ПАРАЛЛАКС 606. Том II - Ganymede Eossky

ещё быстрее. Шелест крыльев-лепестков усилился, но Давид не знал, почему - он уже как полминуты грёб вслепую. И снова чей-то мат; злобный, истошный, ярый. «И раз!.. и два!.. - Мариус глушил мысли о провале неумолимой работой мышц. - И раз!.. и два!». Мотыльков стало так много, что он едва мог поднять руки. И только когда силы его уже почти покинули, они выплыли из плотного стрекочущего облака на воздух. Вспорхнув, бабочки плавным роем впитались в стену.

- Молодцы, легче гресть, - со взглядом, полным неоспоримого превосходства, произнёс Фальстрём.

Давид огляделся: шлюпка находилась в огромном полупрозрачном гроте. Лунный свет едва пробивался сквозь мотыльковый купол. В самом центре грота мрачнел пустынный скалистый остров. Чёрный, точно из монолитного камня, он не блестел от воды и не отражал свет. Без кустарников и песков, с колючими зубьями металлических балок и обломками мебели, в центре его высилось похожее на обгоревший дуб дерево. Мариус едва ли не присвистнул - по высоте оно могло бы дать фору и Останкинской башне. Раскидистые ветви походили на руки-крюки костяного великана, а на самой его верхушке находилось широкое, с вертолётную площадку, гнездо.

- Отныне вы не просто псы. Отныне имя вам - Гвонгвон-макуты, - Фрост указал факелом на остров. - Причаливаем.

Обернувшись к Давиду, Коджо воинственно потряс кулаком:

- Мы справились, кореш. Справились.

- Иначе и быть не могло, - залихватски подмигнул ему Мариус.

* * *

Антон нервно массировал виски.

- Отстойный настрой, тьма, мотыльки... Да ты прям описал всю мою недавнюю жизнь.

Достав из-за пазухи плоскую фляжку, Давид отвинтил крышку. Нюхнул, поморщился, сделал несколько жадных глотков.

- Всё верно: то, что случилось с тобой, и остров Гвонва напрямую связаны друг с другом. Понятия не имею, откуда Фрост и его шайка выведали, как туда проникнуть, но мы приплыли на остров самыми первыми. В авангарде, мать их етить! Да ещё и без потерь!.. Шлюпка сошла на берег, Фальстрём заставил всех сверить часы, а затем начал раздавать нам приказы. Тони-пузо он назначил поваром. Велел ему организовать полевую кухню и заняться готовкой хавки. Бубям и червям Фрост выдал проволочины - типа тех, с которыми я по потолку расхаживал; отправил красные масти искать компьютерную технику, а особое внимание уделить жёстким дискам и накопителям инфы. Трефы потопали собирать древесину для костров, а пики - тягать строительный мусор, чтобы зафиксировать палатки. Да-да, именно зафиксировать - весь остров был твёрдый, словно из титана отлитый. Даже штырь хрен вобьёшь. Фальстрём называл этот материал «гвоний».

- Моль к вам больше не прилетала?

- Не, бабочки тупо кружили вокруг и не беспокоили нас. А почему ты спрашиваешь?

- Я видел похожих мотыльков. Сначала дома, потом на работе. Незадолго до вашего с Фростом появления.

- Ты видел их, потому что Гвонва всё это время находился рядом, амиго. Впрочем, неудивительно, ведь пустотный фантом подштопал твою жизнь. Ты после этого, можно сказать, находился в его власти. Как правило, дорога в лунопарк его грёз - это билет в один конец... но не для тебя, ты ведь у нас теперь весь из себя особенный.

- Я?.. Во власти Гвонвы?.. - Антон ужаснулся, горло сдавила судорога. - Ч... что ты имеешь в виду?

- А то и имею. Ты болтался в сетях этого вселенского чудовища, как мушка дрыгается в паутине. И то, что ты всего этого не видел, не означает, что этого не происходило. Фальстрём преследовал ту же цель, что и малышка Кимико - выпилить тебя из идеальной жизни и десантировать в Дронариум. Отдай они тебя Гвонве, в проигрыше остались бы все.

- Так кто же он такой, этот Гвонва? - Бойченко потянулся к фляге Давида; тот протестующим жестом ему отказал. Однако, вглядевшись выпуклыми от окуляров глазами в лицо Антона - без кровинки, уставшее, болезненное - Мариус всё-таки позволил ему сделать ровно один глоток.

- Смерть. Отрицательное измерение. Коллективный разум человеческих душ, сожжённых в печи Дронариума. Одушевлённая пустота, помноженная на выкрутасы Реверса и сумевшая искривлять само пространство и время. Как бы ни была сложна для понимания истинная природа Гвонвы, он - лишь результат хитрого планирования Фроста и его апокалипсических приспешников. Если ты хочешь узреть во всей этой баталии истинное зло, то они - это именно оно. Самое что ни на есть древнее, хтоническое зло.

* * *

На утро в гроте стало посветлее - какой-никакой свет купол из мотыльков всё-таки пропускал. Мариус бродил по окрестностям лагеря, подыскивая подходящие для крепежа палаток обломки. Пару раз он даже чуть не навернулся - скалистые плато острова были скользкими, словно лёд. Под одной из металлических пластин Мариусу попался брикет гашиша. «Вот те на те! - обрадовался он, запихивая его за пояс. - Перед отбоем надымимся до отвала. Коджо в честь такого наверняка запатефонит свою лучшую пластинку».

Вернувшись к рюкзаку, Давид спрятал брикет в рюкзак и осмотрелся. Весь взвод был при делах. Тони уже успел собрать переносную полевую кухню и теперь вовсю намешивал какое-то воняющее мылом варево. Куча строительного мусора достигла человеческого роста: трубы, осколки плит, балки, кронштейны. Неподалёку расположился накрытый брезентом склад древесины. Закончив ставить небольшой военный шатёр, Луций с Фростом скрылись внутри. Заприметив, что некоторые члены взвода спокойно ходят с сигами, Давид наконец-то решился устроить перекур. Присел возле кучи мусора, щёлкнул зажигалкой. По мозгам тут же вольтануло, и Мариус расслабился. «Как же тихо, - думал он, разглядывая полуслепое солнце в мотыльках. - Словно заброшенная лесная поляна посреди океана». В данный момент Давид испытывал противоречивые чувства. Пока их миссия походила на пионерскую вылазку: палатки, костры, бдительный вожатый. Вот только название острова всё никак не давало ему покоя. Давид помнил это слово... Гво-нва... Вязкое, тягучее,