил Фальстрём, похлопывая его по ноге. - Присядь-ка, я пристегну.

Мариус послушно сел, хотя в голове его гремели фанфары протеста. «Ладно бы ещё автоматизированное спецоборудование, но какие-то кустарные поделки...